Материалы пресс-конференции на тему: «Новые правила обмена валют: шаг к полной тенизации?»
В пресс-конференции приняли участие:
Bиктop Лисицкий — экономист, экс-руководитель группы советников НБУ;
Виталий Кравчук — эксперт Института экономических исследований и политических консультаций;
Николай Ивченко — руководитель информационно-аналитического центра FOREX CLUB в Украине;
Модератор — директор информационного агентства «ГолосUA» Оксана Ващенко.
Оксана Ващенко: Добрий день, колеги! Вітаємо вас знову в інформаційній агенції «ГолосUA»! Сьогодні ми хочемо поговорити на тему нових правил обміну валюти. Чи можна говорити про те, що це крок до повної тінізації? Наші гості сьогодні підтвердять, або спростують цю інформацію. Як відомо, з 23 вересня запроваджуються ці нові правила.
Ми би хотіли проаналізувати саме рішення Національного банку України. Чи відкриває воно дорогу «чорному» валютному ринку? І взагалі, як тепер банки зможуть контролювати фінансові операції громадян? Чи можна говорити про те, що для податкової, для різних інспекцій з’явилася, або з’явиться додаткова інформація, яка буде накопичуватися і, можливо, використовуватися в інших цілях?
Презентую наших сьогоднішніх спікерів: Микола Івченко — керівник інформаційно-аналітичного центру FOREX CLUB в Україні та Віктор Лисицький — економіст, екс-керівник групи радників Національного банку України. Правила такі: до 10 хвилин — позиція на задану тему, потім запитання журналістів. Пане Вікторе, прошу почати.
Віктор Лисицький: У мене є така формула: «Молодым везде у нас дорога».
Оксана Ващенко: Тоді, будь ласка, пане Миколо, вам слово.
Віктор Лисицький: И я надеюсь, что «старикам будет почет»… А если говорит серьезно, то мой коллега глубокий профессионал в вопросах валютного регулирования, чего не скажешь обо мне.
Микола Івченко: Вы знаете, когда первая информация об этом появилась, и мы стали проводить некоторый анализ по данному решению по другим странам, то такой мы можем сделать, скажем, предварительный вывод? Какие-то данные покупателя валюты, которые будут поступать, они будут вноситься, как и по предыдущему закону, только тогда, когда сумма валютно-обменной сделки превышает 50 тысяч гривен. То есть с этой точки зрения здесь каких-то существенных изменений, скажем, не произошло. В этом случае фамилия, имя, отчество будет указано в квитанции по операции обмена валюты, и эта сумма никаким образом не будет отличаться от той суммы, которая была в предыдущем законе.
Что касается предъявления паспорта, то нужно понимать, что главная задача Нацбанка в данный момент — это сбить возможный спрос на валюту. И они мотивируют данное решение тем, что эта мера используется в некоторых странах, в том числе, например, такой порядок есть в Финляндии, в России в некоторой степени, и такой порядок есть в том числе и в азиатских странах. В частности, в Китае он широко применяется. И, насколько мы знаете, такой порядок обмена валют с первого октября будет использоваться в и Белоруссии. То есть у НБУ есть ссылка на опыт, скажем, других стран.
С моей точки зрения, это больше психологическое давление Национального банка на население. Они за счет такого нововведения, что необходимо предъявлять паспорт, думают, что население несколько сократит спрос на валюту, потому что будет бояться, что их личные данные поступят в различные органы. Либо в налоговую службу, либо в финансовый мониторинг, либо органы валютного контроля. Но формально, еще раз повторю, эта информация будет там появляться, начиная со сделки в пятьдесят тысяч гривен, это первое, или в финансовый мониторинг. А данные для финансового мониторинга пока оставались неизменными — в размере восьмидесяти тысяч гривен при разовой сделке по обмену валюты.
