Каждый день, читая новости о Донбассе, я надеюсь, что война до Киева не дойдет. Но в столице все чаще мне встречаются люди, которые соприкоснулись с этим злом. Это значит, что границы войны расширяются.
Моя новая знакомая Катерина оказалась в сложной ситуации, когда оба ее мужа — прежний и нынешний — оказались втянуты в войну на Донбассе.
Теперешний супруг Николай поехал служить под Луганск, будучи военнообязанным. Бывший же муж Валерий остался в Славянске, где еще до недавнего времени грохотали снаряды, летали пули, гибли люди.
Утром, днем, вечером оба супруга Катерины звонили ей и жаловались. Валерий, тот который под Луганском, на то, что он и его рота ночуют в холодных палатках, спальных мешков и матрасов на всех не хватает.
Катерина рассказала:
— Коля звонит и говорит в трубку таким простывшим голосом, что я испугалась! Он же давно не болел, у нас обеспеченная семья: свой бизнес, свой дом, на жизнь не жалуемся. А тут, оказывается, что армия почти ничего для солдат не приготовила. Мало того, что они там мерзнут и перебиваются сухими пайками, так еще и обмундирования нет. Тех же бронежилетов, касок. Да и оружия у них нет! К ним ночью ополченцы подползают и начинают обстреливать. Вычисляют их тепловизорами – и вперед! А у наших не то, что тепловизоры, даже автоматы не у всех. А уйти из армии нельзя, потому что дезертиром назовут.
Телефон Катерины звонит, она несколько минут общается, а рассоединившись с абонентом, снова рассказывает:
— Вот, это Валера. Опять бомбили Славянск!
По лицу женщины проходит тень, и видно: муж хоть и бывший, а по-человечески жалко его.
— Так там же каждый час воюют. И он вам каждый раз звонит? – осторожно уточняю я.
— Да, — она кивает. – Узнаю о любом сарае на соседской улице, разваленном снарядами. Валере страшно, он звонит и истерит: ой, опять стреляют! Ой, мне страшно! А я его успокаиваю: расслабься, не в тебя же. Хотя понятно, что страшно. Я бы тоже струхнула.
Маршрутка, в которой едем я и Катерина, вздрагивает от резкого маневра водителя, собеседница на минуту умолкает.
Потом продолжает:
— Понимаете, у меня же родители в Донецке. Я бы их взяла к себе. И Валеру. Договорилась бы с мужем, чтобы на время… Но и он, и папа с мамой понимают: там у них какие-никакие зарплаты или пенсии, жилье, а тут мне сейчас придется их содержать одной. А муж в армии, так приходится сокращать расходы. Хорошо, что каникулы, а то сын еще школьник, а там, знаете, то на это надо деньги, то на то…
Маршрутка доезжает до села и поездка становится еще менее комфортной. Автобус бросает на ухабах из стороны в сторону. После очередного скачка маршрутки Катерина говорит:
— Все мои близкие надеются, что однажды война закончится…
В эту секунду маршрутка так сильно подскакивает на неровной дороге при повороте, что я и Катерина хватаемся за поручни. У бабушки, везущей корзину с яблоками, фрукты выскакивают и катятся по полу.
Катерина вздыхает, делает страдальческие глаза и стонет:
— Ну! И что это было! Я так привыкла ездить в джипах, а тут эта маршрутка! За что мне это?! Это же ведь Донбасс хотел в Россию, а я тут при чем?!.
И ответить на это нечего. Все происходит, видимо, не так, как ожидали люди, не знавшие ужаса войны…