25 сентября в информационном агентстве «ГолосUA» состоялась пресс-конференция на тему: «Нецензурные слова: бескультурье или часть культуры?»
В пресс-конференции участвовали: Евгений Копатько — социолог «Research& BrandingGroup»; Лариса Шевченко — заведующая кафедрой истории и стилистики украинского языка Института филологии КНУ им. Т. Шевченко; Наталья Вовк — психолог.
Модератор — Юрий Гаврилечко, эксперт «Фонда общественной безопасности».
Юрій Гаврилечко: Добрый день, уважаемые эксперты! Здравствуйте, коллеги! Сегодня у нас несколько непривычная пресс-конференция, посвященная культурной проблематике. Очень часто наши политики говорят о том, что у нас есть проблема с языками, при этом почему-то забывают, что кроме непосредственного различия языков, чем дальше, тем больше украинцы начинают матом не только ругаться, но и говорить.
Почему так происходит? Насколько эта проблема серьезная и к чему это может привести? Об этом сегодня и побеседуем.
Евгений Эдуардович Копатько представит нам результаты своего социологического исследования, на основании которого мы и будем сегодня вести лейтмотив нашего разговора. Это, по его же словам, не обязательно абсолютно полная и целостная картина, но по крайней мере повод задуматься о том, что происходит в нашем обществе. Пожалуйста.
Євген Копатько: Здравствуйте, уважаемые коллеги! Действительно, тема немножко отличается, потому что мы привыкли говорить о политике, о том, какие у кого шансы на выборах, и какой путь движения страны — на восток или на Запад. А эта тема, я бы сказал так, это такая полная импровизация и, скажем так, это на заданную тему попытка посмотреть на наше общество немножко с другой стороны.
Как вы знаете, мы довольно часто в наших омнибусах ставим блоки вопросов, касающиеся и различных неполитических сторон жизни нашего общества. И поэтому на ваш суд мы предлагаем сейчас, подчеркиваю, зондажное исследование, не претендуя на полную глубину, но как бы подход к теме. А основное время будет представлено моим уважаемым коллегам-экспертам для разъяснения. И спасибо им огромное, что они согласились поработать вместе с нами, пообщаться, и каким-то образом дать свою оценку на довольно актуальные вопросы, которые мы затронули в нашем исследовании.
Итак, ключевые показатели по данным на первое сентября, стандартная репрезентативная украинская выборка — 20079 респондентов, 24 области и Автономная Республика Крым, города Севастополь и Киев. Погрешность, как мы полагаем, составляет порядка двух процентов.
Итак, пожалуйста, первый слайд. Знают ли украинцы нецензурные слова и выражения? — 93 процента опрошенных в данном случае сказали, что знают. Вопрос: почему не все сто? Я думаю, что тут коллеги, наверное, будут комментировать и все-таки в таких вопросах, которые касаются моментов, связанных с нашей жизнью повседневной, иногда и есть, я полагаю, с точки зрения социологии некая шакала ложности, потому что, может быть, люди слова и знают, но они говорят, что они их не употребляют часто.
И короткая такая история. Когда мой сын был маленький, я когда-то уронил очки в воду и выразился соответственно, а он говорит: «Папа, не переживай, я знаю все эти слова, и даже больше»… Ему тогда было одиннадцать лет. Ну, а то, что употребляет ли он их, это уже другой вопрос.
Следующий слайд, пожалуйста. Насколько и, как правило, чаще всего украинцы сталкиваются с нецензурными словами и выражениями? Безусловно, это на улице, в общественных местах. Ну, и вы как люди, которые пишут, которые общаются с гражданами, не являющимися политиками и которые живут повседневной жизнью, это знаете. С этим чаще всего сталкиваются на улице 88 процентов респондентов. Ну, и безусловно, треть — это среда, коллектив, и круг друзей, знакомых. Как вы тут видите, дома и в семье с матом сталкивается меньше десятой части респондентов.
Подчеркиваю, здесь, конечно, разные возрастные группы. И я полагаю, что чаще на вопросы отвечают «нет» все-таки люди старшей возрастной группы. Вот это тоже нужно понимать, что существует здесь зависимость, может быть, не столь глобальная, но она присутствует.
Следующий слайд, пожалуйста. Кто подает пример в употреблении нецензурных слов и выражений? — 50 процентов однозначно ответили (с большим отрывом), что это друзья, знакомые. Опять-таки, коллеги по работе и члены семьи. Но, видите, есть маленькое отличие, где чаще сталкиваются с матом: девять процентов — в семье, но чаще подают пример — члены семьи. Здесь существует такой диссонанс.
