Президент Владимир Зеленский в интервью изданию Bloomberg сообщил о том, что в ближайшее время премьер-министр Денис Шмыгаль и министр финансов Игорь Уманский прибудут в Вашингтон, чтобы встретиться с руководством МВФ и договориться о продолжении сотрудничества. И сам Зеленский, и чуть позже Шмыгарь констатировали, что для предоставления нового транша страна должна выполнить два структурных «маяка» — принять закон о рынке земли и о функционировании банковской системы, который сделает невозможным возвращение банков их бывшим владельцам. Корреспондент ГолосUA пообщался с экономистом и экспертом Growford Institute Алексеем Кущом о том, какие условия еще может выдвинуть Фонд, когда следует ожидать следующего транша и правильную ли форму сотрудничества с международными кредиторами избрала Украина.
— Алексей, Президент Зеленский, в отличие от своего киноперсонажа, постоянно говорит о необходимости сотрудничества с МВФ…
— К сожалению, Президент Зеленский принял участие в Высшей лиге нашего национального вида спорта – наступанию на грабли. И если он продолжит действовать в том же ключе, сможет потеснить с чемпионского трона Порошенко и других.
— Почему же сотрудничество с МВФ вы называете «граблями»?
— Основная проблема экономического развития нашей страны заключается в том, что мы попали в замкнутый антологический капкан взаимодействия с МВФ. В этом ключе сразу же вспоминается южнокорейский фильм «Дефолт», в котором воспроизводятся события в стране в 1997 году на волне азиатского кризиса и вся подноготная сотрудничества с Фондом.
К слову, для корейцев день начала сотрудничества с МВФ стал днем национального позора. А премьер-министр боялся выйти к журналистам, чтобы объявить о подписании Меморандума, потому что не мог перенести шквал отрицательных эмоций.
В итоге Южная Корея на несколько лет раньше погасила полностью взятые на себя кредитные обязательства, потому что провела реформы, отличные от рекомендаций Фонда, и забыла о сотрудничестве с МВФ, как о страшном сне.
Мы же как попали в 2008 году в эту причинно-следственную связь «кризис-кредит-кризис», так и барахтаемся в ней. Вначале идет внешний кризисный фактор, который ослабляет нашу экономику, далее идет сотрудничество с МВФ и реализация программы Фонда, после которой мы погружаемся в рукотворный внутренний кризис. И так по кругу.
— И Зеленский мог как-то разорвать этот замкнутый круг?
— У Зеленского была сейчас уникальная возможность ослабить узды МВФ. Ведь он не связан с лобби инвестбанкиров и не имеет крупных финансовых активов за рубежом, которыми его могли бы шантажировать. Он мог договориться о проведении новой реструктуризации внутренних и внешних долгов на 25-30 лет, снизив при этом процентную ставку. Естественно, эта реструктуризация кардинально бы отличалась от той печально известной имени Яресько. Таким образом высвободились бы дополнительные ресурсы для стимулирования экономики и укрепления социальной системы. Ведь в госбюджете на 2020 год заложено 145 млрд грн только на выплату процентов по нашим внешним долгам. А МВФ нам даст в нынешнем году в лучшем случае 1-2 млрд долларов. Естественно, эти деньги пойдут на погашение долгов перед Фондом. Всего же Украина должна МВФ порядка 6 млрд долларов. Та программа на 5 млрд долларов, которую мы планируем подписать, — это фактически замещение старых долгов новым кредитом. То есть, никакого эффекта нашей стране эта программа не принесет.
— Думаете, МВФ пошел бы на это?
— По сути, Украину сейчас не кредиторы должны шантажировать, а наша страна может диктовать свою волю. Ведь мир стоит на пороге финансового кризиса, и многие страны будут объявлять дефолт. К слову, некоторые государства уже отказываются платить по долгам.
— Чего потребует Фонд от Украины перед подписанием новой программы сотрудничества?
— Под эту программу МВФ потребует достаточно много. Например, принятие так называемого банковского закона. При всех юридических замечаниях к данному нормативному документу – это не тот нормативный акт, ради которого стоит жертвовать сотрудничеством с международным кредитором. Но вот законопроект о рынке земли в том формате, который проталкивает МВФ с возможностью покупать черноземы иностранным банкам, — это станет катастрофой для экономики.
Еще один негативный момент, выполнения которого требует Фонд – это реформа трудового законодательства. Также состоится демонтаж социальных функций государства, в том числе, в части отказа субсидирования населения по так называемой рыночной модели коммунальных тарифов.
