19 августа в информационном агентстве «ГолосUA» состоялась пресс-конференция на тему: «Кто помог Мельнику бежать?»
В пресс-конференции участвовали: Игорь Николенко — президент корпорации «Сириус»; Сергей Шабовта — президент Украинской федерации работников негосударственных служб безопасности; Анатолий Шарий — первый украинский журналист, получивший политическое убежище в ЕС.
Модератор — Юрий Гаврилечко, эксперт «Фонда общественной безопасности».
Юрий Гаврилечко: Добрый день, уважаемые эксперты, уважаемые гости! Сегодня в информационном агентстве «ГолосUA» мы обсуждаем весьма интересную тему, которая стала уже такой бондианой последнего времени, — это побег ректора Налоговой академии из-под домашнего ареста, со снятием браслета, которая чем дальше, тем больше обрастает весьма любопытными подробностями. Особенно в свете того, что буквально сегодня утром представители МВД отказались присутствовать на нашей пресс-конференции, заявив, что тема «Кто помог Мельнику бежать?», по их мнению, некорректна.
Соответственно, можно предположить, что у нас товарищи ректоры налоговых академий проходят скорее всего какие-то курсы Джеймса Бонда, не знаю, может быть, еще кого-нибудь, которые помогают им избавляться от электронных браслетов, успешно в течение нескольких недель скрываться от МВД, причем делать все это самостоятельно, и даже переходить границу, скорее всего, раз его не смогли найти в Украине.
Сегодня у нас первым на связи наш коллега журналист Анатолий Шарий, который сейчас находится в Голландии, ему в свое время удалось уйти из-под опеки МВД, и оказаться политическим беженцем в Европе. Сейчас попробуем, насколько возможно с ним пообщаться, может быть, он нам расскажет, как это ему удалось, и насколько в принципе это технически возможно сделать самостоятельно. Анатолий, здравствуйте.
Анатолий Шарий: Здравствуйте!
Юрий Гаврилечко:Вы в эфире. И мой первый вопрос: насколько возможно самостоятельно снять браслет, уйти из-под наблюдения МВД и исчезнуть из Украины? То есть, какими качествами для этого нужно обладать? И может ли это сделать смертельно больной человек, которого отпустили под домашний арест в связи с тем, что у него очень плохое состояние здоровья?
Анатолий Шарий: На самом деле я не специалист по браслетам. Насколько я понял, речь идет не о самом браслете, а о том, насколько реакция на его снятие задержалась. А насколько просто уйти, вот смотрите. Приезжает милиция, они видят, что его нет, начинают искать его с собаками. Он не мог уйти через лес, понятно, что его забрала машина. Почему так произошло, наверное, об этом нужно спросить у представителей МВД.
Юрий Гаврилечко:Мы их приглашали уже практически неделю. Они долго думали, в конце концов решили, что, наверное, ему никто не помогал. Хотя очень сложно себе представить смертельно больного человека, который прибежал куда-то, где его ждала заранее подготовленная машина. Это с логикой как-то не очень вяжется. Но те не менее, позиция именно такая, что он это все сделал сам, насколько мы поняли.
Анатолий Шарий: Понятно. Но тогда у меня вопрос: а объявили ли они план перехвата? Мы можем послушать их ответ, но я скажу, что план перехвата не объявили. Почему? Потому что ни один сотрудник МВД не имел права задерживать Мельника до изменения ему меры пресечения. Было постановление об аресте, никто не имел права его задерживать, они могли только его остановить, спросить, как у него здоровье, поправился ли он? Понятно, что они его не искали однозначно. И более того, эта информация подтверждена моим источником, которому я всецело доверяю. И «ГолосUA» эту информацию также отслеживал. Ему дали уйти, ему дали окно в три дня минимум, наверное, для того чтобы он ушел. И никто его не мог задерживать. Более того…
Юрий Гаврилечко:Связь вроде есть, но звука нет. Пока мы будем пытаться восстановить связь… Появилась? Анатолий, вы нас слышите?
Анатолий Шарий: Да, я вас слышу. На самом деле уйти ему было проще простого, его никто не контролировал. И я полагаю, скорее всего, он ушел в сторону России, потому что наши белорусы ответственные, и если вдруг какой-то пограничник посмотрел новости какие-то украинские, и могли быть неприятности. Скорее всего, действительно, он ушел в Россию, прошел погранпосты, документы это ерунда по поводу того, что ему уже сделали документы. Это все чепуха, он по своим документам просто ушел в Россию, там его тоже никто не искал.
