В Украине с новой силой бурлят страсти вокруг языкового вопроса. Повод им дал законопроект №5670-д, который Рада поддержала 4 октября в первом чтении. Этот документ, регулирующий использование украинского языка как государственного во всех сферах общественной жизни, должен еще пройти второе чтение. Данный законопроект признает украинский язык единственным государственным, но регулирует лишь официальную сферу применения языка. Он не касается частного общения и языка религиозных обрядов. Отмечается, что попытки установления в Украине официального многоязычия будут признаваться «действиями, которые провоцируют языковой раскол, межэтническое противостояние и вражду». О том, как решается языковой вопрос в большинстве развитых стран мира, корреспонденту ГолосUA рассказал политолог Алексей Якубин.
— Алексей, как решаются языковые вопросы в развитых странах мира?
— Нет ни одной европейской страны, которая бы построила на вопросах языка единство. Языковые вопросы надо решать консенсусно, не навязывая их. Примеров много не только в евроатлантическом мире. Очень хороший пример – Канада, в которой происходили своеобразные языковые войны в ХХ веке вплоть до того, что несколько раз провинция Квебек поднимала вопросы отсоединения от Канады. У них даже несколько раз проходили референдумы по поводу выхода Квебека, потому что эта провинция – франкоязычная. Они говорили, что не хотят быть англоязычными, говорили, что французский язык ущемляется. В итоге там правительство пошло на компромисс, понимая, что терять Квебек — это значит терять целостность Канады. Власть согласилась на четкую двуязычную политику. В Канаде очень четко в этом плане есть английский язык и французский язык. Ключевые государственные учреждения работают и с английским, и французским языками. Так же в тех провинциях, где, например, французский язык, органы власти используют французский. Плюс все надписи (полиция, например, скорая помощь и т.д.) дублируются на английском и французском языках. То есть, Канада пошла на то, чтобы сохранить Квебек в своем составе, на абсолютный компромисс – двуязычие. Это в какой-то мере считается хрестоматийным примером того, что, если страна хочет сохранить свою целостность, хочет мира, а не хочет просто скандализировать вопрос языка, то есть такой пример — Канада смогла найти такой пример.
— В Европейском Союзе есть подобные примеры?
— Если взять Европейский Союз, что там языковая политика построена не только на уровне отдельных стран, но и на уровне в целом Евросоюза. Все языки стран ЕС считаются официальными языками в рамках европейского сообщества. Все языки стран – членов ЕС сразу же считаются официальными языками Европейского Союза. Например, на Кипре была схожая ситуация с Украиной. Там есть территория Северного Кипра, которая до сих пор турецкая. Грекоязычная часть Кипра, которая находится в составе Европейского Союза, приняла на законодательном уровне, что у них два официальных языка — греческий и турецкий. Благодаря этому, турецкий язык считается одним из языков Европейского Союза, хотя Турция не входит в Евросоюз, а Кипр — входит. Получается, что, благодаря этому компромиссу с турецкой Северной частью Кипра, турецкий язык является одним из официальных языков Европейского Союза. Он официально используется Европейским Союзом на уровне международных встреч и т.д.
— В каких еще странах используется двуязычие?
— За пределами Евросоюза можно привести такой пример – это государство Израиль. Там сейчас был принят новый закон о функционировании в стране двух официальных языков — иврита и арабского. При этом арабский язык также считается официальным языком в Евросоюзе. Более того, в израильском парламенте есть арабские партии, которые используют и декларируют этот язык. И это притом, что Израиль позиционирует себя ультра-государство исключительно для евреев, у них есть на этом акцент. Это государство создано после геноцида в Европе, они даже часто подчеркивают еврейский характер государства. Однако это, тем не менее, не мешает на уровне языковой политики использовать арабский язык, и он не притесняемый даже в стенах израильского парламента – кнессета. То есть, если стоит цель — не языковые войны, а цель — языковой мир, то моделей компромисса в мире вполне достаточно.
