Причиной отравления водопроводной водой жителей Бортничей, как утверждают в «Киевводоканале» стала несанкционированная врезка в систему гидроузла, который еще не достроен. Предприятие – поставщик услуги, похоже, полностью весь груз вины свалит на застройщика. Более того, водоканал предупредил, что не намерен выплачивать пострадавшим компенсацию. О том, может ли научить опыт Бортничей, когда из-за употребления водопроводной воды на больничной койке оказалось 45 человек, корреспондент ГолосUA пообщалась с директором «Института города» Александром Сергиенко.
color="#000000">
color="#000000">— Александр Иванович, «Киевводоканал» заявил о том, что ожидает результатов расследования инцидента в Бортничах. Однако уже сейчас они заявляют о том, что
color="#000000">
выявлены нарушения генплана. По генплану в той местности построена дождевая канализация, не согласованная с предприятием, более того, эту дождевую канализацию застройщик незаконно соединил врезкой с канализацией. Сомнительно, что подобная врезка единична. В чем причина?
color="#000000">— Причина – проста. Это коррупция. Для того чтобы врезаться в водопроводный канал, необходимо сделать проект, пройти с ним большое количество согласований в разных инстанциях, получить соответствующие разрешения. Поэтому проще заплатить относительно небольшие деньги (все зависит от возводимого объекта) и договориться с ответственным по данному участку, чтобы врезаться в систему без особых проблем.
color="#000000">Однако подобные действия являются нарушением всевозможных регламентов, которые, как и Правила дорожного движения, прописаны кровью. Если они нарушены, как в случае с Бортничами, — это чревато весьма печальными последствиями.
color="#000000">
color="#000000">
— В «Киевводоканале» заявили об отказе выплат компенсации жителям, отравившимся водой в Бортничах. И если монополист об этом говорит, как население может защитить свои интересы?
color="#000000">— Устанавливать виновного должно следствие и суд. Поэтому жители должны собраться и подать в судебную инстанцию исковые заявления, плюс, к ним присоединится прокуратура. В этом случае суд может принять решение о компенсациях пострадавшим. Если вина «Киевводоканала» доказана не будет, соответственно, монополист ничего компенсировать не будет – будут искать другого виноватого.
color="#000000">Это цивилизованный подход, когда суд устанавливает истину. Другое дело, что у нас суды обычно принимают решение в пользу монополиста, капиталиста и олигарха. И проблема как раз и состоит в том, что у нас нет справедливого суда. Если водоканал заявил о том, что ничего не будет компенсировать, значит, он уже прозондировал почву в судах, проработал данный вопрос с юристами. Соответственно, предприятие пришло к выводу, что установить его вину будет очень сложно. Однако «Киевводоканал» не может остаться в стороне. Раз он допустил несанкционированную врезку и не контролирует свои сети, доля вины лежит и на нем.
color="#000000">
color="#000000">
— Есть ли шанс, что после инцидента в Бортничах, предприятие проведет мониторинг своих сетей на наличие незаконных врезов?
color="#000000">— Они давно должны это делать, но им это невыгодно. Им проще прийти к застройщику, договориться, поставить счетчик и считать воду. Чем больше таких законных или незаконных врезов, тем больше их прибыль.
color="#000000">
color="#000000">
— Однако сети довольно старые, и подключения все новых и новых потребителей могут попросту не выдержать.
color="#000000">— Да. Я об этом и говорю. Но монополистам совершенно невыгодно заниматься сетями, поэтому систему необходимо менять. Сейчас кризисное время – тарифы растут, население озлоблено и у нас провозглашается курс на реформы. Эти три фактора необходимо использовать для перестройки системы. Ведь у нас монополист не несет никакой ответственности за то, что он не дал воду или подал отравленную воду. Потому что у нас все договоры составлены в пользу монополиста, в них не предусмотрена ответственность производителя. Пока не будут предусмотрены жесткие штрафные санкции природным монополистам за некачественно поданные услуги или же их отсутствие, до тех пор ничего не изменится.
color="#000000">И если бы в НКРЭ сидели не агенты Ахметова и мальчик, назначенный Порошенко, а действительно борцы с монополистами, тарифы бы не были столь заоблачными и позволяющими монополисту покрыть все свои расходы.
color="#000000">
color="#000000">
color="#000000">
— Сможет ли город, учитывая последствия в Бортничах, инициировать действия по предотвращению подобных явлений?
color="#000000">— Причина гораздо глубже. Наши коммунальные предприятия перестали быть таковыми – они разными путями были выведены из собственности города. И городская власть на них повлиять не может.
color="#000000">73% акций «Киевэнерго» принадлежит Ахметову, а 25% — государству, оставшиеся несколько процентов – это миноритарные акционеры. Такая же ситуация и с «Киевводоканалом» — когда-то была хитрая комбинация при участии миллиардера Хмельницкого и его правой руки Иванова, в результате которой водоканал изначально вошел в «Киевэнергохолдинг» — позже этот холдинг растворился. И есть ли акции «Киевводоканала» в собственности городской общины – это большой вопрос. То есть, фактически влияния у города на эти предприятия нет. Соответственно, раз эти предприятия частные, то любой звонок господина Кличко будет ими вежливо отклонен по причине коммерческой тайны. Поэтому необходимо перестраивать систему от самого основания. То есть, необходимо возвращать контрольный пакет акций в собственность города, вводить в Наблюдательный совет компании представителя столицы и контролировать все эти процессы.