Юрий Гаврилечко:Все-таки связь прерывается. Пожалуйста, оставайтесь с нами на связи. Сергей, у меня к вам соответственно, вопрос о плане перехвата. Когда ловили Мазурка, помню, что на всех столбах висел его портрет, в метро объявляли, что вот такой опасный преступник бежал, внимательно смотрите. Везде чуть ли не на каждой остановке по Киеву, в метро были расклеены его портреты с надписью, куда обращаться, приметы его даны. Сейчас же ничего подобного нет. То есть сбежал не просто ректор сам по себе, а ушел из-под домашнего ареста человек, который, как оказалось, владеет некими техническими знаниями, которые в его биографии вроде бы не просматриваются, по крайней мере, в публичной. Почему сейчас не видно, что его действительно ищут действительно? И что должны делать органы?
Сергей Шабовта: Во-первых, добрый день всем. Я хотел бы в качестве комментария, наверное, достаточно очевидные моменты отметить. Давайте говорить о том, что характер преступления, которое было совершено в торговом центре «Караван», где были беспощадно убиты люди, и преступник вооруженный, судя по записям, оставался с этим оружием наперевес, то, конечно же, характер реагирования правоохранительной системы принципиально отличался бы.
В данном случае мы говорим об экономическом преступлении, и ждать таких же бурных событий навряд ли приходится. Тем более, скажем, что просто фигура самого Мельника такая экзальтированная. А такие экономические преступления в нашей стране стали достаточно привычными, периодически чиновники, наворовав, насосавшись либо из бюджета, либо взяток, где-то исчезают. Поэтому, я думаю, что подобное реагирование самой правоохранительной системы абсолютно очевидное.
Во-вторых, давайте так. Время задержки. Как бы время было упущено, и объявлять какие-то действия такого рода, они в лучшем случае носили бы выразительно фальшивый характер. Я, кстати, вспоминая события с Мазурком, могу с уверенностью сказать, что активность милиции и якобы ее там действия поисковые убывали абсолютно в геометрической прогрессии. Если в первый день, полтора, два видели еще что-то где-то, действия каких-то людей, то потом это все сошло на нет, точно так же стало тихо. И в общем-то если сравнивать, то и там даже были не настолько активные действия.
Я хотел бы сказать вот о чем. Понимаете, на мой взгляд, опять у нас в поле зрения МВД. Во-первых, новый Уголовно-процессуальный кодекс сделал статутным вот этот режим домашнего ареста, мы о нем очень много слышим. Но получается, что де-юре пенитенциарная система не имеет к этому абсолютно никакого отношения, поскольку если бы была принята мера пресечения арест, задержание его, то тогда было бы понятно, что пенитенциарная служба отвечала бы за все, что произошло бы в дальнейшем с Мельником. А здесь несколько размытые положения.
И, кстати, я не совсем с Анатолием согласен, не готов сейчас детально дискутировать, но я думаю, что в том плане, если предусмотрен домашний арест, то побег, будем так говорить, из-под домашнего ареста, предполагает абсолютно однозначное реагирование. И я не думаю, что никто не имел бы права Мельника задерживать. Как раз наоборот, то, что он нарушил режим домашнего ареста, давало абсолютное право правоохранительным органам его задерживать, а не просто интересоваться его здоровьем.
Проблема в другом, что это свидетельствует либо вообще о некоем мифе об этом электронном браслете, был ли этот браслет вообще. Помните, как у Аллы Борисовны: «А был ли мальчик?», был концерт, по-моему, целый создан. Так вот, были этот браслет, кто его видел, в каком вообще состоянии находится техническая готовность системы под эгидой МВД так называемого электронного домашнего ареста? Вот в этом я абсолютно не уверен. Я думаю, что Игорь, может быть, с точки зрения технических каких-то оценок, сможет этот вопрос прокомментировать.
Юрий Гаврилечко:Спасибо большое. Игорь, ваше мнение, что это могло быть? Потому что новый Уголовно-процессуальный кодекс буквально чуть больше полугода действует, в котором появились нормы о домашнем аресте. Но опять-таки в процессе подготовки к пресс-конференции нам не удалось найти никаких технических норм, которые бы регламентировали использование вот такой следящей техники, аппаратуры.