— Могут ли в новом Меморандуме появиться выгодные для Украины условия?
— Для Украины Меморандум не будет выгодным ни в каком варианте, так как в нем нет ни одного пункта, содействующего экономическому росту. Например, антибанковский закон нейтрально скажется на экономическом росте. А вот степень влияния рынка земли даже Министерство экономики и агрополитики, возглавляемое Миловановым и пропагандировавшем его в либерально-багровых тонах, оценило в рост ВВП на уровне 3,5% за 4 года. То есть, ни о каких обещанных 40% экономического роста и речи быть не может.
К слову, некоторые западные аналитические агентства, наоборот, прогнозируют замедление темпов роста ВВП в связи с открытием рынка земли. И это вполне прогнозируемо. Потому что открытие рынка земли – это уничтожение фермерских семейных хозяйств в Украине, которые занимают в структуре аграрного производства значительную долю. Следовательно, это сокращение объемов производства сельхозпродукции. Более того, фермеры, пытаясь выкупить землю, будут идти на сокращение средств, которые они вкладывали в технику или технологии. И это минус в карму нашего экономического роста.
А сокращение субсидирования населения – это сокращение платежеспособности украинцев, и опять-таки это негативно скажется на экономическом росте. Поэтому все зафиксированные в программе сотрудничества с МВФ реформы сказываются либо нейтрально, либо негативно на экономическом росте. Суммарно же вся программа будет негативно воздействовать на экономику страны.
— Но возможно ли более безболезненное для страны сотрудничество с Фондом?
— Мы все время работаем по программе расширенного финансирования stand-by. При этом объем программы ограничивается шестикратным размером нашей квоты, которая составляет 2,5 млрд SDR. Поэтому привлекать больше 15 млрд долларов мы не можем. И этих денег нам хватает на латание платежного баланса, но не хватает для структурного развития. Поэтому нам нужна программа МВФ EFF, предполагающая структурное финансирование для создания фонда структурных реформ, средства из которого будут направляться на перестройку экономики. Такие кредиты даются на несколько десятков лет под 0,5-1%. Для этого Украине нужно увеличить свою квоту на 1 млрд SDR, для чего нужно нарастить 70% векселей в национальной валюте. То есть, нужно менять саму философию взаимоотношений с Фондом.
— Каким образом?
— Наши чиновники, приезжающие на переговоры, являются креатурами крупных финансово-промышленных групп. И они говорят, что Украина – бедная страна. Однако их внешний вид и финансовые активы свидетельствуют об обратном. Потому они, как представители 1% богатых людей страны, ведут разговоры с Фондом о том, что у Украины есть временные трудности и нужно при помощи кредита подлатать платежный баланс. За транш они обещают заплатить сворачиванием социальной политики, что в первую очередь отразится на населении. Но на переговоры в Вашингтон должны приезжать министры, которые не одеваются в Бриони. Это должны быть субъектные люди, не связанные с финансово-промышленными группами и имеющие собственную позицию. Это должны быть люди, которым нельзя закрутить гайки в западном финансовом мире. Они должны говорить о том, что Украина – это страна, которая борется с преодолением бедности. Условно говоря, Украине нужно 20-30 млрд долларов максимум под 1% под реальную программу экономических реформ. В противном случае эти деньги будут украдены, и Украина останется с долгами и без реформ.
— Когда все же можно ожидать выделения транша?
— Думаю, с траншем будут определенные проблемы. Скорее всего, наша власть будет балансировать на тонкой грани, развернется ли глобальный кризис или нет. Если ситуация будет развиваться по негативному сценарию, они очень быстро примут пакет необходимых требований Фонда, и транш может поступить уже перед майскими выплатами долга. Если же кризис будет разворачиваться довольно вялыми темпами, как сейчас, украинская власть, учитывая уровень резервов НБУ, будет постоянно тянуть волынку в переговорах с Фондом до осени, чтобы посмотреть, что будет в сентябре. Если в сентябре мы проходим пиковые выплаты 2020 года и кризис не приобретает катастрофические формы, то программы сотрудничества с МВФ может не быть вообще.
— Раз уж мы заговорили о кризисе, есть ли предпосылки для его развития?
— Этот кризис не будет похож на 2008 год. Тогда это была быстрая рецессия, а теперь – длительная стагнация, и вместо падения темпов мирового ВВП будет крайне медленные его темпы роста в течение 2-3 лет. Всего на 1,5-2%.