С этой точки зрения, мы не считаем, что эти данные будут поступать в налоговую, это первое. Во-первых, если будет обмениваться сумма где-то порядка двух, трех или пяти тысяч долларов (покупаться), то это не такие большие суммы, чтобы, например, эти данные автоматические подавались в какие-то органы, в том числе в налоговую службу. В этом случае система будет тратить намного больше ресурсов, чем она получит, например, в дальнейшем от этого дохода. А вот суммы сделок, например, которые раньше превышали пятьдесят и восемьдесят тысяч гривен, как и раньше будет попадать под финансовый мониторинг, и соответственно, эта информация как и раньше будет накапливаться.
Мы считаем, что это сделано больше для психологического давления. То есть Национальный банк хочет приучить население к тому, что эта операция станет официальной. Мы привыкли, что раньше любой человек может прийти в банк и просто купить деньги, то есть это была формальная процедура без всякого предъявления документов. Сейчас есть уже некий психологический фон — нужно предъявлять паспорт, соответственно, нужно его не забыть взять, этого может кто-то не сделать. Во-вторых, люди могут просто бояться, что эта информация может просочиться и некоторым образом спрос, например, на валюту, который в последнее время несколько активизировался, может снизиться.
Вот такая наша позиция с этой точки зрения. Вопрос — поможет ли это спрос на валюту? В текущей ситуации, пока спрос умеренный, и действительно в последние три месяца отчетные данные по чистому спросу на валюту, который был в июне, июле, августе, показывают, что нет такого ажиотажного огромного спроса. Да, сумма чистой покупки валюты составляет около трех миллиардов долларов. Но были месяцы в этом году и в том числе в предыдущие годы, когда сумма была намного выше. Августовские данные показали, что чистый спрос оказался даже чуть меньше, чем июльский. Поэтому пока сказать, что население лавинообразно покупает валюту или стремиться, или опасается девальвации валюты, инфляционных процессов, в Украине нет.
Но Нацбанк готовится к возможной новой волне кризиса, с этой точки зрения он делает какие-то превентивные шаги. Вы видите, он выкачивает гривню из экономики и за счет этого сдерживает девальвацию гривни и инфляционные процессы. И вот это одна из таких мер — введение предоставления паспорта, на наш взгляд, которая будет способствовать более умеренному спросу на валюту, если даже, например, кризис начнется.
Если анализировать другие страны, которые будут вводить данный порядок обмена валют, во-первых, она вводится с первого октября в Белоруссии. Если посмотреть на сайтах, то в Белоруссии идет активное обсуждение этой меры, и население также начинает там бояться, что их данные будут поступать в налоговую, вплоть до белорусского КГБ, и что будут приниматься какие-то санкции. Если вы купите валюты намного больше, чем вы зарабатываете, к вам кто-то придет и начнет требовать подтверждения доходов. На наш взгляд, эти слухи несколько преувеличены, и одна из задач этого порядка обмена, в том числе и в Белоруссии, сдержать некоторый спрос на валюту, потому что это будет иметь некий психологический аспект.
Что касается опыта России. Если вы покупаете в России валюты больше, чем на пятнадцать тысяч рублей, это где-то 400-450 долларов, вы обязаны предъявить паспорт. Если до пятнадцати тысяч рублей, вы паспорт не предъявляете. А в финмониторинг данные попадают, если вы покупаете в России валюты по разовой сделке на сумму свыше шестьсот тысяч рублей, это 18-19 тысяч долларов. У нас данные попадают в финмониторинг при сделке на 80 тысяч гривен — это порядка десяти тысяч долларов, немного меньше, чем в России. И еще в Российской Федерации, если объем валютной сделки превышает десять тысяч долларов, то в течение суток эти данные отправляются в так называемый отдел валютного контроля. Вот такой порядок сумм.