color="#000000">Еще одна причина кроется в следующем. Все городские сети, как тепловые, так канализационные и водопроводные, де-юре находятся в собственности города, а де-факто ими распоряжаются «Киевэнерго» и «Киевводоканал». А им нет никакого резона вкладывать деньги в то, что им не принадлежит. Им гораздо проще заложить в тариф потери и отбивать их через тариф, что они успешно и делают.
color="#000000">Например, в тарифе на тепло 18% — это сумма, заложенная на потери. В тарифе на воду — приблизительно такая же величина.
color="#000000">Они просто договариваются в НКРЭКУ, и это гораздо легче, чем ремонтировать сети и проводить плановые системные замены.
color="#000000">
color="#000000">
— Однако акции предприятий добровольно городу никто не вернет.
color="#000000">— Просто нужно внимательно изучить, как акции коммунальных предприятий ушли из общины. По-моему, прокуратура уже возбудила дело по акциям водоканала. Думаю, также стоит возбуждать дело и по акциям «Киевэнерго». Ведь получилось какое-то темное дело, почему город лишился части акций «Киевэнерго».
color="#000000">«Киевэенерго» — это некая пустышка, «Рога и копыта». Вся материальная часть принадлежит городу, как, например, ТЭЦ-5, ТЭЦ-6 и 200 котельных.
color="#000000">Предприятие в договоре заложило такое условие, что если оно ремонтируют сети, то потом, по окончании договора эксплуатации, город должен будет ему компенсировать сумму, потраченную на ремонт. Возникает вопрос – откуда же они берут деньги на ремонт сетей. Ответ очевиден – из тарифа. Получается, что мы оплачиваем им ремонт, а они потом за это будут потом отбирать наше имущество за наши же деньги.
color="#000000">
color="#000000">
— Каков же тогда объективный тариф, если только на потери закладывается в нем около 18%? В свое время народный депутат предыдущих созывов, экс-председатель КГГА Владимир Бондаренко рассказывал, что «Киевэнерго» в тариф закладывало проведение фуршетов и презентаций.
color="#000000">— Да. Но сейчас они подобные затраты прячут, потому что они были озвучены. Однако объективный тариф – это некий компромисс между возможностью населения платить и потребностями производства.
color="#000000">Например, в цивилизованной Европе в тариф закладываются потери на уровне 4-5%. Это считается нормой. Впрочем, объективного тарифа для природной монополии вообще быть не может. В той же Европе установлен фиксированный тариф, который действует в определенном промежутке времени. И это заставляет монополиста крутиться – он начинает снижать себестоимость продукции, при этом получая прибыль от услуг, предоставленных вне фиксированного времени. Таким образом, производитель работает экономически эффективно, а население имеет фиксированный тариф. А у нас наоборот – все валовые затраты предприятия закладываются в тарифы. Поэтому предприятию выгодно, чтобы были старые котлы, чтобы текли трубы, ломались насосы, так как все это закладывается в тариф и в нем есть часть их дохода. Соответственно, чем больше затрат, тем выше их доход.
color="#000000">
color="#000000">
— В «Киевводоканале» всегда уверяли в том, что вода, которая течет в кранах горожан, безопасна и соответствует всем стандартам качества, соответственно, не требует доочистки. Однако опыт Бортничей показал, что реальность несколько отличается от заявлений компании.
color="#000000">— Во-первых, у нас нет стандарта воды. Во-вторых, параметры, по которым контролируется вода, отстают от европейских и американских. Там около 50-60 показателей, а у нас – около 30-и. Однако дело даже не в этом.
color="#000000">Дело в том, что водоканал контролирует воду постольку поскольку. Он ежедневно проводит заборы воды, особенно в паводковый период, и изучает ее состав. В зависимости от него сотрудники предприятия добавляют те или иные дорогостоящие реагенты для очистки. Единственная их цель – экономия на реагентах. Именно поэтому они и производят контроль воды. Однако вода, которую «Киевводоканал» выпустил со своих станций пока дойдет до потребителей, проходит по дырявым трубам…
color="#000000">Треть киевской воды – артезианская. Она выкачивается насосами, то есть, создается отрицательное давление для обсадки, окружающей трубу. Если в ней есть повреждения, через них всасывается то, что находится вокруг артезианской скважины. То есть, все, что угодно. Соответственно, в обоих случаях пока вода дойдет до кранов потребителей, она будет далеко не соответствующей замерам, производимым водоканалом или СЭС.
color="#000000">К слову, предприятие раз в году должно делать анализы в Институте химии воды. Однако я проверял, что они этого не делают из-за отсутствия оплаты.
color="#000000">Я уверен, производить замеры для определения качества воды нужно непосредственно из-под крана, а не на Деснянском или же Днепровском водозаборе. Более того, по-хорошему, замерами воды должны заниматься какие-то независимые контролирующие органы. Например, на Западе качеством любых товаров занимаются общественные организации. С ними регулярно судятся производители, однако в итоге споры выигрывают организации, которые взяли на себя контролирующие функции. У нас должно быть так же, потому что это шанс обществу контролировать монополистов – и это будет самый надежный контроль.