2020 год оказался богатым на события. Весной Министерство иностранных дел получило нового главу в лице Дмитрия Кулебы, а Президент Владимир Зеленский совершил несколько важных визитов в Турцию, Польшу, Великобританию. Летом Киев принял непосредственное участие в поддержке беспорядков в Беларуси, в целом улучшил отношения с Польшей, но так и не смог договорится с Венгрией. При этом, в Киеве пристально следили за президентскими выборами в США, от исхода которых зависит то, продолжит ли Вашингтон использовать Украину в качестве раздражителя России. Корреспондент ГолосUA пообщался с политическим экспертом Украинского института политики Даниилом Богатыревым о внешней политике страны в 2020 году с прицелом на 2021-й.
— 4 марта Президент Украины Владимир Зеленский назначил министром иностранных дел Дмитрия Кулебу, который сменил Вадима Пристайко. В прошлом интервью по итогам работы МИД за 2019 год вы отметили, что с уходом Павла Климкина, в работе министерства стало больше конструктива. Как работа МИД изменилась с назначением Кулебы?
— Конечно, за формирование внешней политики в Украине отвечает Президент, но учитывая объективные обстоятельства, формирование внешней политики нашей страны в значительной степени зависит от ее западных партнеров, в частности от США. Поэтому внешнеполитический курс Киев может проводить только в строго заданных и довольно узких рамках. При Кулебе ситуация в этом плане не изменилась.
Что касается, Климкина, то, наверное, в сравнении с ним любой министр выглядит более конструктивным, поскольку помимо своего недостаточно профессионального руководства, он порочил репутацию министерства не только рядом глупых заявлений, но и своим внешним видом. Кулеба не делает столь глупых заявлений. Он просто следует в заданном прозападном векторе.
В сравнении с Пристайко кое-что конечно изменилось, поскольку в тот период у Офиса Президента были еще планы продвинуться в направлении установления мира на Донбассе. В том числе делались приготовления для имплементации формулы Штайнмайера на уровне Трехсторонней контактной группы. Сейчас же ситуация изменилась. Разрешение конфликта на Донбассе вновь застопорилось и вернулось к состоянию времен президентства Петра Порошенко.
— Из-за закона об образовании и «языкового закона» отношения с Венгрией остаются по-прежнему напряженными, тогда как в отношениях с Польшей наблюдаются противоположные процессы. Как на ваш взгляд можно оценить отношения с нашими западными соседями в уходящем году?
— С Венгрией у нас при Кулебе по-прежнему имеются проблемы. Причем их характер остался таким же, как и при Климкине. Как мы знаем, недавно на Закарпатье имели место обыски венгерских общественных организаций. Нужно сказать, что это была проблема сугубо регионального уровня, поскольку речь шла о разделе мест в облсовете. Шли споры о формировании коалиции и эти обыски могли быть способом вынудить лоббистов местных венгров присоединиться к ней. Конечно, подобные инциденты на отношения двух стран влияют далеко не положительным образом. Украина, как мы видим, не желает менять ни «языковой закон», ни закон об образовании, тем самым оставляя дискриминацию венгров по языковому принципу в силе. Ну а поскольку для Венгрии это вопрос принципа, то она со свой стороны будет продолжать блокировать взаимодействие Украины с НАТО.
Что касается Польши, то отношения с Варшавой установились достаточно ровные. В данный момент правящей партией в Польше является «Право и справедливость», известная своими националистическими и консервативными взглядами, подразумевающими неприязненные отношения к Украине и украинцам за события Волынской резни. Конечно, в последнее время данная тема не педалируется в польском обществе, но периодически она появляется и обязательно будет появляться в будущем. Разумеется, быстрого пути решения этого вопроса нет. Но в данном случае главное, чтобы он не мешал экономическому взаимодействию двух стран.