Это говорит о том, что во многих странах такое применяется, но почему-то, видите, складывается… В Китае такая норма введена, и я знаю, что есть такая норма в Литве, если вы покупаете там больше, чем пять тысяч евро. И в том числе действует в Финляндии. То есть только в некоторых странах еврозоны такой порядок принят, но эти меры в основном касаются, если приобретается валюты больше определенного лимита, либо пять тысяч евро, как в Литве, либо несколько тысяч евро, как в Финляндии.
У нас отличается тем, что это будет применяться при сделках на любую сумму, примерно одинаковое законодательство как в Белоруссии, так и в Китае. То есть вывод можно сделать такой. Что такие меры свойственны странам, в том числе с низким уровнем демократии, скажем, с высоким уровнем контроля государства над сделками. И, на наш взгляд, пока данный порядок не будет существенно влиять на валютный рынок в Украине. Мы не считаем, что в данный момент, после введения такого порядка обмена валют, произойдет резкий спрос на валюту или увеличение тенизации, например, валютного рынка и появятся «черные» брокеры, или как раньше их называли — менялы.
Но если начнет усугубляться ситуация в мировой экономике, начнет падать спрос на украинский экспорт и приток валюты по инвестициям, по кредитам, тогда эта мера не поможет сдержать девальвацию гривни. Девальвация в этом случае сама по себе пойдет, и в этом случае население просто будет приходить в банки, показывать свой паспорт и покупать валюту. Но вы знаете предыдущий опыт, что валюта в таком случае может исчезнуть в банках за месяц-два, и тут уже введение паспорта не поможет. Тогда могут появиться и те же «менялы», но они могут появиться и вне зависимости от данной меры, если будет дефицит валюты и новый экономический виток кризиса.
Но пока, наверное, при текущей макроэкономической ситуации в Украине, в том числе в августе в мировой экономике, не предполагает такого развития событий. Мы как экономисты остаемся умеренными оптимистами в динамике украинской экономики. Вот такой, скажем, краткий вывод по текущей законодательной мере. Спасибо.
Оксана Ващенко: Віктор Лисицький, будь ласка.
Віктор Лисицький: Дякую. Начиная с вопроса, который задала Оксана, открывает ли эта процедура «черному» валютному рынку. Понимаете, для того чтобы вообще давать объективную и серьезную оценку происходящему на валютном рынке Украины, не надо забывать, что наша страна уже шестой год идет фактически путем Греции. Идет процесс элинизации нашей экономики, точнее внешнеэкономической деятельности. Что у греков никогда не было положительного сальдо текущего счета, никогда, как я говорю, официальная статистика, статистика ЮНКТАД, с 1980 года, левее я не нашел, и вот с 1980 года там стойкий дефицит. Причем дефицит текущего счета у них рос очень высокими темпами задолго до 2008 года. Объясняется это тем, что у них, прежде всего, дефицит в торговле товарами, колоссальный дефицит.
Ну, а потом, когда начинаешь читать, что говорит Международный валютный фонд, включая последние заявления, что говорят эксперты, которые систематически отслеживают состояние экономики Греции, то понятно, что вот этот избыток, очень серьезное превышение импорта товаров над экспортом товаров, по сути дела создало основу для всех сегодняшних неприятностей в Греции.
Если же говорить об Украине, то у нас, опять я возьму достаточно большой промежуток времени, предположим, отсчет официальной статистики Нацбанка у нас начинается с 1998 года. Так вот 1998-2005 годы — в эти восемь лет сальдо текущего счета было с небольшим плюсом 18,7 миллиарда долларов. Можно было бы гордиться этим. Товарный баланс или баланс торговли товарами был где-то 2,5 миллиарда долларов. Но если возьмем 2006-2010 годы, то есть пять последних полных лет, то текущий счет минус 24 миллиарда, а товарный баланс — минус 44,5 миллиарда долларов. И если мы посмотрим опять же итоги первого полугодия, то мы увидим, что эта тенденция, будем говорить, нарастание отрицательного сальдо торговли товарами очень быстро растет. То есть тенденция укрепилась и во всей своей красе проявляется.
