В конце января на открытом заседании НКРЭКУ обнародовала планы повысить тариф на воду для 54 предприятий, занимающихся водоснабжением и водоотводом в разных регионах. В итоге жители Киева будут платить за централизованное водоснабжение по 15 грн/кубометр воды, тогда как в Харьковской области – там тариф самый высокий – стоимость услуги возрастет до 41 грн/кубометр. Ранее подорожание связывалось с повышением тарифов на электроэнергию и ростом минимальной заработной платы, однако руководство предприятий поясняет необходимость повышения значительной экономией населением воды, что тянет за собой рост расходов водоканалов. Чтобы узнать, каковы истинные причины подорожания и последует за ним улучшение качества услуги ГолосUA обратился к вице-президенту украинской ассоциации предприятий водопроводно-канализационного хозяйства «Укрводоканалэкология» Александру Шкиню.
— Александр Михайлович, поясните, пожалуйста, каким образом экономия воды населением приводит к убыткам водоканалов и вынуждает их повышать тарифы на услуги водоснабжения?
— Это, конечно, выглядит немного странно, но, к сожалению, никуда от этого не деться. Как рассчитывается тариф: берется определенный план подачи воды, который должен быть на год вперед. Любое предприятие планирует свою деятельность по производству и, соответственно, вычисляет, какие потери должно понести. В случае с водоканалами потери бывают меняющимися – они связаны с расходом электроэнергии, в основном, и меняются, в зависимости от объемов поданной воды, и постоянными – которые не зависят от объемов. Так, сети нужно эксплуатировать, оборудование обслуживать, налог на землю платить. Ремонтные бригады, администрация, в конце концов. Их, конечно же, нужно сокращать из-за уменьшения объемов, но есть определенная грань в этом. Эти постоянные затраты ложатся на меньший объем воды, и тариф растет.
— Насколько повлияла на тариф составляющая электроэнергии?
— Электроэнергия на сегодняшний день занимает в тарифе от 28% — на предприятиях, забирающих воду из поверхностных источников, до 45% — из глубинных. Причем она идет водоканалам по промышленному тарифу, который был практически на европейском уровне. Рост составляющей в тарифе есть, он закладывается в тариф национальным регулятором.
— А сколько закладывается в тарифы на потери воды в сетях?
— Потери воды в сетях, к сожалению, есть, потому что сети эксплуатируются по 40 лет. В целом, от того, что цену на воду подняли, и до того, что получили от реализации, потери максимум 30% закладываются, и 10% — на обработку воды. Кроме того, к сожалению, приборы учета квартирные так устроены технически, что они учитывают где-то на 20% меньше, чем потребляется на самом деле. Не совершенные это приборы. Когда-то в советские времена вода стоила копейки, и никто ее не считал. Есть приборы более точные, но они в несколько раз дороже, поэтому люди не ставят их.
В Швеции считается, что потери снижать до 18% не рентабельно – тогда нужно менять все коммуникации, в Японии закладывается всего 3% на потери. У нас же так сложилось, что потери составляют 30%. У некоторых предприятий – 20%, но если мы исключим недореализацию, о которой я говорил, то мы выйдем на европейский уровень – 15%, немного больше. Но для этого нужно навести порядок с учетом.
— На что расходуются средства, полученные от инвестиционной составляющей тарифа?
— Прежде всего, инвестиции идут на замену энергоемкого оборудования, потому что оборудование еще советских времен – оно очень устаревшее, и очень много энергии потребляет, не позволяет пропорционально объемам воды снижать потребление энергии. Также частично идут средства на замену и ремонт сетей, на очистные сооружения канализации. Больше на латание дыр. Раньше еще были государственные программы — «Питна вода», например, — выделялись средства, распределялись по предприятиям. Сейчас ничего этого нет.
— Какова ее доля и каким образом она начисляется?
– Где-то около 10% от тарифа – это инвестиционная составляющая. Принцип начисления инвестиционной составляющей не совершенен: если у предприятия устаревшее оборудование, то оно получает меньше в качестве инвестиции. Для предприятия в областном центре на 300 тыс. населения закладывается на инвестпрограмму около 10 миллионов гривен – это немного, учитывая, что нужно порядка 400 миллионов долларов для того, чтобы предприятие полностью переоснастить. Это позволяет только поддерживать какие-то небольшие работы. Эта инвестпрограмма контролируется, защищается, согласовывается на городском совете, процедура очень сложная.
— Можно ли в таком случае ожидать улучшения качества услуг по водоснабжению?
— То, что касается надежности, то, в основном, она зависит от внутридомовых сетей – в старых домах вода или не доходит, или она ржавая, или канализация забита – это зона ответственности жилищно-эксплуатационных организаций. Серьезных перебоев с водой уже не бывает. То, что касается качества воды как продукта питания – так, к сожалению, прописали в законе – теперь никто не знает, что с этим делать, ведь для продуктов питания совершенно другие требования. Да и для употребления в пищу используется только небольшой процент водопроводной воды – остальной объем идет на коммунально-бытовые нужды.
Правильно отмечают, что в большинстве европейских стран воду из крана можно пить. У нас тоже есть города, где воду из крана можно пить без проблем. Это Чернигов, это Сумы, это Полтава – где водозабор идет из подземных источников. Поверхностный забор – не желательно: показатели очень сложно оценить, что там есть, потому что формально они соблюдены, но никто не знает, в какие водоемы сливают фармацевтические, лекарственные, химические вещества, потому что в достаточной мере не контролируются сточные воды.