Наша Родина — крупнейшее государство в Восточной Европе. Население Украины, по итогам переписи 2001 года, составило 48 240 902 постоянных жителей и 48 457 102 человек наличного населения. По данным Государственной службы статистики, на 1 июля 2016 года осталось 42 488 512 постоянных жителей и 42 658 149 человек наличного населения. Территория в рамках конституционного устройства составляет 603 549 квадратных километров, при этом часть ее властями де-факто не контролируется. Украина занимает 32-е место в мире по численности населения, 44 (47)-е по территории. Наша страна обладает самой большой территорией из государств, целиком находящихся в Европе. Независимость страны от СССР, союзной республикой которого Украина была с декабря 1922 года, провозглашена 24 августа 1991 года. Украина является государством-продолжателем УССР, соправопреемницей СССР по международным договорам, соучредителем ООН, СНГ, ГУАМ, ОЧЭС и других международных организаций. После 1991 года и до 1994—1996 годов Украина располагала третьим по величине стратегическим ядерным запасом после США и России. 24 августа 2016 года мы отпраздновали 25-летие Независимости. О том, что Независимость дала нашей стране, а также об утраченных за эти четверть века шансах и возможностях корреспонденту ГолосUAбеседовала с руководителем Центра «Третий сектор» Андреем Золотаревым.
— Андрей Владимирович, что Украина приобрела за годы Независимости?
— Основной «плюс» украинской независимости состоял в том, что на протяжении 23 лет Украина была относительно мирным и комфортным для жизни государством. В котором, в отличие от других постсоветских республик, 90-е прошли относительно спокойно. Не было междуусобиц, как в Таджикистане, или военных конфликтов, как в Грузии, Азербайджане, Армении или Молдове. В этом плане Украина выглядела более выигрышно. В отличие от многих постсоветских республик, была сформирована конкурентная политическая среда, более демократичная, отличающаяся от авторитарных режимов в других странах. Но, вместе с тем, эта среда оказалась крайне коррумпированной. Тяжело найти такой пример системной политической коррупции, как тот, что имеет место в Украине.
— Что можно сказать об экономике?
— Сильнее всего Украина проиграла как раз в экономическом плане. Прежде всего в том, что, фактически, вместо развитой индустриально-аграрной страны, которой Украина являлась в 90-м году, накануне получения Независимости, наша страна скатилась к уровню аграрного придатка, теряя свой промышленный потенциал. Это — единственная из постсоветских республик, которая даже в относительно благополучном 2013 году так и не достигла уровня ВВП 91-го года. Мы за годы Независимости потеряли более пяти тысяч промышленных предприятий, целые сектора экономики, такие, например, как судостроение. Сейчас под угрозой исчезновения находится авиационная, аэрокосмическая отрасли. В экономическом плане Украина, по сути, паразитировала на том наследстве, которое осталось от Союза, попросту его проедала, не создавая ничего взамен. Результатом стало то, что Украина из самой богатой республики Союза, которую считали наиболее перспективной в плане получения независимости, превратилась в одну из беднейших стран Европы. Те же албанцы по уровню доходов на душу населения нас опережают. Мы построили экономику большого базара, могильной плитой накрывшего все живое.
— Как это сказалось на социальной сфере?
— Произошла деградация социальной сферы. Мы утратили то хорошее, что было при Советском Союзе. Да, действительно, имелось и такое, от чего следовало отказаться, оно должно было уйти в прошлое. Но в социальном плане Украина потеряла катастрофически, что отразилось на главном — качестве человеческого капитала. За 25 лет Украина превратилась в страну массовой эмиграции и депопуляции. С одной стороны, в результате ухудшения качества жизни, демонтажа системы медицины, низкого уровня доходов население попросту вымирает, один райцентр в месяц, что составляет 15-17 тысяч человек. С другой стороны молодая и активная часть населения массово эмигрирует. Как результат, сегодня украинцев, скорее всего, куда меньше, чем 40 миллионов. И эта тенденция будет набирать обороты, изменений к лучшему не предвидится пока не удастся стабилизировать экономику. Так что, самая главная потеря Украины, пожалуй — утрата человеческого капитала.
— Если говорить об украинском парламентаризме, каков его уровень развития за эти годы?
— Я склонен считать, что первый украинский парламент, работавший в начале 90-х, по качеству, мотивации и, скажем так, «чистоте рук» парламентариев был на порядок выше того, что сегодня имеем: политическая среда, как и все остальное общество, тотально пронизана системной коррупцией. По сути, парламент превратился в инструмент получения коррупционной ренты, как и государственные посты. Политическая система Украины находится в глубоком кризисе. Ее основным преимуществом была конкурентная среда, относительно лучшее положение дел со свободой слова, демократией, чем во многих постсоветских республиках. Но эта среда оказалась насквозь коррумпированной, прогнившей, продажной.
— И о свободе слова: как за годы Независимости изменилось положение дел в этой сфере?
— Как это ни парадоксально, в 90-е, после обретения Украиной независимости, положение дел в отношении свободы слова было намного лучше, чем сегодня. Не было такой жесткой цензуры собственников СМИ, такого политического давления. И если в «нулевые» символом наступления власти на свободу слова стала трагическая судьба Георгия Гонгадзе, сейчас, особенно после второго Майдана, более чем достаточно примеров, когда за свободу слова можно сесть в тюрьму.
— Вы упомянули, что главным преимуществом молодой независимой Украины был мир, но у нас уже два года продолжается АТО. Как эта ситуация может разрешиться?
— В силу экономических и политических обстоятельств, в которых сегодня находится Украина, на смену «гибридной войне» придет «гибридный мир».
— Когда это может случиться?
— Думаю, это может случиться в ближайший год. Экономическое положение дел в стране оказалось, на поверку, куда более сложным, чем это представлялось вначале. Это может заставить сменить некоторые политические ориентиры. «Гибридный мир» — это когда экономические интересы страны влияют на реальную политику, заставляют искать какую-то формулу сосуществования с той же Россией, а также с отдельными районами Луганской и Донецкой области. На каких условиях — это уже другой вопрос. Но любая война заканчивается миром, в том числе, и гибридная — гибридным миром. По большому счету, ни войны, ни мира, такой очень холодный мир.В плане суверенитета: мне представляется, что в 90-е страна была куда более самостоятельна, нежели сейчас. Ведь должник, коим является Украина, по определению не может быть суверенным и независимым.