Американский советолог Али Расизаде еще в 2008 году, когда цены на нефть достигли своего пика и нефтедолларовый поток казался неиссякаемым, предсказал, каковы будут особенности развития и деградации постсоветских государств. Дальнейший ход событий подтвердил его правоту. Об этом человеке и не вспомнили бы, если бы не его так называемый «алгоритм Расизаде». Об этом мы и поговорили с его автором, доктором исторических наук, профессором Али Расизаде.
— Али Шамилевич, как вы оцениваете зависимость экономики и доходов населения от притока нефтедолларов в таких странах, как, например, Россия, Азербайджан и Казахстан?
— Давайте в качестве иллюстрации процесса возьмем пример Азербайджана. Согласно подсчетам азербайджанского исследователя Садых-заде, в этой стране зависимость государственного бюджета от поступления нефтедолларов выражена напрямую и достигает 90%. В эту зависимость также входит и собираемость налогов, курс национальной валюты, покупательная способность населения, импорт продовольствия, военные расходов, зарплаты, пенсии, ассигнования, тарифы, цены на недвижимость, строительство, торговля и прочая экономическая деятельность. Однако, отмечу, что все закономерности на классическом примере Азербайджана являются типичными для тех стран, благосостояние которых зависит от экспорта природных ресурсов — России, Казахстана, Туркмении, Анголы, Венесуэлы и так далее. Хотя в такой стране, как Азербайджан, зависимость экономики и доходов населения от притока нефтедолларов была выражена напрямую без каких-либо привходящих факторов, корректирующих такую зависимость, в отличие, например, от России с наличием разнообразной индустрии, военно-промышленного комплекса, сельского и лесного хозяйства, научно-технического потенциала, или Казахстана – с наличием, кроме нефти, минерального сырья, сельского хозяйства, горнорудной промышленности.
— К чему может привести зависимость экономики страны от цен на нефть?
— Видите ли, вследствие того, что экспортируемая сырая нефть сама по себе является конкурентоспособным продуктом на мировом рынке и не нуждается в обработке в стране ее добычи, отпадает надобность в сохранении и модернизации нерентабельной местной индустрии, продукция которой не востребована на рынке, как мировом, так и местном — все необходимое, причем лучшего качества, дешевле импортировать за вырученные от экспорта сырья нефтедоллары. Это приводит к демонтажу почти всей тяжелой, легкой и большей части пищевой промышленности, имевшейся в стране до начала нефтебума. Вследствие этого страна лишается своей индустриальной базы и появляется армия безработных, значительная часть которой выезжает на заработки за ее пределы. Все это прослеживается и на примере России с той лишь разницей, что зависимость ее государственного бюджета от экспорта нефти и газа составляет около 40%, а демографический кризис, наоборот, привлекает сюда мигрантов из Средней Азии. Однако и здесь падение курса рубля вдвое совершенно точно отразило аналогичное падение цен на нефть.
В том же Азербайджане до 90% государственного бюджета пополняется доходами от экспорта нефти: хотя местная статистика приписывает эти доходы на счет налогов и таможенных сборов, конечным источником всех зарплат, налогов, доходов, пошлин и торговой прибыли являются все те же прокрученные через них нефтедоллары. Таким образом, и в такой последовательности благосостояние страны попадает в полную зависимость от поступления нефтедолларов, что и является кульминацией восходящего цикла нефтебума.
— Вы неоднократно замечали, что в результате нефтебума происходит естественный рост коррупции в странах, наводненных нефтедолларами, которые некуда применить законным путем. Что делается с этими коррупционными деньгами?