То есть, закон, это, конечно, хорошо, все здорово. Но как обычно после введения в силу каждого закона дается какой-то определенный переходной период, зачастую там от квартала до полугода или больше, в течение которого готовятся соответственно подзаконные акты. Пока их мы, по крайней мере, не нашли. Возможно, у МВД они есть, но в публичном доступе их не существует. Что это могло быть? И как технически возможно реализовать подобное наблюдение за человеком? И как можно было от такого браслета избавиться?
Игорь Николенко: К сожалению, я тоже не держал в руках этот браслет, я не видел, я могу только теоретически представлять, как он может выглядеть. То есть, скорее всего, это какое-то устройство, которое одевается на руку, и которое достаточно сложно снять. Но сказать, что его невозможно снять, тоже нельзя.
Это устройство должно постоянно контролироваться с пульта, во-первых, если его снимают, должен срабатывать сигнал тревоги. Второе, это устройство должно определять место положения человека, и передавать постоянно его координаты на пульт. И третье, при попытке его снять, выйти за пределы, должен передаваться сигнал на пульт. Соответственно, следящие за пультом должны оперативно реагировать.
Подобных браслетов еще совсем недавно в Украине просто не существовало, их ввели буквально вот-вот. Это один из первых случаев практического использования данной системы слежения. Я не знаю, сколь надежная эта техника, сколь надежный тот пульт, который принимает данные сигналы, постоянно ли ведется контроль наличия связи с этим браслетом. То есть постоянно или в определенные промежутки времени. И в какие промежутки времени срабатывает тревога, передается информация о наличии или отсутствии связи на пульт. Я не знаю вообще, по какому каналу передается такая информация, и что она вообще из себя представляет.
Я бы мог попробовать прокомментировать ситуацию, если бы имел информацию с дежурной части, то есть как сработал в этой ситуации дежурный, сразу отправил наряд или не сразу, сработала ли тревога или не сработала. К сожалению, такой информацией я не владею. И в принципе это не удивительно, потому что я туда не имею доступа в дежурную часть.
Юрий Гаврилечко:Но судя по доступной информации, разница между тем, что кто-то вроде бы что-то проспал и начались какие-то действия, колеблется от нескольких часов до полусуток. Честно, я никогда в жизни не поверю, что оператор или диспетчер в местном отделении МВД мог проспать на своем рабочем месте несколько часов, и этого собственно никто не заметил.
Игорь Николенко: Такое возможно, если техника не надежная, и если сигнал тревоги просто не сработал по какой-то технической причине. Эти браслеты начали использовать на законодательном уровне буквально совсем недавно.
Сергей Шабовта: Так и новый УПК только с начала года вступил в законную силу.
Игорь Николенко: Да, и после того, как ввели в действие новое законодательство, встал вопрос, где закупать такие браслеты, какую технику использовать? Вполне возможно, на уровне откатов милиция начала использовать самую дешевую и ненадежную технику. Вполне такое возможно. Но я не могу это утверждать, потому что я не владею информацией.
Сергей Шабовта: Юра, я готов прокомментировать.
Юрий Гаврилечко:Да, пожалуйста.
Сергей Шабовта: Игорь как технический специалист очень искренне рассуждает. Игорь, во-первых, недешевую технику. Никогда милиция не будет экономить. Милиция за бюджетные деньги все покупает. Зачем ей покупать дешево?
Игорь Николенко: Я имею в виду себестоимость.
Сергей Шабовта: Им невыгодно, потому что откат больший от большей суммы.
Игорь Николенко: Я имею в виду, что по себестоимости закупается самая дешевая аппаратура, но за большие деньги.
Сергей Шабовта: Мы с Юрием обсуждали это вопрос. Собственно говоря, еще в начале года ко мне обратились наши коллеги из Польши, с которыми мы уже очень много лет работаем, и особенно «Евро-2012» нас сблизило. Поляки пытались найти именно подходы, сначала они думали, что это в ведении пенитенциарной системы находится, потом они поняли, что это в МВД. У них более чем двадцатилетний опыт эксплуатации подобной системы. И отгадайте с трех раз, даже с двух, кто обслуживает их в Польше? Обслуживает их негосударственная система, которая имеет авторитетнейшее имя, современнейшие пульты, систему мониторинга и так далее.