Но я обратил бы ваше внимание, наверное, на то, что политики, бизнесмены и представители шоу-бизнеса занимают соответственно 13 и 12 процентов. Но, вы знаете, мы как социологи — как слышится, так и пишется. То есть, что отвечают, так мы и регистрируем. Но я полагаю, что во многом в нашей культуре общения заложена, скажем, и вот эта норма ненормативно выражаться, все-таки присуща отчасти представителям нашего шоу-бизнеса. А как ведут себя некоторые политики, то об этом говорить вам не приходится, вы часто с этим сталкиваетесь сами. Может быть, не столь постоянно, но во всяком случае ярко, и порой довольно заметно.
Следующий, пожалуйста, слайд. Употребляют ли сами украинцы нецензурные слова и выражения? — Да, употребляют, говорят 49 процентов респондентов. Не употребляют и не употребляли раньше — порядка сорока.
Вы знаете, коллеги, скажу сразу, вот процентов сорок, которые не употребляли и не употребляют, это, знаете, как о вопросе: курите ли вы? Или пьете ли вы спиртные напитки часто? Вот всегда будет большой процент тех людей, которые не будут откровенно и полно отвечать на этот вопрос.
В разрезе по регионам, как вы видите, здесь каких-то особых различий я не вижу. То есть, на самом деле я бы обратил ваше внимание на то, что везде этот показатель присутствует. На юге он немножко больше выражен, но я полагаю, что люди промышленно-индустриального востока, может быть, в этом вопросе немного поскромничали. Если в политических вопросах в этом регионе все более четко и внятно, то насчет этого вопроса среди моих земляков, скажем, я полагаю, что в промышленных регионах, может быть, действительно такая картина есть. Но тем не менее, хотелось бы сказать, что больше считают, что употребляют бранные слова, больше половины жителей юга Украины.
Следующий слайд, пожалуйста. Употребляют мужчины или женщины? То есть мы тут построили зависимость, кто чаще употребляет эти слова. Но здесь у нас каких-то особых, скажем, вопросом по этому поводу не возникло. Ответ «да»: 67 процентов — мужчины, и 34 процента — женщины. Я думаю, что это скорее всего отражает общую картину, сложившуюся в целом по стране.
Не употребляют и не употребляли раньше? — Соответственно: 20 и 55 процентов. Женщин больше намного. Могу отметить еще один момент о зависимости, которая присутствует. Чем выше образовательный ценз, тем меньше (декларируемые — подчеркиваю) заявлений и правило, когда люди в общем-то не используют матерные слова и выражения в своем общении. Для людей, имеющих более низкий образовательный ценз, для людей, которые заняты не интеллектуальной деятельностью, как правило, этот показатель выше.
Следующий слайд, пожалуйста. Как часто употребляют нецензурные слова и выражения? — Постоянно — 5 процентов, довольно часто — 27 процентов, только в исключительных случаях — 35 процентов. Вы понимаете, здесь если разложить на всех, то слова, которые люди сказали, что не употребляют и не употребляли, если каждый вспомнит (почему этот вопрос коллеги и задали), то это своего рода некий фильтр. Хотя мы никого не пытались кого-то на чем-то поймать, или уличить в чем-то, но когда по-другому немножко ставишь вопрос, как «в исключительных случаях», то как правило, довольно часто человек может вспомнить, что в каких-то случаях он мог и выразиться таким образом, хотя потом в обычной жизни он не выражается.
В разрезе по регионам, опять-таки, картина больше в сторону востока, хотя, как вы видите, учитывая, что весь индустриальный потенциал находится там. Но я подчеркиваю, здесь ответы во многом не зависят ни от региона, ни от рода деятельности человека, потому что в селе ругаются не чаще, чем в городе, во многом это зависит от культуры, от планки образовательной, которую получили люди, и от воспитания, которое заложено родителям.
Следующий слайд, пожалуйста. Вот вопрос. Как часто употребляют мужчины и женщины нецензурные слова и выражения? Здесь мы позволили себе тоже посмотреть в разрезе мужчины и женщины. Безусловно, здесь картина как бы подтверждающая наше понимание. В исключительных случаях, конечно, чаще употребляют матерные слова женщины, и довольно часто — здесь преимущество, безусловно, у мужчин, постоянно — то же самое. Поэтому здесь у нас каких-то особых, если хотите, удивлений эти данные не вызвали.