Понятно, что это произошло в этом году главным образом за счет высокой цены на природный газ, и в этой связи, скажем то, что собирается делать правительство, Азаров несколько раз об этом уже говорил, о сокращении потребления газа и так далее, то вообще-то говоря, выглядит как мера весьма обоснованная. То есть надо что-то очень серьезно ломать в нашей стране, в экономике страны, иначе мы будем как в Греции сидеть на внешних «подсосах».
И это началось в Греции давно, они перекрывали «дырку» текущего счета разными заимствованиями. Но, понимаете, беда в том, что эти заимствования все равно рано или поздно надо отдавать. И когда начинаешь читать о финансовых счетах, то там много таких слов, что не сразу сообразишь, к чему они. Но в общем-то это притоки денег в экономику, то ли это инвестиции, то ли это какие-то другие привлечения, но это все должно сработать на то, чтобы экономика стала эффективной. Но это если в идеале. К большому сожалению, в Греции этого не произошло.
И к большому сожалению и у нас пока что платежный баланс поддерживается притоком тех денег, которые не понятно, как будут отдаваться. Я опять же говорю это не о краткосрочной перспективе, не о завтрашнем дне. Поэтому, если в этой связи говорить о динамике, и очень серьезно говорить, что будет с гривней, то нужно хорошо понимать, что если правительству не удастся переломать вот эту элинизацию нашего внешнеторгового баланса (текущего счета платежного баланса), если мы не уйдем, не остановим и не повернем вспять быстрый рост негативного сальдо в торговле товарами, то остается только быстро и очень хорошо выучить английский язык, не забывать дорогу в Вашингтон и все.
А при всей моей глубокой симпатии к МВФ, это действительно очень такая серьезная, высокопрофессиональная организация, но то, что дает Международный валютный фонд — это спасательный круг. Вот вы тонете, вам кинули спасательный круг, но при этом не спросили, умеете ли вы плавать. При этом вы за него схватились, вы не утонете, но доплыть до берега благоденствия вам будет очень тяжело. Вот это то, что происходит с Украиной практически двадцать лет. И поэтому, если говорить о том, откроют дорогу или не откроют, — украинцы не верят в гривню, а это значит, что не верят этому государству, это сложилось давно. И то, что миллиардов шестьдесят пять долларов находится в тени, так это же сложилось не за день и не за два, это сложилось за последних двенадцать, тринадцать или пятнадцать лет, я сейчас точно не помню. И продолжает нарастать это количество долларов наличной иностранной валюты, находящихся за пределами банковской системы.
Соответственно за счет этого происходит и ухудшение — это прямой вычет из позитивов платежного баланса и так далее.
В этой связи, конечно, я не могу не согласиться с коллегой, что эта мера выглядит, скажем так, чтобы создать определенное психологическое давление, но не решает радикально вопрос детенизации экономики. Я когда-то смотрел динамику, как у нас там… У нас вообще-то говоря, в покупке наличной валюты такая достаточно рваная динамика. И у меня создалось такое впечатление, что это на самом деле не широкие массы «пересічних» украинцев ее покупают, это главным образом делает бизнес. И я не думаю, что это большие предприятия типа «Криворожстали» этим балуются. Может, и балуются, но в таких совершенно масштабах, это небольшой бизнес, который время от времени просто страхует себя.
Тогда речь вообще идет о том, что в стране никого доверия к национальной валюте, доверия к державе таким порядком обмена не обеспечить. Хотя, с точки зрения технической и вообще логической, это абсолютно нормальная процедура.