Все о чем говорит? Человек, нанесший вред государству и находящийся под аресту, должен непрерывно находиться под контролем. Я в этом абсолютно убежден. И малейшая попытка влезть в систему, нарушить ее либо изменить ее дислокацию, должна вызывать рев на мониторах, и технически, ты знаешь, что это абсолютно решаемо.
Более того, когда польские товарищи наивно сунулись и спрашивали меня, как в МВД все это сделать, я им говорил: «Ребята, честно говоря, я, во-первых, не имею ним малейших оснований думать, что я вас как-то пролоббирую, потому что МВД — это какой-то абсолютно свой мир. А, во-вторых, я более чем убежден, что уже наверняка там какое-то решение принято». Если вы вспомните, то как минимум в Киеве все машины ГАИ ездят вопреки всякой логике, Антимонопольному законодательству, закону о коррупции, потому что все машины гаишников обклеены рекламой некоей «Бениш-групп», которая утверждает о том, что только «Бениш-групп» может сателитарно помогать находить угнанные машины. Для меня это абсурд, потому что это частная компания, в общем-то гражданин Израиля, некий гражданин Бениш много лет тут нормально живет.
У меня есть информация, не берусь утверждать, что она стопроцентная, но знаю, что тестовая группа этого электронного оборудования именно у господина Бениша и закупалась, и каким-то образом тестировалась. Результатов, последствий, заключения договоров или еще чего-то не знаю, не берусь утверждать, но в том, что этот господин участвовал в самой этой, так сказать, акции первой закупки, тестовых каких-то испытаний, это я знаю абсолютно однозначно.
Я хотел бы вот о чем сказать. Не потому, что я так, скажем, заангажирован и защищаю всегда негосударственные системы безопасности, она объективно во всем мире выполняет функции, которые абсолютно не обязательно выполнять милиции. Давай, Игорь, с тобой рассуждать, кто имеет соответствующие пульты реагирования и так далее? Государственная служба охраны, Департамент ГСО при МВД. Мы знаем о том, что сегодняшний их ресурс, в том числе и пультов, не безграничен, в том числе и в Киевской области. И как бы поэтому подобный дефект, может быть, сработки, может быть, еще чего-то, если таки такой электронный браслет был, то подобная ситуация абсолютно возможна.
Юрий Гаврилечко:Попробуем еще раз подключиться к Голландии и поговорить с Анатолием. Анатолий, вы нас слышите?
Анатолий Шарий: Да, слышу.
Юрий Гаврилечко:Соответственно к вам вопрос: насколько возможно самостоятельно уйти за границу? То есть технические основания, что в принципе можно было и пропустить сигнал браслета, возможно, и браслета не было, но уж такие простые вещи, как по сути находящемуся под стражей человеку ограничить доступ к деньгам, заблокировать его счета, провести обыск. И тогда можно ли за границу уйти без денег? А если он уходил с деньгами, то, собственно говоря, кто виноват в том, что они у него остались? Между прочим, данный вопрос и к вам.
Сергей Шабовта: Давайте, если Анатолий появится на связи…
Журналист: А можна щодо браслетів? Мені ізраїльська сторона вже відповіла щодо браслетів. Заступник міністра внутрішніх справ відповів, що такий браслет насправді дуже легко зняти, але у них перед тим, як засуджений отримує таку міру запобіжного заходу, його перевіряють психологи та соціальні працівники на предмет того, може він втекти чи ні. Можливо, такого немає в нашому законодавстві, чи у нас вивчають людину перед тим, як прийняти такий запобіжний захід? Наше законодавство, що каже?
Сергей Шабовта: Ви знаєте, на жаль, я не готовий прокоментувати всі тонкощі, які закладені в Карно-процесуальному кодексі, хоча маю велику підозри, що саме такі міри там не зовсім передбачені. Плюс знаючи тих фахівців, які працюють в системі МВС на сьогоднішній день, навряд чи там є фахівці дійсно.
І давайте останнє. Мельник — це людина, яка роками займала відповідну посаду, це абсолютно аморальна людина, ми пам’ятаємо, як він намагався витягнути, дякуємо, що за волосся не схопив лише, народну депутатку, свою опонентку, скажімо так, коли в Обухові така ситуація сталася. Він роками навчився маскуватися. Які з ним там проводити психологічні співбесіди і тому подібне? Ми бачили людину, яка майже відразу стала смертельно хворою й таке інше, і всі ми розуміли, що ще вчора він пашів здоров’ям. Тобто це була абсолютна маска.