Основные причины, по которым, как правило, употребляются нецензурные слова и выражения? — Повышение эмоциональности речи и снятия психологического напряжения. Ну, это судить вам. Мы долго думали над формулировкой вопроса, чтобы его поставить. И на самом деле, я хочу сказать, что этот вопрос полузакрытый. Что такое в социологии полузакрытый вопрос? Это когда предлагается альтернатива, некое меню, где можно выбрать две-три позиции, и человек может предложить свою, если что-то касается его.
Учитывая, что это исследование у нас происходило как бы в поисковом режиме, то для нас показалось, что этот вопрос работает, потому что показатель «Затруднились ответить» — всего пять процентов. Значит, ключевые параметры и показатели мы затронули, и люди могли каким-то образом оценить, в каких случаях ими употребляются нецензурные слова и выражения.
Ну, следующий слайд, пожалуйста. Смогли бы украинцы отказаться от употребления нецензурных слов и выражений? — Могли бы полностью отказаться в большинстве случаев — больше шестидесяти процентов. Знаете, это если спросить курящих людей: Вы хотите бросить курить? Большинство ответит «да», но обычно основным поводом для этого не является увещевание, а в общем-то какие-то жизненные ситуации, или та среда, в которой живут люди, когда это станет в общем-то реальностью.
Следующий слайд, пожалуйста. Опять-таки, я хотел бы этот вопрос пройти по касательной, безусловно. Здесь женщины имеют безусловное преимущество, потому что и в нашей повседневной жизни, нужно откровенно сказать, что в плане употребления нецензурных слов и выражений, конечно, пальма первенства, безусловно, находится у мужчин. И здесь гендерного равенства нет на самом деле, а вопрос культуры, я думаю, что во многом исходит от женщин, от матерей, от тех людей, которые чаще и непосредственно имеют отношение к воспитанию детей. этот показатель может быть вот тем личным примером, той движущей силой, которая может позволить что-то в нашем обществе изменить в лучшую сторону.
Следующий слайд, пожалуйста. По каким причинам прекратили употреблять нецензурные слова и выражения? — Ну, обычно это социально-этические причины: вульгарно, неинтеллигентно, некрасиво. Это наибольший показатель. Ну, и безусловно, пока еще у части публики наше существует пример старших. Хотя, подчеркиваю, эта тема немножко сейчас не так актуальна, потому что, если взять, я не говорю, хорошо это или плохо, но все-таки в советское время пример вот эта связь между подрастающим и старшим поколением в общем-то декларировалась, и к их действиям была, могу сказать откровенно, более четкая привязка, более четкое воспроизводство неких традиций поведения.
Следующий слайд, пожалуйста. Какие методы борьбы с нецензурной речью вы считаете наиболее эффективными? — Безусловно, при ответе, что мне более всего понравилось в этом вопросе, нужно апеллировать к самому себе. То есть, если у человека есть уровень внутренней культуры, и, может быть, он сможет стать над ситуацией, то для шестидесяти шести процентов это действительно является тем способом, тем методом, который позволит, может быть, свою речь каким-то образом изменить, и изменить в лучшую сторону.
Ну, прививать культуру речи резными способами: литература, искусство, СМИ. Но, если вы помните предыдущие слайды, то одним из примеров, по которому люди стали чаще, что ли, употреблять нецензурные слова и выражения, это все-таки пример нашей богемы, если хотите, наша культура, наши средства массовой информации отчасти. Но, подчеркиваю, это не критично на сегодняшний день.
Следующий слайд. Вот больше всего наших вопросов мы ставим как вопросы-утверждения. Как мы слышим слова представителей науки, журналистов, шоу-бизнеса, представителей интеллигенции, и мы оформляем их в вопросы-утверждения и предлагаем респондентам с ними либо согласиться, либо не согласиться.
Нецензурная лексика исчезнет, если каждый человек будет избегать употребления матерных слов и выражений в присутствии других людей?— С этимутверждением согласились 80 процентов наших граждан. То есть это проблема прежде всего в себе, и я полагаю, что если у общества и существует этот внутренний фильтр, то он, наверное, может каким-то образом при определенном подходе формировать моду на культуру общения. Потому что, понимаете, в нашем обществе (и здесь можно провести связь с политикой, с социальной жизнью) достаточно высокий уровень конфликтности.
Осуждения и порицания заслуживает только неконтролируемое использование мата?— Это вопрос для обсуждения.