Важной статьей экономического взаимодействия Украины с Польшей является трудовая миграция. Польша приняла у себя большую часть украинских заробитчан, для которых не нашлось места на родине. В сложившейся ситуации, с одной стороны, Польша разгрузила Украину, поскольку граждане трудоустроены, не ухудшают криминогенную обстановку в стране, не усугубляют проблему перенаселения больших украинских городов. Что, в принципе, хорошо. Но с другой стороны, это, конечно, плохо, поскольку в Польше они работают как правило, на самых «черных» работах и нередко оформлены ненадлежащим образом и не уплачивают местных налогов, не говоря уже об украинских. Поскольку страну покидает трудоспособное население, это чревато старением населения. Но это уже вопрос не столько внешней, сколько внутренней политики.
— В августе после оглашения результатов президентских выборов в Беларуси, Украина заняла откровенно враждебную позицию в отношении своего северного соседа, поддерживая беспорядки и участвуя во введении санкций против ряда белорусских чиновников и действующего президента Александра Лукашенко. До того, как мы знаем, Беларусь оставалась единственным нашим соседом, с которым до сих пор не были испорчены отношения. Какова на ваш взгляд роль Украины в белорусском кризисе?
— Ухудшение взаимоотношений с Беларусью – это, пожалуй, самое большое дипломатическое разочарование 2020 года. Украина открыто поддержала беспорядки в соседней стране устами многих государственных служащих, в том числе из МИДа, тем самым поставив себя во враждебные отношения как с властями Беларуси в целом, так и с Лукашенко, в частности. По этому поводу как раз можно вспомнить заявление МИДа, что Украина будет признавать Лукашенко не президентом, а просто Александром Григорьевичем. Такое поведение, к сожалению, может негативно отразиться на экономических отношениях с Беларусью. Этого не произошло до сих пор только по той причине, что Минску выгодно сохранять с Киевом имеющиеся экономически связи.
Поддержка Украиной оппозиционных сил была продиктована скорее всего из-за рубежа. Наши политики во власти пытались сглаживать углы, делая заявления в отношении событий в соседней стране, но, видимо, были определенные обязательства по поддержке белорусской оппозиции. И они эти обязательства выполнили. Таким образом, отношения с Беларусью ухудшились, и я сомневаюсь, что в обозримой перспективе они каким-то образом радикально улучшатся.
— Бывший премьер-министр Молдовы Майя Санду, сразу же после оглашения результатов народного волеизъявления на президентских выборах подняла вопрос вывода российских войск из Приднестровья. Об этом же она беседовала с Зеленским во время визита в Киев. Как вы считаете, не получит ли Украина в обозримой перспективе еще один очаг конфликта на своей юго-западной границе?
— К власти в Молдове пришла Майя Санду — жесткий прозападный кандидат с румынским паспортом и уже отметилась рядом радикальных заявлений по Приднестровью о необходимости вывода российских войск. Но нужно сразу сказать, что планов военного разрешения конфликта в Приднестровье у молдавских элит, скорее всего, нет. Это сценарий скорее из ряда фантастических. Может иметь место, разве что, торговая блокада с двух сторон – с молдавской и, конечно же, с украинской. Ну а поскольку к власти в стране пришли прозападные силы, теперь Кишиневу стало гораздо проще договориться с Киевом о чем-то подобном.
— В начале октября Зеленский совершил визит в Великобританию в ходе которого был подписан многотомный договор о сотрудничестве, частью которого стал меморандум по переоснащению Военно-морских сил ВСУ, предусматривающий выделение Украине кредита в размере 1,25 миллиарда фунтов стерлингов. Кроме посещения Лондона можно вспомнить комментарий Минобороны Великобритании в Twitter во время учений «Объединенные усилия», где Украина была названа «задним двором России». Отсюда вопрос – не попытается ли Лондон вытеснить влияние Вашингтона?
— После Brexit Великобритания старается оптимизировать свою деятельность на международной арене. Причем это касается не только Украины, но и других регионов, к примеру, Ближнего Востока и Центральной Азии.