Я недавно летал в Лондон, никогда не оформлял визу, а тут пришлось заполнять на себя с супругой, и я зашел на сайт visa.4UK и там в режиме онлайн оформлял анкету, она у меня еще длинная к тому же, у супруги как-то покороче и, наверное, часа два с лишним оформлял. Там такие подробные данные приходилось давать, это «мама, не горюй!» Более того, потом еще справки к этому о том, сколько у тебя денег на счетах, на каких счетах, в каком банке, потом недвижимость и что-то еще. Вот такой пакет! Они получили обо мне очень исчерпывающие данные, включая биометрическую фотографию и отпечатки пальцев. Но надо отдать им должное — они выдали нам визы недели на три раньше, чем мы думали. Наверное, перепугались этого пакета документов, не захотели с ним возиться или… я не знаю.
Поэтому, я думаю, что если мы все-таки не обеспечим радикальных изменений в экономической политике страны, о которой трудно понять, есть она у нас или нет. Если мы не добьемся того, чтобы в среднесрочной перспективе, я не говорю завтра, завтра это невозможно, но в среднесрочной перспективе, чтобы, в первую очередь, сальдо торговли товарами стало положительным, или по крайней мере, уверенно перекрывалось положительным сальдо торговли услугами, то есть, чтобы в целом сальдо торговли товарами и услугами было положительным или с небольшим минусом, то мы должны быть готовыми к тому, что года через три или четыре за доллар будем платить не восемь, а двенадцать, или, может, пятнадцать гривен.
Хочу напомнить, что в 1996 году два таких прекрасных оптимиста Виктор Андреевич Ющенко и Виктор Михайлович Пинзенык обнародовали, что переходим на гривню со второго сентября 1996 года, и тогда был курс 1,76 гривни за доллар. 1,76! А сейчас — 8! Сама по себе эта динамика говорит о том, что в нашей стране нет экономической политики. Потому что если в течение довольно долгосрочной периода идет систематическое ослабление курса национальной валюты, то это значит, что здесь власть и народ «отдался воле волн» мировой экономики — «якось воно буде». Вот такая моя оценка.
Оксана Ващенко: Дякую. До нас долучився Віталій Кравчук — експерт Інституту економічних досліджень та політичних консультацій. Пане Віталію, ми сьогодні говоримо про нові правила обміну валюти, які запрацюють з 23 вересня. Чи поділяєте ви думку, скажімо, ваших колег, що це призведе до повної тінізації, чи, скажімо, це необхідність сьогодення, зважаючи на те, що в деяких країнах, як говорилося й зараз, ця норма працює й досить непогано?
Віталій Кравчук: Я особисто сумніваюся, що цей захід призведе до повної тінізації валютного обігу навіть з причини простого балансу. В тій мірі, в якій у нас попит на іноземну валюту перевищує пропозицію, то цей дефіцит повинен за рахунок чогось задовольнятися. Зараз він задовольняється за рахунок того, що українські банки замовляють готівкову іноземну валюту з-за кордону, везуть літаками та вагонами, грубо кажучи. Й у тій мірі, в якій банки далі будуть виконувати цю функцію, то хтось цю валюту муситиме у цих банків якось забирати через офіційні канали. Тому в тій мірі, в якій існує дефіцит, тіньовий ринок у принципі перебрати на себе повністю функцію офіційного готівкового ринку не може. Це перший момент.
Другий момент. Вимоги щодо пред’явлення паспорту при обміні більше двох тисяч доларів покупки по суті в принципі вже існували певний час, і вони поки що до якоїсь великої тінізації не призвели. Я думаю, що це, звичайно, створить певні умови, але люди тут будуть робити певний вибір: або купляти в банках із меншою маржею, або, скажімо, купляти на тіньовому ринку з дещо вищою маржею. У в тій мірі, якою для них буде критично пред’являти паспорт, звичайно, попит на такі операції знайдеться, але для більшості людей економічний стимул того, що менша різниця в банківському курсі буде достатнім аргументом, щоби продовжувати звертатися саме до офіційного ринку. Це, якщо з технічного погляду.