— Возникает теневая экономика там, где вращаются миллиарды полученных таким путем нефтедолларов: правительство прекрасно знает о ее существовании, но официально в стране нет ни одного миллионера, занимающего государственную должность. Однако факты говорят о другом: например, к Евроиграм 2015 года в Баку был построен Олимпийский стадион стоимостью более 600 млн долларов (официально), но в госбюджете такое ассигнование не предусматривалось, т. е. стадион был построен на неизвестно чьи деньги, в происхождение которых государство предпочло не углубляться. По негласному уговору, оно закрывает глаза на воровство чиновников с условием, что наворованное при случае мобилизуется для государственных нужд. То же самое было с 54 миллиардами долларов, потраченными (или расхищенными) на превращение Сочи в город зимней Олимпиады (это абсолютный мировой рекорд олимпийского строительства), а также с баснословно дорогим строительством стадионов к Чемпионату мира по футболу 2018 года в России. Выдача государственными банками многомиллионных кредитов олигархам под вымышленные проекты происходит за откаты банкирам и чиновникам, которые затем списывают эти кредиты. Это было прекрасно проиллюстрировано делом председателя правления крупнейшего (полугосударственного) Международного банка Азербайджана Джахангира (Джаника) Гаджиева, сумевшего расхитить из банка сумму, равную годовому государственному бюджету страны.
— Что происходит, когда вдруг перестают поступать нефтедоллары либо их количество резко сокращается?
-Первым делом в такой ситуации (сокращения притока нефтедолларов) производится девальвация местной валюты (что и имело место в России, Казахстане и Азербайджане): чтобы сохранить объем номинированного в ней госбюджета без раскручивания инфляции, удешевляется курс собственной валюты к доллару настолько, чтобы получать в бюджет прежнее количество денег в обмен на сократившееся количество нефтедолларов. В итоге происходит снижение (в долларах) непомерно завышенных цен на недвижимость (в таких городах, как Баку, Москва, Луанда, Осло или Каракас).
— А если мы говорим о простых гражданах…
— Начинается вторая волна сокращений уже в частном секторе: лишенные покупателей, клиентов и заказов (в лице обнищавших потребителей и обедневшего государства) средние и крупные фирмы закрываются или сокращают значительную часть своего персонала, чем еще более увеличивают количество безработных. Перед истощением запасов или снижением цены нефти не устоят даже международные нефтяные компании вместе с обслуживающими их подрядчиками: из-за падения нефтедобычи или ее рентабельности они тоже выбрасывают на улицу местный персонал, а то и уходят из страны.
— К каким радикальным явлениям это может привести?
— Цикл повторяется на все более низком уровне жизни, что ведет уже к социальным потрясениям: нарастает ропот еще вчера патриотичных граждан, начинаются идейные брожения, голодные бунты, грабежи и прочие «прелести» смутного времени. Таким образом, данный алгоритм схематически выглядит так: падение нефтедобычи или цены нефти — синхронное падение притока в казну нефтедолларов — девальвация местной валюты — обвал доходов и расходов госбюджета в долларовом эквиваленте — сокращение штатов госаппарата — падение покупательной способности населения — снижение цен на товары, услуги и недвижимость в долларовом исчислении — повальные увольнения и банкротства в частном секторе — сжимание налоговой базы — урезание зарплат бюджетников и социальных пособий — массовая безработица и обнищание населения — нарастание недовольства силовых структур — смена режима с перераспределением собственности — повторение всего цикла и окончательное падение данного государства на его исторически законное и экономически закономерное место среди стран третьего мира. Далее проблема переходит в политическую плоскость. А чем это чревато для правящего режима, зависит от каждого конкретного государства.
— Господин Расизаде, можно ли предположить позитивные изменения в том или ином государстве после того, как оно пройдет сквозь этот алгоритмичный кризис?
— После того, как все составляющие этого алгоритма будут реализованы, может начаться (а может, и нет, как показывает опыт слаборазвитых стран) индустриальное развитие — это не поддается политэкономическому вычислению и зависит от менталитета и традиций каждой конкретной нации. Но ни одна нефтезависимая страна не может избежать развития событий именно в такой последовательности «Алгоритма» в русле всеобщей деградации после сокращения притока нефтедолларов — действуют слишком мощные экономические силы, неподвластные никакому правительству.
— Возможно ли каким-то образом препятствовать негативным последствиям для государственной экономики?
— Можно постараться смягчить падение экономики (используя, например, накопленные резервы нефтедолларов), но для этого придется признать этот алгоритм и, взяв его на вооружение, осознанно действовать по нему, так как накопленные запасы нефтедолларов рано или поздно заканчиваются, как и ресурсы самих месторождений.