І так само, ми з Юрієм говорили, до речі, про це, я переконаний, що такі люди як Мельник роками готуються до такого, він кримінально жив, і не один рік він брав ті хабарі, й тому він готувався до втечі. І спорити, чи були в нього якісь там документи на інше громадянство, як це було у Лазаренка чи певної кількості наших політиків, не потрібно, вони про всяк випадок готуються до цього заздалегідь. Вони давно гроші вже кудись переводять. І тому, Юра, я не думаю, що для нього це стало таким неочікуваним, із точки зору його неготовності.
Юрий Гаврилечко: І не тільки для нього. Але чомусь це стало неочікуваним для нашої правоохоронної системи. Тому що він міг готуватися скільки завгодно, але це ж має бути розслідувано, що як, чому й де. Але чомусь цього не відбувалося. І навіть ніхто про це не говорить, тому що навіть якщо поїхати десь на авто потрібно, принаймні, заправити його бензином, а на бензин потрібні гроші, бо з повітря ти його не візьмеш. І так далі. Тобто нічого в нашому світі зараз не робиться безкоштовно.
Сергей Шабовта: Юра, але ми зараз говоримо про технологію, а вона може бути настільки різноманітною. Зрозуміло, що він не їхав на своїй машині. Але при тих грошах, які там були у нього за плечима, він легко знайшов тих, хто йому допомагав і транспортом, і всіма іншими організаційними рішеннями, щоб він міг перетнути кордон. І самим логічним було би, здавалося, просто тікати звідси, тому що він десь там випливе і стане черговим нашим героєм-політиком.
Юрий Гаврилечко: Повертаючись до теми нашої прес-конференції, хто допоміг Мельнику втекти, самостійно, наскільки я зрозумів, це зробити було неможливо. Обов’язково потрібні були або зв’язки, або відповідно навіть ті самі гроші, які в нього були, значить, все одно хтось йому допомагав. І не знати в Україні, що він злочинець, тобто не читати ЗМІ взагалі, не дивитися телевізора і не слухати радіо… Ну, теоретично можливо, але, скоріше за все, це досить фантастичне припущення.
Сергей Шабовта: Ви знаєте, я, чесно кажучи, думаю, що це більше викликає обурення у простих людей, які просто живуть і розуміють, що їх у черговий раз паплюжать от тією інформацією. А для тих, хто при владі, ну, давайте так казати. Мельник досить показова фігура, і він провладна фігура, він не з опозиції, щодо нього показувати якісь політичні вектори, що він був ворогом заздалегідь. Ні, він людина, які нібито була при владі. Але він сам кричав, що його підставили, що він усім там надоїв, що він це місце займав уже дуже довго і таке інше.
Але, я думаю, що дружні стосунки в нього були і правоохоронній системі, я переконаний абсолютно в цьому. Я знаю просто, хто такий Мельник, і він не в одному скликанні був народним депутатом у нас. Це легендарна людина. Ви приїдьте в Ірпінь — на нього там моляться. А моляться чому? Тому що він потрохи щось і для міста робив, і саму академію цю облаштував, багато чого набудував. І більшість студентів, яких це не торкалося, наприклад, раді, тому що вони дійсно отримують освіту. І взагалі, цей заклад досить світлий з точки зору традицій, які там є. Я про це знаю, тому що мені доводилося там бувати, виступати, і я бачив, як там усередині все відбулося. А хто займався тим, що притому ректор зловживав і мав там усе, що забажає?
Я думаю, що такого тихого співчуття у нього було з головою, і тому він знайшов, хто би йому допоміг. Вони сіли, прорахували. Для нього головним було не отримати утримання під вартою. І коли цей запобіжний захід було винесено, то, повірте мені, ті, хто мали йому допомагати, зітхнули з полегшенням, а всі інші подумали: точно Мельника більше не побачать. Я подумав про це в перші десять секунд, коли почув інформацію про те, що його випустили під домашній арешт.
Юрий Гаврилечко: Анатолий, вы нас слышите?
Анатолий Шарий: Да.
Юрий Гаврилечко:Можете добавить что-то к этому вопросу? Пока вроде бы связь наладилась.
Анатолий Шарий: Смотрите, я не могу полностью согласиться с позицией ваших гостей по поводу того, что Мельник готовился, у него были документы и так далее. Мельнику теперь нужно находиться на нелегальном положении однозначно, он привык к определенному образу жизни. А нелегальное положение требует немного иного склада ума. А он был чиновником, посмотрите, чем он жил всю жизнь.