И мы всегда ставим вопросы, моделируя ситуацию в случае запретительных мер. В Украине нужно принять закон, запрещающий сквернословить, а нарушителей штрафовать и подвергать аресту. — С этим утверждением согласны 48 процентов. Но подчеркиваю, хоть в политике, хоть в «сильной руке», где хотите, утверждение, касающееся других людей всегда более сильное. Если это распространяется на себя, тогда, как правило, люди становятся более лояльными к себе. Ну, это такая особенность, и это не потому, что люди плохие или хорошие, к сожалению, так устроены люди.
Мат — это элемент живого языка, необходимый для выражения эмоций, которые по-другому не выразишь. — С этим согласились, обратите внимание, более сорока процентов респондентов. Но при этом пятьдесят процентов не согласились.
Ну, а как оно будет и как это выглядит на самом деле, вы сталкиваетесь каждый день в реальной жизни с этой проблемой. Я бы не сказал пока, что это такая глобальная проблема, но эта проблема существует в обществе, на которую, наверное, есть смысл обратить внимание, и с которой обществу и интеллигентным людям, может быть, нужно каким-то образом бороться.
Ну, вот на этой оптимистической ноте я позволю себе презентацию завершить и передать слово моим коллегам. Я постарался как можно быстрее, чтобы основное время было предложено моим коллегам. Спасибо.
Юрій Гаврилечко: Пожалуйста.
Лариса Шевченко: Добрий день, дорогі колеги! Я українською мовою буду розмовляти, з вашого дозволу, тому що проблема використання нецензурних слів, і ми їх назвемо ще й по-іншому, однаковою мірою торкається всіх, хто живе в Україні, і українців, і російськомовних українців і не українців — всього українського суспільства рівною мірою, бо це ознака культури.
Тут ми одразу зустрічаємося з тією проблемою, яка в нашому суспільстві дискутується, визначається по-різному, і не існує єдиного підходу до розуміння того, що є культурою. Діапазон думок дуже різний: від того, що однаково сприймаються, синонімізуються поняття «цивілізація» та «культура». Хоча на наш погляд, це не є тотожними поняттями, оскільки цивілізація включає широкий спектр і широке коло всього, що стосується розвитку соціуму від найдавнішого до сучасного часу, до сучасного стану. А культура — це те, що вироблено цивілізацією, і стосується тільки певних сфер життя суспільства або певних типів поведінки в суспільстві.
Якщо дозволите, я покликалась на таку авторитетну думку, всі ви, напевно, знаєте Андре Боннара, який свого часу, визначаючи, що таке «Грецька цивілізація», сказав, що вона відрізняється від попереднього часу, від язичницького стану, язичницької цивілізації тим, що вона була прищеплена. Те, що ми російською кажемо «привитая». Так само, як дерево є дике, і є дерево прищеплене, з метою того, щоб воно давало плоди більш досконалі й більш смачні, більш дозрілі й таке інше. От і культура в такому розумінні є прищепленою до древа цивілізації з тим, щоб вона давала більш продуктивні, більш досконалі, більш еталонні, або існує таке поняття, яке часто використовується в гуманітарних науках — патерни, тобто зразки, моделі більш досконалого життя, поведінки та цінностей.
Якщо ми культуру розглядаємо в такому розумінні Боннарівському, а не в розумінні синонімів і абсолютних тотожностей між цивілізацією та культурою, ми повинні сказати, що культура різновекторна, різноаспектна, і один із рівнів культури, причому такий найрепрезентативніший — це мова. Якщо мова — елемент культури, то існує таке поняття вербалізована свідомість, тобто все, що ми мислимо, розуміємо та пізнаємо у світі, відбито у слові. Verbum — від латинської «слово», тобто все, що ми з вами здатні продукувати як homosapiens, як люди, у яких є вищий рівень розумової діяльності — інтелект, у такому разі ми повинні належати до культури.
І ось тут виникають ці суперечності. Й усім засновникам сьогоднішньої прес-конференції ми з великою вдячністю, зрозуміло, до них звертаємося, тому що це дуже важливо, якщо лексика, яка названа нецензурною, її часто називають ще обсцентною лексикою, або усім, що стоїть поза нормами мови, а норма і є тим зразком, еталоном. Тим принципом формування мови і використання мови, то зрозуміло, сама постановка питання б’є в ту болючу точку, якщо це за межами норми, за межами еталону, за межами зразка, за межами літературних форм існування мови, такого не повинно бути в суспільстві.