— Делая акцент исключительно на украинском языке, наша власть показывает, что Донбасс ей безразличен…
— Совершенно верно. Более того. Можно вспомнить Минские соглашения, которые прописывают, что отдельные районы Донецкой и Луганской областей должны иметь право на языковое равноправие. По сути, принятие языкового закона — это шовинистический шаг. Порошенко, когда делает такие вещи, пытается «оседлать» так называемую политику идентичности. То есть, не делать акцент на избирательной кампании, построенной на «рацио», когда мы оцениваем президента по тому, сколько рабочих мест было создано в стране, повысилось ли наше благосостояние, а пытаться переключить наше внимание на идентичность из серии: «Вот я за язык, а вы против меня», «Я за вот такой тип церкви, а вы против меня». Это попытка построить кампанию на эмоциональных вещах, которые у значительной части людей будут вызывать определенные чувства. Это сознательная иррациональность, которая будет использована во время избирательной кампании. Получается, что Порошенко и команда, которая с ним идет, сознательно избрали путь иррациональности. Я так понимаю, что если говорить о социально-экономических аспектах, то хвалиться особо нечем, поэтому выбран такой путь с акцентом на иррациональности.
— Подобные языковые законы дополнительно разжигают конфликты в обществе…
— Безусловно. За 6 месяцев до выборов вытащили эти четыре законопроекта о языке. Ключевые цели – попытка Порошенко активно оседлать тему с языком на фоне обвинений в коррупции в «Нафтогазе» и повышения тарифов на газ для населения. Это попытка Президента оседлать языковую тему и представить себя защитником украинского языка.
Здесь есть общее правило – законодательные нормы должны приниматься, если они не ориентированы на создание дополнительных конфликтов в обществе. 10 статья Конституции сглаживает многие конфликтные вопросы. Но цель действующей власти – другая и состоит в том, чтобы усилить радикализацию в обществе и заострить конфликт. Ради этого такие темы и поднимаются.
— Предвыборная программа Президента «держится на «трех китах» …
— Да. Триада, которую поднял на щит Президент, — «Вера. Армия. Язык». Для Порошенко было очень важно «пробить» закон о языке в контексте его избирательной кампании. Вторая цель принятия языкового законопроекта — попытка прикрыть голосование спящего закона о реинтеграции Донбасса. Рассчитано на то, что депутаты будут заняты обсуждением языковых вопросов и в это время важно протолкнуть вопрос о пролонгации Закона о реинтеграции Донбасса. Также преследовалась цель — проголосовать закон о языке в первом чтении, чтобы потом часть резонансных норм подправить. При этом не принимается во внимание эффект от принятия этого закона. Очевидно, что принятие его приведет к расколу избирателя. Это и есть одна из ключевых целей власти – спровоцировать раскол по этой линии.
— Кто «пришьет» себе главные лавры от принятия языкового закона?
— Язык – это часть избирательной кампании. Между Порошенко и «Народным фронтом» есть конкуренция, идет борьба за то, кто пришьет себе главные лавры от принятия языкового закона. Каждый будет перетягивать на себя «языковое одеяло». Не факт, что будут запущены языковые инспекторы, но международный эффект это будет иметь. В частности, Венгрия убедится, что никто не собирается идти ей навстречу.
— Какой будет международная реакция на языковой закон?
— Если говорить о Европейском Союзе, то, несомненно, реакция будет. Я уверен, что и Парламентская ассамблея Совета Европы прореагирует на эти нормы, и Венецианская комиссия даст свою оценку. Но пока будут идти выборы, власть не будет все эти вещи менять. Минимум на год у нас затянется большая избирательная кампания – сначала президентские выборы, а потом парламентские. И никто не будет менять принятых законов, потому что это будет означать признание ошибки. Зато можно во время избирательной кампании вытягивать и использовать эту тему. Так же, как было в 2012 году, когда «Партия регионов» и «Свобода», с двух сторон, сознательно использовали языковой вопрос. Несомненно, языковой вопрос обострит также отношения Украины с Будапештом, Варшавой, Прагой, и, безусловно, с Россией.
— Украинские политики осознают последствия принятия подобных законов?
— Инициаторы этих идей осознают негативные последствия реализации подобных законов, и задача их состоит в том, что столкнуть лбами оппонентов и обострить конфликт. В Украине сейчас внедряется идеология осажденной крепости – «кругом одни враги». Украинские политики стали заложниками не решения конфликтов, а только их создания.
Приняв языковой закон, власть рассчитывает на краткосрочный эффект. Политики, вообще-то, некомпетентны в этих вопросах. Они используют эти тему для усиления влияния на медиа. Это один из поводов использовать контроль над мыслеформами выступающих на украинских телеканалах.