Юрий Гаврилечко:Анатолий, вас не слышно. Можете повторить еще раз?
Анатолий Шарий: Конечно.
Юрий Гаврилечко:Все равно связь прерывается. Но тем не менее, действительно, срочно изменить образ жизни человеку весьма сложно, даже если он куда-то бежал. Сколько времени он сможет находиться в таком состоянии?
Игорь Николенко: Можно я отвечу? Я хочу сделать акцент на том, что это не человек, который ворует мобильные телефоны, это человек, который длительное время занимал очень высокий пост и очень прибыльный пост, очень прибыльную должность. Люди, которые имеют очень большие деньги, очень обширные связи и соответственно очень много воруют, они понимают, что рано или поздно их возьмут на взятках, вопрос только времени — через год, через два или через двадцать лет. Или, может быть, повезет, что никогда не попадутся. Но вероятность того, что возьмут на взятке, больше пятидесяти процентов, и даже больше девяносто процентов. Соответственно чиновники такого уровня и с такими деньгами, занимающиеся такой коррупцией, очевидно уже готовят пути отступа в любом случае. И это касается не только товарища Мельника, это касается и других чиновников, имеющих деньги, связи, которые сидят на очень больших потоках денег. У каждого чиновника есть пути отступа, и даже скажу больше, не один путь отступа, а разные варианты отступа на разные случаи.
Есть заначка с деньгами на случай, если заблокируют все счета, и деньги у него все равно будут. Причем эта заначка не одна, их несколько, на случай, если одну найдут, будет другая заначка. Есть дополнительный транспорт, дополнительные люди, дополнительные связи, связи в милиции, которые будут помогать организовывать побег. Думаю, что есть и загранпаспорта, есть люди на таможне. То есть полностью подготовленные пути отступа. Причем если один путь побега перекроют, значит, используют второй. Второй не сработает, значит, третий.
Поэтому когда его взяли под стражу, было бы очень удивительно, если бы он так и остался в тюрьме. Вот это была бы сенсация. Как видите, сенсации не получилось.
Юрий Гаврилечко:Фантастическая вещь! Получается, что чем более высокопоставленный преступник, тем на самом деле более фантастическим является даже не тот факт, за что его задержали, а что он вообще остался под стражей и не исчез куда-нибудь.
Игорь Николенко: Нет, есть сенсация — Тимошенко сидит.
Сергей Шабовта: Ну, здесь уже иной мотив.
Юрий Гаврилечко:Это слишком большая сенсация. Анатолий, давайте попробуем все-таки с вами связаться. Мы прервались на моменте путей отступления, я мы продолжили немножко тему тут.
Анатолий Шарий: Смотрите, рассказывают о том, что там было все подготовлено. Не было там ничего. Его просто не задерживали специально дали ему уйти. Для человека, в задержании которого хотя бы минимально заинтересовано МВД, расставляются общенациональные специальные фишки. Фишки расставляются в аэропортах и других пропускных пунктах.
Юрий Гаврилечко:Что-то опять со связью.
Сергей Шабовта: Связь работает каждый раз только первые двадцать секунд, технически как-то уходит.
Журналист: Это руки МВД…
Юрий Гаврилечко:На самом деле с техникой больше проблем, чем с людьми.
Сергей Шабовта: Вы знаете, это абсолютно не руки МВД…
Юрий Гаврилечко:Продолжаем, потому что буквально первые 20-30 секунд слышно, потом связь прерывается.
Анатолий Шарий: Хорошо. В общем, я говорю, что уходить нелегально очень сложно, и я уходил, отключив себя и систему. Это стоило денег, и это было сделано через сотрудников. Как это было сделано, это уже другой вопрос. И я уходил по своим документам. И он уходил тоже по своим документам, его просто никто не искал в отличие от меня. То есть не было никаких десяти паспортов, не было никаких десяти типов окон на границе, он просто и спокойно мог взять и уехать…
Юрий Гаврилечко:Продолжаем бороться с техникой. Microsoftтоже, видимо, не верит в такие вещи, и обрубает нас. Слушаем вас.