Здавалося б, просто і все схематично ясно. Насправді й у середовищі спеціалістів ці суперечки точаться, вони по-різному висвітлюються. Знову ж таки, з покликанням на ті дані, які отримала група, яка провела дуже гарні соціологічні опитування, і яка об’єднана навколо «ГолосUA». І ми повинні сказати, що дані опитування дуже репрезентативно відбивають ситуацію зі ставленням суспільства та спеціалістів до цієї ситуації.
Для того щоб конкретизувати, я вам скажу таке. Кілька років тому, моя колега Леся Ставицька видала з періодом у кілька років низку словників, одним із останніх був словник, який об’єднував український жаргон. Цей словник здобув велику пресу, про нього багато говорили, писали з величезним захопленням. Але ніхто не зрозумів насправді причину появи такого словника.
Свого часу видатний мовознавець академік Щерба сказав, що для філологів, а він мав на увазі взагалі інтелігентне коло, немає гарних і поганих і поганих слів, усі слова — об’єкт дослідження. З цією метою був створений такий словник, але ніхто не говорив про те, яку оцінку повинні мати слова, що вони повинні досліджуватися з погляду потрібності суспільству, нормативності, чи вони навпаки, несуть у собі зло. Очевидно, що коли ми звертаємося до походження цих слів, до їх значення, до етимології, як ми кажемо, ми спостерігаємо дивовижні моменти, і колега-психолог, напевно, про це скаже, що лежить в основі всієї нецензурної лексики. Там лежить порушення табу. Табу, яке відбуте в мові, вербалізоване, як ми кажемо, табу.
Що було священним для первісних суспільств, і по суті є основним і священним на сьогодні? Це образ матері в родині, образ матері в сім’ї. На чому побудована брутальна лексика? Пропонуються жахливі насильницькі дії щодо матері. У народів світу, навіть коли не йдеться про людей, а йдеться в первісних суспільствах про тотемних травин. Тотемні тварини були священними, їх зображали на гербах, їх не можна було вживати ні в якому контексті негативному, тому що це священні істоти, які приносили перемогу в бою, добробут, і всілякі інші блага. Це щось як зразок, і як залишки реліктового тотемного, як в Індії священна корова, правда? Її не можна їсти, вона ходить і робить, де хоче.
Коли йдеться про людське суспільство, то це ті самі параметри, але вищого рівня, вищої якості. Якщо матір брутально ображають, то це найбільша образа для будь-якої людини. Все, що пов’язано з цією лексикою, це все, що є «нижче пояса», це все те, що у суспільстві табуйоване, воно не називається прямо, воно якщо і говориться, то тільки в категоріях етичної оцінки. Тут усе позбавлене будь-якої етики.
У зв’язку з цим, ваше соціологічне опитування, власне, зачіпає одну з найболючіших точок. Ми кажемо нецензурна, або обсцентна лексика. Насправді, ця проблема набагато ширша, хоча її крайній вияв — це така нецензурна лексика. Тому що будь-яке просторіччя, як помилки у мові, це теж дещо неприйнятне для суспільстві, і залежить від рівня культури. Те, що у суспільстві ми називаємо жаргоном, так само неприйнятно, хоча існують нейтральні жаргони, студентські, або жаргони професійні в музикантів, у рокерів, у художників, у комп’ютерників, і це все нормальні слова, пов’язані з професіональною діяльністю, сленг професіоналізму.
Але існують жаргони, які табуйовані, які неприпустимі. Наприклад, жаргони специфічних, як ми кажемо, асоціальних груп: у наркоманів, у повій, у злодіїв, у людей, які шифрують, тобто прикривають, свідомо спотворюють мову для вироблення мови табуйованої, але вже не в тих первісних табу, а щоб прикрити діяльність, — мова для посвячених у цій сфері. Все це знаходиться за межами літературної норми.
От у зв’язку з тим цікаво те, що у більшості українців, громадян України, серед яких проведене це опитування, напевно, в когось на рівні знання, у більшості на рівні інтуїції спрацьовує цей принцип, принаймні за зразком: позитивне — негативне, можна — не можна. Подивіться, страшенно цікаво зіставити запропоновані сьогодні результати соціологічних опитувань. У таблиці першій, коли називають скільки людей чує таку нецензурну лексику в громадських місцях, називається 85,5 відсотків.
Євген Копатько: 88 процентов.