В данном случае я бы рассматривал визит Зеленского в Лондон в связке с его визитом в Турцию. Дело в том, что сейчас руководителем MI6 стал Ричард Мур, который длительное время имел хорошие отношения с Турцией. И теперь мы можем наблюдать постепенное формирование оси Лондон-Анкара, о чем, к примеру, свидетельствует тот факт, что Великобритания не выступает с жестким осуждением поведения Турции возле греческих остров в Восточном Средиземноморье или за ввод турецких войск на территорию Ливии.
Стоит добавить, что как раз во время визита Зеленского в Турцию, четко читалось, что у Киева и Анкары выстраивается сотрудничество в военной и политической сферах, которое достигает почти союзнического уровня. Это говорит о том, что Турция становится для Украины все более важным партнером. Как и для Великобритании. На этом основании, можно ожидать, что Лондон будет оказывать влияние на Киев не столько напрямую, сколько через Анкару.
— 20 января в Вашингтоне состоялась инаугурация Джозефа Байдена в президенты США. Как при новой администрации изменится политика в отношении Украины?
— С приходом Байдена следует ожидать неизбежной активизации политики США в Восточной Европе, поскольку Демократическая партия рассматривает Россию в качестве гораздо большей угрозы для Соединенных Штатов, чем Китай. Ну а поскольку Москва теперь снова станет для Вашингтона главной угрозой, то все проамериканские форпосты вблизи границ России будут активированы. Поэтому, нельзя исключать, что при определенных обстоятельствах возможно обострение на Донбассе, чтобы спровоцировать Россию для введения против нее новых санкций. Если это произойдет, то в этой игре Украина и ее граждане будут разменной монетой.
— Ранее Кулеба на пресс-конференции сообщил о приоритетах МИДа в этом году. В главном, конечно, ничего не изменилось – курс по-прежнему только западный, но при этом, в качестве рабочих направлений также были названы азиатское, африканское и латиноамериканское. Каково ваше мнение о таких планах?
— В ближайшем будущем прогресса на азиатском направлении не произойдет. Мы говорим Азия и подразумеваем Китай, поскольку именно там сосредоточены те самые деньги и ресурсы для инвестиций, которых так не хватает Украине. Но отношения с Китаем подпорчены случаем с «Мотор-Сич», когда уже заключенная сделка была отменена под давлением США. Китайцы такого, как правило, не прощают.
Про Турцию я уже упоминал. И если под укреплением отношений с азиатскими странами подразумевать Турцию, то в таком случае действительно, есть повод говорить о достаточно существенном развитии в данном направлении.
Кроме того, Украина развивает торгово-экономические отношения с арабскими государствами Персидского залива, куда мы экспортируем зерно и прочую сельскохозяйственную продукцию. Можно ли это считать полноценным улучшением дипломатических отношений? Вряд ли, поскольку и до этого они не были плохими. Какого-то качественного их развития, с моей точки зрения, не произошло.
В частности, можно вспомнить дату 8 января, когда в небе над Тегераном был сбит украинский «Боинг» Международных линий Украины. Этот эпизод, конечно, подпортил взаимоотношения с Ираном. Но опять же, нужно уточнить, что они и до того не были безупречными.
Что касается стран Африки, то их можно рассматривать скорее как ранки сбыта, но пока четкого движения в этом направлении не наблюдается. Да и в конце концов, Украина производит продукцию не столь высокой степени переработки – зерно, сельскохозяйственные товары, которые интересно продавать в богатые страны типа Саудовской Аравии, стран Персидского залива (которые всю технологическую продукцию закупают на Западе). А в нищую голодающую Африку продавать не интересно, поскольку принцип состоит в том, чтобы продать как можно дороже и как можно большее количество товара. Африканские страны, не имеющие средств на покупку технологической продукции у Запада, страны могли бы стать покупателями нашей технологической продукции, но ее с каждым годом производится все меньше, а в этом году промышленное производство показало рекордные темпы падения.