Звичайно, щодо можливого впливу на валютні операції, то такий порядок обміну навряд чи призведе до різкого зменшення попиту, скажімо, тіньової економіки на долари, але, з іншого боку, це буде, можливо, якийсь невеликий крок у тому плані, що у нас усе-таки попит на готівкові долари все-таки більше формувався саме населенням, а не малим і середнім бізнесом. Тому що, якщо дивитися на баланс купівлі та продажу доларів, то ми рідко можемо бачити, що з доходами населення він збігається. Тобто якщо ми віднімемо від офіційних доходів населення, принаймні ті, що рахує Держкомстат, закуплені готівкові долари, то у нас грошей не вистачить на споживання та на заощадження. Тому це дійсно є знаком, що цим займається саме малий та середній бізнес.
І ця процедура, думаю, все ж таки зробить трошки складнішим цей процес, тому що, скажімо, оформляти десять трансакцій по одному паспорту буде складніше, а шукати десять паспортів, щоб провести десять оборотів усе ж таки ускладнить процес. І, можливо, це дещо зменшить стимули для покупки валюти для тіньового сектору. А загалом, можливо, невеличкі зменшення таких трансакцій буде і позитивним результатом, але, мабуть, навряд чи це буде суттєвим.
Оксана Ващенко: Дякую. Будь ласка, запитання нашим експертам.
Валерія, телеканал «Гамма»: Скажіть, будь ласка, рішення та розміри й усе, про що ви казали, чи це не стимулює активізацію нової форми криміналу, як передання інформації кримінальним структурам стосовно людей, які обмінюють кошти? Наприклад, зараз ми можемо отримати таку інформацію тільки за рішенням суду, або рішенням запиту. Чи не складеться така ситуація, що кримінальні структури зможуть отримати цю інформацію для себе?
Микола Івченко: Я могу частично ответить на этот вопрос. Думаю, что большая вероятность того, что как раз теневой малый и средний бизнес будет просто обращаться к кассирам коммерческого банка за паспортными данными обычных граждан и проводить операции, например, не через свои паспорта, а через паспорта обычных граждан Украины, которые проводили когда-либо такие операции. Такой прецедент уже был в свое время в Украине, когда были такие недобросовестные, скажем, сотрудники коммерческих банков, работающих в обменниках, которые выдавали за определенное вознаграждение информацию о паспортных данных и проводили какие-то сделки по паспорту других людей. Вот такие сделки теоретически со стороны малого и среднего бизнеса, которые занимаются теневыми схемами, будут.
Правильно было отмечено, что создается впечатление, что значительную часть обменных операций наличной валюты осуществляют не только обычные граждане, а в том числе малый и средний бизнес. Так вот, скорее всего, будут такие сделки.
А что касается продажи этих данных криминалу, то я не думаю, что здесь будет какая-то существенная динамика в этом направлении, потому что все-таки тот криминальный период уже прошел в Украине. Думаю, что больше вот такие, как я сказал, правонарушения возможны, как какие-то частные случаи могут появиться в связи с этим.
Валерія, телеканал «Гамма»: А чи може виникнути така ситуація, що в Україні почнуть робити підробні документи, для того щоб купити валюту?
Микола Івченко: Я не думаю, что это будет массовое явление, на мой взгляд. Почему? Потому что до этого остаются какие-то шаги: есть, например, родственники у тех же владельцев малого и среднего бизнеса в большом количестве, соответственно можно осуществлять какие-то сделки. Во-вторых, ни для кого не секрет, что существует теневой валютный рынок. Там, действительно, может вырасти маржа, они будут понимать, что многие к ним пойдут и поднять проценты. Соответственно, часть бизнеса все равно будет пользоваться услугами этих конвертационных центров. Но массового явления, что будут, например, подделывать паспорта и другое, я не думаю. Это могут быть какие-то разовые случаи, какая-то краткосрочная динамика и будет таких явлений, но мы не ожидаем массового явления подделки паспортов и других незаконных операций.