Анатолий Шарий: И он пересек границу абсолютно легально, абсолютно спокойно. И сейчас будут рассказывать, и это МВД сейчас выгодно рассказывать о том, что его там перевезли на подводной лодке и тому подобное. Он просто спокойно пересек границу со своими документами, и его никто не имел права задерживать. Его просто не искали и его не ищут сейчас, потому что МВД не может объяснить, почему на сайте Интерпола нет его светлого лика, они говорят о том, что они отправляют туда директивы. На сайте Интерпола висят фотографии людей, которые разыскиваются даже за неуплату алиментов. Значит, они не отправляли насчет него таких запросов.
По поводу меня отправляли такие запросы. Меня нашли в мае в Нидерландах, где провели спецоперацию по запросу украинского МВД, через год после того, как я получил статус беженца, и меня задержали, как самого опасного преступника Украины. Будут ли его так искать? Да если бы его так искали, его нашли бы еще позавчера, его нашли бы, не знаю, неделю назад. Его просто никто не будет искать, его никто и не ищет, и не подает никаких запросов. Ему дают возможность окопаться, вырыть себе какой-то хороший «окопчик» где-нибудь в Европе, и там себе существовать. Вот и все. Это все было сделано абсолютно легально, он не уходил лесами, он не уходил болотами, он шел просто через границу, и стоит только сделать запрос в пограничную службу.
Другое дело, что они на этот запрос не ответят. На самом деле сделать запрос нужно, где именно он пересек границу. Но он пересек границу легально и по своим документам, в этом я абсолютно уверен на сто процентов.
Юрий Гаврилечко:Спасибо, Анатолий. Но оставайтесь с нами на связи. Между прочим, девятого августа была информация о том, что белорусские пограничники задержали Мельника, который пытался перейти границу Украина — Беларусь по паспорту брата. Но с украинской пограничной службы сказали, что ничего похожего не было. То есть до сих пор соответственно мы имеем два по сути равнозначных заявления с белорусской стороны, и с украинской стороны. Но тем не мене, Мельника нет, и действительно, по крайней мере, если мы посмотрим на сайте Интерпола, кого разыскивают со стороны Украины, Мельника среди них тоже нет.
Почему? Если есть предположения, что он ушел за границу, почему его не ищет Интерпол? В конце концов обвинить их в том, что они не собираются выполнять свою работу, весьма сложно, потому что обычно они это делают. Вопрос к любому из вас.
Игорь Николенко: Да, но тут все равно возникает вопрос к Анатолию. Анатолий так уверенно утверждает, что у него не было других паспортов. Сразу вопрос: откуда такая уверенность? Как я уже сказал, это человек, который изначально готовил пути отступа. Изначально уже были свои люди и на таможне, и в милиции, и деньги, чтобы этим людям заплатить в случае чего. То есть изначально все пути для побега были готовы. Но это не какой-то воришка, который бежит через кусты, тут правильно было замечено, что это уважаемый человек и с такими деньгами по болотам не бегают.
Сергей Шабовта: Что он «уважаемый человек», ты уже, наверное, как штамп говоришь, который публичным был уже десятилетиями?
Игорь Николенко: То есть занесли, грубо говоря, мешок денег и открыли зеленую дорогу. Еще мешок денег — в розыск не объявили. Все очень просто, это если говорить по-простому.
Сергей Шабовта: Игорь, я хотел бы немножко вернуться, мы немножко не туда скатываемся. Мы же все понимаем, даже если пытаемся анализировать вообще личность Мельника, его финансовый статус, то он же не за счет взяток жил. Это человек, который годами участвовал в распределении бюджетных средств, которые распределялись на его академию, на ее развитие, и в Ирпене он был не последний человек, будучи народным депутатом. Думаю, что средств там с головой более чем достаточно.
В любом случае то, что говорит Анатолий, достаточно очевидно, и для нас видно, что система даже не собирается что-то особо делать. В лучшем случае, мы еще раз сейчас расскажем об этом. Потому что все было сделано для того, чтобы система якобы домашнего ареста не сработала, он не был зафиксирован. И тут, кстати, большой вопрос. Я скажу, что я сталкивался с подобными казусами, если существует решение суда, то погранслужба берет это чуть ли на автомат. Я просто механизма не знаю, но такие люди выставляются для контроля на границе, это же даже не подписка о невыезде, а конкретно домашний арест, если он привязан вот к этой точке с определенными координатами.
Юрий Гаврилечко:То есть домашний, но все равно арест.
