На Востоке никак не завершится антитеррористическая операция, все больше напоминающая настоящую войну. И многие украинские семьи со страхом ждут повесток, призывающих мужчин в армию. О том, какие социальные гарантии разным категориям населения готово предоставить государство в случае, если кормильцы вынуждены будут отдавать долг Родине, корреспондент ГолосUA расспросила заведующего сектором социальных рисков в сфере занятости населения Института демографии и социальных исследований НАНУ Александра Цымбала.
— Александр Иванович, какие социальные гарантии в отношении мобилизованных в армию уже действуют?
— У нас есть законодательство о социальной защите военнослужащих и их семей. Беда его в том, что оно рассчитано на мирное время. И, в основном, речь идет о тех военнослужащих, которые не проходят срочную службу.
— Выходит, во время мобилизации социальные права призванных законодательно не определены?
— Существует закон о подготовке мобилизации и самой мобилизации. Там указаны категории лиц, которые подлежат мобилизации. И — основания, позволяющие исключить отдельные категории лиц, но они очень незначительны. По большому счету, подавляющее большинство взрослого населения подлежит мобилизации. Поэтому этот вопрос может коснуться каждого, независимо от того, работает ли он как наемный работник, или занимается предпринимательством, или – является безработным.
— В чем отличия этих категорий населения?
— Риски для каждой из этих категорий разные. Наиболее защищенными я бы назвал наемных работников на госпредприятиях. За ними сохраняется доход, право возвращения на рабочее место, или – на равноценное по должности, квалификации и зарплате. На них распространяются все пенсионные права – идет рабочий стаж, квалификационный, стаж госслужащего и так далее.
Но у нас по статистике людей, которые получат указанные права, не так уж много. Примерно – 13 миллионов. В то же время, есть очень большой сектор, который мы называем «неформально занятыми». А также – сектор самозанятых.
— У них — меньше прав?
— Самозанятые, уходя служить, теряют многое. После возвращения им зачастую некуда возвращаться, их бизнес может уже не существовать. И, к сожалению, кроме отсрочек по уплате налогов и, возможно, кредитов (хоть прямо в законе об этом не говорится, такое решение может быть принято лишь на уровне местных властей), ничего больше человек не получает. По сравнению с наемным работником госпредприятия, эта категория социально ущемлена. И этот вопрос нужно обязательно сейчас решать. Таких людей – 3-4 миллиона. Это – очень большой процент.
— Кто же пострадает больше всего?
— Второй очень большой контингент, куда частично входят и самозанятые, и, к сожалению, наемные работники – это люди, работающие неофициально. Бывает, что человек занят неформально на формально существующем предприятии, просто не имеет трудовой книжки, как бы «не существует». А еще – когда работает в так называемом «неформальном секторе». Это микропредприятия, юридического оформления которых закон не требует. Он либо «ковыряется» в земле, либо помогает на маленьком семейном предприятии.
Такие люди несут на себе вообще все риски призыва. Они имеют хоть какой-то доход, но изъятие из этой деятельности никак не компенсируется. Особенно опасно это для тех, кто работает, но не оформлен официально.
Конечно, можно сказать, что эти люди сами виноваты, и это – недостатки нашей экономической системы. Но если мы рассматриваем закон не просто как «дубину», которой мы людей загоняем в армию, нам очень нужно законодательство об их социальной защищенности, или – хоть бы о нейтрализации рисков, связанных с мобилизацией. Такой закон должен быть не только компенсационным, но и стимулирующим. То есть, если люди выполняют нужную государству и обществу функцию, защищают страну, должны получить какую-то помощь и поддержку после того, как возвратятся. А пока — наше законодательство является сводом законов мирного времени.
— Какую помощь вы имеете в виду?
— Законом предусмотрена одноразовая материальная помощь при мобилизации, что создает опасность манипуляций такими выплатами на местном уровне. Возможно, эту помощь следует сделать постоянной и выплачивать ее семье мобилизованного. Лучше это зафиксировать законодательно.
Когда мы имеем дело с войной, понимаем, что будут убитые, инвалиды, люди с проблемами психического характера, временными и нет. В этой части законодательство слишком общо, ссылается на «мирные» законы о медицинском обслуживании, реабилитации и т.д. Для военного времени этого абсолютно недостаточно. Это – совсем другие степени инвалидности и заболеваний, совсем другие ресурсы и направления медицины.
Кроме того, у нас остаются семьи. Самое страшное – когда семья видит, что человек был использован, и – все забыто. Если он пошел воевать, должно быть создано полное ощущение социальной справедливости, чтобы все окружающие понимали, что если уж эта семья пожертвовала своими близкими, и они обязаны пожертвовать частью своего благополучия. Я считаю, что законодательства, которое поддерживает такие семьи, абсолютно недостаточно. Мы имеем сегодня лишь единоразовую выплату в связи с гибелью, максимум – 500 прожиточных минимумов. Это – порядка 600 тысяч гривен. В условиях инфляции, если есть дети, престарелые родители эти деньги очень быстро заканчиваются. Мы в Институте считаем, что нужно думать о постоянно обеспечении таких семей.
В семьях, где есть дети, в случае гибели, травм, плена военнослужащего предусмотрено право ребенка на протяжении трех лет после окончания школы поступать в вуз вне конкурса на бюджет. Считаю, что эта норма должна быть расширена, распространена на детей непосредственных участников военных действий.
— Что еще государство может сделать для участников военных действий?
— Это – вопросы реабилитации и квалификационно-образовательные. Мы надеемся, что все не затянется надолго. Но нужно понимать, что человек, который защищал свою страну, должен иметь право на переквалификацию, должны существовать серьезные программы и бизнес-школы.
Людей нужно извлекать из войны. Ведь на войне формируется костяк профессиональных бойцов, они не могут найти себе потом мирного применения. Если этим не заниматься, возникает бандитизм, социальные выплески. Эти люди, не будучи защищены нами, вынудят нас защищаться от них. Им надо дать возможность облегченной карьеры в армии, силовых структурах, «оборонке», в тыловых службах. Сейчас же они имеют право льготного поступления на контракт. Но этого мало.
— Защищает ли закон работодателей, сохраняющих рабочее место за призванным в армию сотрудником?
— Фактически, нет. Чтобы не вызывать негатива и протеста со стороны работодателей, которые могут препятствовать мобилизации, нужно предусмотреть косвенные механизмы, облегчающие ведение бизнеса. Какие-то льготы, возможно, налоговые. Чтобы предприниматель, который держит рабочие места, неся большой или малый ущерб, получил бы комплексную поддержку.
При этом в законе не прописано, как быть военнослужащему, если частное предприятие, на котором он работал до призыва, будет закрыто. Как мы закроем эту «дыру»? Например, можно дать суперпреференции в центре занятости, какое-то повышенное пособие на период поиска работы. Этот вопрос сегодня пока не «вскрыт».
— Определяет ли закон, кто может быть «бронирован» в тылу?
— Серьезным является и вопрос о брони. В мобилизационном законе это право закреплено за центральными органами власти, местным самоуправлением – определять, какие предприятия или классы профессий должны получить бронь.
Беда в том, что в законе ничего конкретного нет, дается лишь общее абстрактное определение. Поэтому – появляется широчайшее поле для злоупотреблений. Этот вопрос должен обсуждаться публично, такой закон должен быть принят. Иначе у нас супермаркеты будут бронировать менеджеров по продажам, а люди с оборонных предприятий, которых некому пролоббировать, пойдут воевать.