Лариса Шевченко: Вісімдесят вісім? А в другій таблиці — де вони беруть як джерело, як зразок цю лексику, — перехожих на вулиці називають 5,4 відсотки. Тобто самі люди плутаються у тому, як розрізнити, де вони чують, від кого чують. У тому випадку, коли вони розуміють, що це явище негативне, вони це чують на вулиці, а не самі говорять (88 відсотків), а коли називають від кого чули, джерело, вони називають 5,4 відсотки, розуміючи, що вони цього не хочуть. У колі знайомих і друзів вони чують — 9,1 відсотка. Приклад нецензурних слів від кого чують: у сім’ї — 9,1 відсотки. А в таблиці другій сім’ю називають 31,4 відсотки.
Тобто між дев’ятьма і тридцяти одним відсотками існує велика суперечність, тому що інтуїтивно люди не хочуть свою сім’ю асоціювати з тим колом людей, де використовується така лексика. Це негативна характеристика сім’ї, і кожна людина, напевно, інтуїтивно хотіла би її захистити. Але факт присутності цього в сім’ї, зрозуміло, факт драматичний.
Враховуючи те, скільки такої лексики чують усі щодня з різних джерел, треба сказати, що такі розбіжності є значними. Наприклад, якщо взяти всю публічну сферу (політики, шоу-бізнес, скажімо, преса та інші публічні форми, в яких проявляється суспільне життя), то за цими таблицями існують величезні розбіжності. В таблиці першій — 17,4 відсотки, а в таблиці другій, зведене сукупне число таких джерел, уже 28 відсотків. тобто ці цифри тільки свідчать про що? Свідчать про те, що це непевна позиція, і значною мірою люди намагаються приховати справжні смисли: джерело інформації, реальну ситуацію. Знову ж таки, коли ми приховуємо, ми розуміємо, що неправильно.
Це приблизно так, якби ми діагноз здоров’ю суспільству встановлювали. В цілому організм ніби здоровий, але болить там, там, там і ще десь. І в цьому драма.
Юрій Гаврилечко: І от ви якраз перейшли до того, коли вже зазвичай звертаються до психолога. Тобто коли людина, з одного боку, усвідомлює, що вона робить щось не дуже прийнятне в суспільстві, але тим не менше продовжує це робити, тому що, як я зрозумів, нецензурні вирази є теж елементом культури, оскільки цим користуються.
Лариса Шевченко: Ні, вона поза культурою.
Юрій Гаврилечко: Але тим не менше, такі слова мають і сакральний зміст, і як можна подивитися на причини, через які люди використовують саме, вони достатньо різні, що свідчить про те, що, з одного боку, не всі можуть правильно використовувати норму, а інші навпаки, намагаються вийти поза межі таких норм задля посилення змістовності, чи посилення емоційності. Чому саме вони це роблять? Можливо, не вистачає норм? Чи , можливо, є якісь можливі забобони щодо того, що існують певні змістовні вирази, які можна висловити унормованими словами, а які не можна ними висловити, тому тим не менше, вони все одно існують. Чому так відбувається? Пані Наталю, будь ласка. Мабуть, це запитання до вас.
Наталія Вовк: Действительно, совершено с вами согласна, что несмотря на то, что общество осуждает использование нецензурных выражений, нельзя отрицать тот факт, что это есть, и это используется, в том числе нашим окружением, в наших семьях и так далее.
Что вообще такое, и почему люди используют эти нецензурные выражения? Существует грубое выражение, что это недостаток интеллекта. Что использование нецензурной лексики происходит от недостатка интеллекта. Я расширю это понятие. Что это значит? Мы пребываем в разных эмоциональных и ментальных состояниях, и на пиках таких состояний бывает, что нам просто не хватает слов, мы не знаем, как это выразить, мы не знаем, как донести свою точку зрения. Где-то мы даже расписываемся в собственной беспомощности. И тогда нецензурные выражения являются связкой, как заполнение «белого» пространства в нашем выражении, «белого» пятна, и мы его подставляем, и дальше мы свободно можем продолжать выражать что бы то ни было.
Почему в семье используют? Семья знает, что детям свойственно подражание, и они через некоторое время, если слышали такое в семье, в окружении, они попробуют вставить это в свой лексикон и начать себя как-то пробовать в этом. Мы знаем о вреде, но тем не менее это проскакивает. Почему? Потому что у нас тоже закреплен определенный механизм, и эти слова уже вылетают автоматически. Еще раз повторюсь, на каком-то пике эмоционального возбуждения, в пиковом состоянии. Конечно, мы вдруг сказали, но тут же опомнились, и смотрим, как на нас смотрит ребенок. И будем потом смотреть, насколько он будет это пробовать.