Виктор Лисицкий: Я думаю, что будут все те явления, о которых вы говорили. Единственный вопрос — какой разах они получат. И объяснение этому очень простое — усовершенствуя запоры, мы повышаем квалификацию жуликов, это первое утверждение. И второе утверждение, к большому сожалению, львиная доля украинцев жуликоватые. Дурят, у кого насколько получается, понимаете? Что тут таить, мы здесь, как говорится, свои люди, мы не на Майдане, и не первомайской демонстрации. Дурят. Малый бизнес — дурит, бабка на базаре — дурит, а уж про большой бизнес и говорить не приходится.
Поэтому, я хочу один пример привести. Канада и United State — одна длинная-длинная граница между ними, граница практически прозрачная. Американську мову знають у Канаді так само непогано, як у United State канадійську. Зайдешь в бар, плакат висит, на нем два флага — канадский и американский, написано внизу: «United we stand — вместе мы выстоим». Только почему-то в Канаде уровень преступности в разы ниже, чем в United State, которая находится рядом. Чем это объясняется? Тем, что там больше цветных в Нью-Йорке? Нет. Здесь другие традиции и другая психология, я, честно говоря, был в Канаде три недели когда-то, и я воочию это, не то, чтобы почувствовал, но много раз мне это рассказывали.
Поэтому, здесь нужно работать значительно глубже, и вот эти все паспорта и так далее. Кроме того, украинцы, я говорю, если судить по динамике денежных отношений, не любят эту страну, и не верят этой стране. И в этой связи покупают в бешеных объемах валюту. Этой валюты, я вот сидел и попытался представить, которая покупается за месяц, если предположить, что ее «маленький» та «пересічний» ее покупает для того, чтобы слетать за границу и побыть там несколько дней, например, в Хорватии или Турции, то на такие виды затрат нужно весь воздушных флот мира пригнать в Украину. Чтобы украинцы слетали под эти деньги. То есть это совсем другая природа этих денег, это не связано с текущими затратами, это не текущие затраты, это не то, что нужно бизнесу сегодня, завтра, послезавтра или там «маленькому» та «пересічному» то же самое. Это нечто другое.
Поэтому, если Национальный банк решил это попробовать, то пусть пробует, но дело не в этом. И не Национального банка задача радикально менять экономическую политику, это задача президента и премьер-министра.
Оксана Купрієнко, інформагенція «ГолосUA»: Запитання до всіх експертів. Хто, на вашу думку, крім Нацбанку зацікавлений у такому порядку операцій з обміну валюти?
Оксана Ващенко: Скажімо, чиновники? Уряд зацікавлений у цьому, чи ні?
Віктор Лисицький: Зацікавлений у яких саме операціях? У заходах? Я думаю, що це просто у Нацбанку вирішили спробувати такими, скажімо так, несистемними заходами все ж таки підтягнути валютний ринок. І я думаю, що Кабінету Міністрів, як для його роботи, скажімо, це не дуже й потрібно, у нього зовсім інші завдання. Почитайте інтерв’ю Азарова, включаючи його виступ по Столипіну, там зовсім інші орієнтири. Думаю, що Національний банк вирішив спробувати такий підхід.
Я відверто кажучи, не дуже б і критикував його дії. Нічого страшного тут не відбулося. Тому що персональні дані, персональні дані, хтось буде користуватися… Йолки-палки, а телефонна книга? Телефонні книги зараз в Інтернеті можна знайти. Це що, не персональні дані? А паспорт, коли ви отримуєте, стоїть ваш номер? И неоднократно берут ваши паспорта банкиры и где-то фиксируют. А если поедете за границу, например, в United Kingdom, будете заповнювати шалених обсягів анкету, там у них, щоправда, очень мощная система защиты, одна из самых классных мировых, но нет никакой уверенности, что где-то по пути не украдут эту информацию. Надо просто, чтобы людей не тянуло к воровству, но это другая должна быть ситуация — с детских лет и все такое.
