Глава ВОЗ Тедрос Гебрейесус заявил, что прогнозируется появление нового смертоносного вируса и мир не последний раз столкнулся с угрозой пандемии. В Украине количество заболеваний уже небольшое, проходит вакцинация. Как может вести себя вирус в ближайшем будущем в интервью ГолосUA анализирует доктор медицинских наук, врач-вирусолог Алла Мироненко.
– Алла Петровна, как можно трактовать заявление главы ВОЗ о новом вирусе и как его понимать?
– К пандемии человечество начало готовиться, начиная с 1997 года, когда в Гонконге люди заболели птичьим высокопатогенным гриппом H5N1, чего раньше не случалось. Птицы являются колоссальным резервуаром разных подтипов вируса гриппа, особенно дикие водоплавающие птицы, потому что у них грипп протекает как кишечная инфекция, но без ярко выраженных симптомов. Они загрязняют водоемы, на эти же водоемы приходит домашняя птица, таким образом она инфицируется, дальше она возвращается домой и есть риск инфицирования людей. То есть когда появились такие вещи уже в обозримом прошлом, когда произошел переход от животного источника к человеку вирусов, которые не характерны для человека, человечество уже начало готовиться к пандемии. С тех пор разрабатывались пандемические планы, но больше это было ориентировано, конечно, на грипп. И тут в 2003 году появился SARS – тяжелая атипичная пневмония, которую к счастью тогда удалось локализовать. Это тоже респираторная инфекция, больше половины больных умирало, но тоже в Китае сделали военизированную охрану и локализовали. Были завозы в другие страны, умерло человек 800, но на этом все прекратилось. Потом появился MERS, но, к счастью, он тоже не получил широкого распространения. Это тоже все коронавирусы. Там произошли изменения в вирусе, но источник этого – верблюды. Так считают. Потом у нас была пандемия 2009 года – свиной грипп. Пандемии были до того, как люди знали, что такое вирус.
– А как понимать заявление главы ВОЗ, что будет новый вирус смертельный вирус? Это сказано в контексте мутаций нынешнего коронавируса?
– Нет. Этот вирус уже адаптировался к человеческой популяции. Если говорить об этой коронавирусной пандемии, то она уже, я думаю, на завершающей стадии. Уже есть вакцины, вакцины разные, их много, много людей перенесло, переболело, дети вообще легко болеют. То есть у нас с этой пандемией уже дело к концу. Другое дело, чем больше людей на планете, тем любые патогены, будь то вирус или бактерии, быстрее меняются. В результате заболевания одного человека их образуется колоссальное количество, у них хорошие условия для селекции, и всегда будут какие-то измененные варианты, которые из всех измененных вариантов более адаптированы, у них лучшие свойства, они имеет шансы стать новым. Я думаю, что директор ВОЗ имел в виду какую-то пандемию, вызванную чем-то совсем другим, а не коронавирусом. Или если коронавирусом, то не этим, потому что этот уже стал человеческим и это уже так и останется. Другое дело, что люди уже не должны умирать от этого в таком количестве, как это сейчас происходит, и уже есть вакцина. Еще пока мы не знаем, как долго хранится иммунитет, но знаем точно, что год и три месяца, но не было большего срока наблюдения. Может и больше.
– А как будут влиять штаммы – индийский, британский, южноафриканский?
– Вирус меняется. Вакцины точно помогают от британского штамма, от южноафриканского помогают, но конечных исследований нет. Может быть, не так хорошо, как от британского, например. Но раз вакцины сделаны, исходя из классического штамма, и они помогают, значит, это хорошая новость и хорошая перспектива. Как у нас было в стране. Осенью была интенсивна волна. Ее называют второй, но на фоне той первой, которая была летом, можно сказать, летом почти ничего не было. Интенсивная волна была осенью и вначале зимы. Те, кто болел тогда, они не болели, когда пришел британский штамм. Британский штамм характерен тем, что быстрее осуществляется передача и инкубационный период короче – от одного до трех дней. Когда следующий заболевший, который заразился, заболевает быстрее, идет резкое нарастание количества больных. Когда идет резкое нарастание, идет и снижение заболеваемости. То есть те, кто болел осенью, не болел сейчас. Иммунитет к классическому вирусу защищает от британского вируса, например.
– Говорят, что очень страшный индийский штамм.
– Вакцины тоже работают против индийского штамма. А это значит, что переболевание классическим вирусом, будет защищать от индийского.
– Как Вы оцениваете темпы вакцинации от коронавируса в Украине? Нормальные или нужно ускорять?
– Тут нет стратегии вакцинации и это плохо. Например, я не сторонник бросаться и прививать тех людей, которые переболели. Это неправильно. Люди переболели, значит, у них есть клетки иммунологической памяти, есть антитела или нет, но есть защита во входных воротах, то есть в респираторном тракте. Они переболели, у них есть защита, зачем же их прививать. По крайней мере, в ближайшем будущем. Не надо с них начинать. Стратегии нет. Одни говорят: всех прививаем, неважно, болел или не болел. Это неправильно, это ненаучный подход. Неизвестно еще, как человек это будет переносить и зачем тратить эту дозу, которой не хватает для тех, кто еще не болел, на того, кто уже имеет защиту. Это мне непонятно. Кроме того, сама организация: особо некому этим заниматься. Медиков не хватает, делать мобильные бригады, как показал опыт, не очень конструктивно. Санэпидемслужба, которая всегда за это отвечала, за хранение, за перевозку, уничтожена еще при предыдущей власти. Поэтому ситуация не самая лучшая. Стратегии нет и некому делать.
– То есть пандемия идет на спад и мы можем видеть горизонт, когда она закончится?
– Да. Может быть, осенью будет еще какой-то подъем, но он не будет таким, как был. Пора уже, может снимать маски, но можно носить. Маска – это не самое страшное в нашей жизни. Самое страшное – другие вещи. Врачи не обучены, семейные врачи не особо лечат. Есть разные врачи. Одни сами читают, с коллегами советуются, другие не напрягаются лишний анализ назначить для того, чтобы понять, надо антибиотики назначать или не надо. Третьи вообще говорят: не надо, это вирусная инфекция. Но вирусная инфекция часто приводит к бактериальной инфекции, которая только антибиотиками лечится. Каждый случай индивидуальный и надо, чтобы врач это понимал.