Дальше, дети попадают, они услышали, нас это может испугать, мы можем на этом акцентировать: «Ты только никогда не используй этого всего!» Но у ребенка естественно начинается противоречие: «Что такое — им можно, а мне нельзя?» И потом уже начинается обычная пытливость — я буду это пробовать, как это будет работать. И дети начинают пробовать. Но это получается совершенно несуразно, это не к месту, это абсолютно не дополняет и не украшает их. Но тем не менее, они начинают это пробовать. И как только они понимают, что это становится им органично, это уже как-то вписывается в их систему ценностей, в систему их взаимодействия друг с другом. Все. Через время механизм закрепляется и работает уже на автомате. Фактически человек не управляет уже этим процессом.
Давайте посмотрим еще глубже, и даже на самих себя. Когда мы свободно контролируем свою речь и себя в своих состояниях? Когда мы не потревожены, когда все идет так, как нам хочется, когда мы владеем ситуацией. Но как только ситуация выходит из того, как мы себе представляли, что она будет идти, мы заводимся, подключаются эмоции, и мы теряем контроль над собой, в первую очередь, над ситуацией, потому что мы не хотим такого результата, куда это все движется. И вот в этот момент мы уже начинаем выпадать — включается тот механизм, которые внутри нас, и который работает без нашего ведома. Мне очень нравятся проведенные исследования, они красивые, если можно сделать такой комплимент.
Євген Копатько: Спасибо.
Лариса Шевченко: Почему? Они достаточно корректные и интеллигентные. То есть ни за, ни против. Мы знаем, что это плохо для общества, но тем не менее, хотелось знать объективную картину. И вот такая объективная картина. На одном из слайдов было предложение, работать над собой. Действительно, нужно работать над собой, потому что никто не может отменить, заложенный в нас самих механизм, без нашего на то согласия. Нет достаточно мотиваций — работает без нас. И так далее.
Поэтому, цифры, которые здесь тоже приводились, что в кругах, где люди достаточно развитые, это не работает, в этом нет необходимости, потому что есть возможность коммуникации, существует возможность, чтобы донести свою точку зрения другими способами. И поэтому, раз он здесь не нужен, этот внутренний механизм и не включается.
Юрій Гаврилечко: Получается, что во многом, судя по перечню причин, использование нецензурных слов, это своеобразная реакция на дискомфорт?
Наталія Вовк: В том числе и это. Реакция на собственный внутренний дискомфорт, или в любом случае, что бы ни происходило извне, я там присутствую, как человек, как личность и так далее, и я могу это соотносить с собой. И чем больше у меня ограничений, установок, что можно, а что нельзя, это все больше меня взводит и может привести к тому состоянию, когда я могу использовать нецензурные выражения.
Юрій Гаврилечко: А чем вы можете объяснить, что практически больше двадцати процентов, судя по ответам респондентов, 8 процентов — это профессиональная необходимость, и 13 — демонстрация принадлежности к определенному кругу, то есть к своим. По сути как бы двадцать процентов ответивших в данном случае респондентов заявили, что для них нецензурные слова по сути элемент какого-то специфического общения в своем кругу на работе. То есть это своего рода маркер определенной принадлежности к чему-то. То есть не слишком ли это большой результат? Все-таки двадцать процентов это очень много.
Наталія Вовк: Вы знаете, человеку свойственно защищать свой способ жизни. Кроме того, почему профессиональная необходимость? Разве существует непрофессиональная необходимость использования ненормативной лексики? Как будто бы нет других приемов, правда же? Но я же должна для себя оправдать, почему я так делаю, я не хочу в своих собственных глазах быть плохой. Почему? Потому что если я пойму, что в этом нет профессиональной необходимости, мне придется заняться самообразованием, начать посещать какие-то курсы, лекции для того, чтобы эту ситуацию переломить, потому что она меня не устраивает. Гораздо проще…
На детях очень хорошо мы это видим. Это подражание: они впитывают среду, мы разговаривают на этом языке, а дети копируют эмоции и состояние своих родителей и так далее. И уже будучи взрослыми людьми, задавая себе совершенно разумные вопросы, эта способность у нас остается. Поэтому и говорится, что работайте над собой, не вопрос. Если меня это не устраивает, мне это неприятно, я могу переломить ситуацию. Но проще, гораздо проще скатываться, чем подниматься. Вот в этом проблема.
Юрій Гаврилечко: То есть и проще оправдаться таким образом?