Сергей Шабовта: Да. Арест да, домашний, но все арест. Поэтому как бы я знаю, что с этим достаточно жестко в пограничной службе. И вопрос в другом, что если они действительно фальшиво комментируют, притом что был действительно такой посыл от белорусской погранслужбы, то это лишнее свидетельство того, что власть объединила все ветви своей контрольной системы, для того чтобы сделать результат нулевым. Вот и все.
Юрий Гаврилечко:То есть вполне можно предположить, что не получившись, как Анатолий говорил, перейти белорусскую границу, потому что его там поймали, он потом благополучно пошел на какую-то другую границу, причем тоже не сам. Такое можно предположить.
Сергей Шабовта: Конечно.
Юрий Гаврилечко:То есть сейчас мы, к большому сожалению, находимся в сфере сплошных предположений. То есть факт только один — прошло несколько недель, Мельника нет, запросов, по крайней мере, видимых в Интерпол нет. И что с ним происходит, неизвестно. И тишина.
Сергей Шабовта: Я хотел бы еще вот что добавить. Я, конечно, не хочу Анатолия обидеть, он как-то к своему собственному опыту апеллирует, просто я хочу сказать, что люди подобные Мельнику окружают свой деловой мир определенной внутренней организацией. Как правило, среди ближних помощников есть очень серьезный аналитик — специалист по безопасности, это чаще может быть либо бывший офицер СБУ, либо кто-то иной, имеющий реальный опыт. И поверьте мне, вот просчитывается ситуация.
Анатолий говорит, мы все прекрасно понимаем, что Мельник не стал народным депутатом, хотя он баллотировался, и уж он, так сказать, ходил как гусь там надутый, считая, что его успешная победа практически гарантирована, он привык выигрывать всегда выборы. В этом же случае для него был абсолютно понятный свисток и щелчок по носу в том, что он, так сказать, выпадает из обоймы, он не вошел в Верховную Раду, которая бы ему гарантировала в том числе и его неприкосновенность. Следовательно, уже это была для него возникшая угроза, и она была для него сигналом тревоги в том, что следующим под ним начнет шататься кресло ректора, которое ему гарантировало определенное положение, статус, скажем, в системе и так далее.
Собственно, так и произошло. И, честно говоря, меня удивляет алчность и глупость этого человека, который, зная, и чувствуя, что у него появились системные проблемы, продолжал у себя в кабинете лично принимать, так сказать, эти деньги. Вот этот абсурд меня, честно говоря, поражает. Предположить, что он идиот? Нет. Но такая жадность уже, понимаете, перекрыла его собственную безопасность… О нравственности его или мораль мы здесь просто не говорим. Но даже какую-то очевидную логику переступив, он потерял бдительность.
Юрий Гаврилечко:Может быть, привычка, он делает то, что привык, и не меняется?
Сергей Шабовта: Я думаю, что для такого человека как Мельник, ведь эти взятки, будем говорить, были просто карманные деньги. Это правда. Источники его доходов были иные: бюджетные средства, то, что он умел перераспределить земли, недвижимость, пятое-десятое… Ну, а это… Действительно, привычка многолетняя: ну, несут…
Я слышал, что существует такое мнение, кстати, среди студентов. Просто у друзей есть те, кто учатся в этой академии. О том, что он избирательно действовал. Там же немало простых детей, которые имеют простых родителей, и их никто никогда ни на что не наклонял. Но как только вычислялось, что есть дети, у которых родители как бы имущие, и способны как-то детей финансово поддерживать, таких родителей приглашали на доверительные общения и обозначали степень их финансовой зависимости от господина Мельника. Я уверен, что это так и было на самом деле.
Юрий Гаврилечко:То есть, на самом деле вы тоже верите в то, что вполне возможно, что часть тех бюджетных денег благополучно оседала на его счетах где-нибудь на Западе, где уже заранее он мог использовать не в целях конспирации, а просто чтобы отдохнуть там, как у многих наших олигархов, которые имеют квартиры где-то в Ницце, Швейцарии, не знаю… В Германии, где угодно могло быть. И это все абсолютно спокойно вне зависимости, куда бежать, просто человек любил там отдыхать, рыбу ловить в конце концов.
Сергей Шабовта: И это есть.
Игорь Николенко: Но дело даже не в этом. Любой наш политик или даже не политик, а чиновник понимает, что сегодня он при власти, завтра его снимут, послезавтра могут посадить. Найти пути пересечь границу, он сможет, но деньги, которые находятся в Украине, могут конфисковать. А то, что находится на За