Николай Ивченко: Единственное, я хочу сказать по поводу доверия к гривне. У нас максимальный уровень доверия к гривне был до кризиса. Если брать по депозитам физических лиц, тогда доля депозитов в гривне физлиц была 62 процента. Конечно, кризис нас сильно откинул назад, и во время кризиса минимальное значение было 42 процента, это доля гривни, соответственно большая часть были депозиты в инвалюте. Сейчас это где-то 52 процента. То есть частично доверие к гривне после кризиса восстановилось, но оно не дошло до докризисного уровня — до 62 процентов, и пока пятьдесят на пятьдесят.
Правильно сказано, что пока огромного доверия к гривне нет. Пятьдесят два процента — в гривне депозиты физических лиц, где около 35 процентов — в долларах, чуть меньше 12 процентов — в евро, и меньше одного процента — в валютах других стран. То есть, чтобы повысить доверие к гривне, нужно стабильных лет десять работы, причем при отсутствии каких-то глобальных экономических кризисов. Потому что, вы знаете, что если в мире ситуация ухудшается, то по цепочке, так наша страна экспортно- и импортно-ориентированная одновременно, то у нас разу возникают проблемы. Поэтому, мы пока не восстановили полностью доверие к гривне, это очень длительный период.
А что касается других стран, то наша валюта девальвировала примерно… То есть валюта девальвировала не только в Украине, но валюта девальвировала и в России. До кризиса в России 1998 года доллар стоил где-то 7 рублей, то сейчас он стоит 32-33 рубля. Примерно пропорции девальвации что в Украине, что в России были одинаковые. То есть проблема недоверия к национальной валюте, это проблема не только Украины, но и многих стран СНГ. И в Белоруссии, вы знаете, что творится. Там в последнее время девальвация намного выше, чем в Украине. И чтобы повысить доверие к своей валюте, это длительный процесс. Понятно, что над этим должны работать одновременно и Национальный банк, и правительство и реформы соответственно проводить, и структуру вообще экономики менять. Потому что при текущей структуре нашей экономики, торговый дефицит будет сохраняться. Так получилось, что как только дела у нас ухудшаются в экономике, в мировой и украинской, мы начинаем потреблять больше. И больше чего потребляем? Импортных товаров. Понимаете?
И как раз мы перед пресс-конференцией говорили, как выйти из кризиса. Как выходили из него Южная Корея, Япония и Китай? Они просто сказали населению: господа, двадцать лет тотальной экономии, покупаем не Panasonic, а Saturn своего производства и так далее. То есть экономим вообще на всем. А потом была страшная перестройка экономики полностью. В Корее, в Японии в семидесятые годы доминировали машиностроение и металлургия, как сейчас в Украине. Отказались от дотаций и начали развивать электронику. То есть только с помощью определенных реформ и совместных действий Нацбанка и правительства, политической стабильности и экономии лет двадцать могут привести к увеличению доверия к гривне. Если таких мер осуществляться не будет, то будет действительно все происходить скачками: в какой-то период усиления национальной валюты, потом снова кризис, и она снова девальвирует, и вот такая скачкообразная будет история. Вот такая ситуация.
Но сказать, что в Украине население полностью не доверяет своей валюте, нельзя. Пятьдесят на пятьдесят, если говорить четко по банковской статистике, которая есть на данный момент, — 52 процента. Хочу сказать, что действительно, в России больше. Вот в России доля депозитов физлиц в рублях где-то порядка процентов семидесяти. Сравните — у нас 52%. В Казахстане побольше. А вот по сравнению с Белоруссией у нас даже лучше, чем текущая ситуация в Белоруссии. То есть работы еще непочатый край по восстановлению доверия населения к гривне. Спасибо.
Оксана Ващенко: Всім дякую! Далі запитання в індивідуальному порядку.