Наталія Вовк: Да.
Юрій Гаврилечко: Спасибо. Коллеги, прошу ваши вопросы.
Євген Копатько: Пока журналисты собираются с мыслью, вопрос по традициям, по среде. Я в свое время служил в армии, но еще в советской, правда. Так вот, хочу сказать, что в культуре общения, подчеркиваю, в армии разное было, но я по своему примеру, офицеры у нас не выражались. Условно говоря, это была культура. А вот в среде младшего офицерского состава, среди солдат было, но это не поощрялось при общении. То есть иногда среда накладывает определенные рамки. Когда приходят молодые ребята в армию, порой такое было, меня понимают, кто служил, и кто знает советскую армию. Правда, тут таких не очень много. Но на самом деле картина была разная. Поэтому вопрос подражания, действительно имеет место.
Или, когда я работал в тайге, то там были моменты, когда в культуру общения это входило, то есть это считалось чем-то вроде, как у тебя есть хотя бы…
Лариса Шевченко: Чужеродный элемент.
Євген Копатько: Да. Потому говорить: «Извините, не могли бы вы подать мне кувалду»… Ну, вопрос таким образом не рассматривался.
Лариса Шевченко: Я теж можу продовжити вашу думку. Я би інший локус теж назвала. Не тільки, скажімо, традиції від дитинства до дорослого, а ті поняття, які в нашому суспільстві взагалі переплутані, і вживаються в неправильних смислах, поняття низової культури, просто культури та елітарної культури. Оскільки тепер елітою та елітарними себе називають усі, кому тільки заманеться, і це немає ніякого відношення до поняття елітарності, й саме це поняття втратило будь-який смисл у нашому суспільстві, тому на нього потрібно накласти табу й заборону.
Але все-таки культура буває різних рівнів. От те, про що ми з вами вже говорили, і питання зразка культурного, того, до чого треба прагнути, до такої міри знівельовано, що ми не розрізняємо. Все, що ми говоримо про нецензурну лексику, це питання низової культури, бо будь-яке обговорення передбачає якийсь прогноз, або принаймні прагнення до чогось. От мені здається, що це дуже важливий момент, коли суспільства, які дуже чітко структуровані, при зовнішніх нібито ліберальних моделях, але чітко структуровані, і де здоров’ям суспільства всерйоз займаються, виробляються ті механізми, в яких прямо або приховано виробляються от ці елітарні зразки.
Я хочу сказати, що в Америці соціальна реклама — це не тільки бігборди з цінниками в магазинах і адресами нічних клубів, а в Америці, хто з вас туди їздив, бачив, що там є бігборди, на яких розміщені вислови щодо американців, щодо їхнього патріотизму, щодо цінностей і культури відомих діячів Америки в тому числі, і людей, які є для нації еталонними, свого роду гуру, тобто ті, до яких прислухаються. Там опікуються вихованням певних рис, серед них і риси, на які, так би мовити, точечно як в акупунктурі наголошується, й людина хоче належати до кола таких. Але основна маса там не говорять такими словами.
І це приблизно так, як у горбачовський період з усіма його достоїнствами та недоліками був знайдений дуже точний хід, коли на чолі російського фонду культури був поставлений академік Лихачов — абсолютний авторитет для Росії, видатний учений, глибоко інтелігентна, і глибоко моральна людина. Лихачов мав програми, він весь час перебув в ефірі, хоча це не його, так би мовити, спеціальність. У такий спосіб демонструвався суспільству приклад людини, до якої хотілося б дорівнятися еліті. З Лихачовим не можна було розмовляти нецензурною лексикою, це очевидно, він її не вживав.
І я хочу сказати, що таке й тепер існує, можливо, в формах не зовсім гуманітарних, але в формах суспільного еталону. От клятва честі, яку Білл Гейтс із партнерами прийняли, але у них інший аспект — усі свої статки та майно вони пообіцяли передавати на благодійність, на освітні програми, на медичні програми. Весь свій спадок. І цим вони продемонстрували американському суспільству, так би мовити, моральний кодекс, до якого повинна прагнути людина, яка досягла надзвичайних успіхів у суспільстві. Серед них і це — вміння говорити, вміння результати своєї праці співвідносити з метою та завданням держави, не віртуальної, а конкретної.
Те, що, наприклад, Владимир Потанін у Росії теж прийняв клятву честі, й уже офіційно оголосив, і коментує, що весь свій мільярдний спадок теж віддати на благодійність, на науку, на освіту.