Слово «коррупция» уже набило украинцам оскомину. Тем не менее, мнимая «борьба» с ней продолжается, создается Антикоррупционный суд, в эффективности которого мало кто верит. О том, почему нельзя говорить об эффективной борьбе с коррупцией в Украине, почему власть имущие продолжают паразитировать на бюджетных потоках, и что такое политическая коррупция, в интервью корреспонденту ГолосUA рассказал политический аналитик Денис Гаевский.
— Денис, почему именно тема коррупции используется Западом для удержания Украины на коротком поводке?
— У западных столиц какой-то кризис жанра, раньше они продвигали права человека и борьбу с терроризмом как два ключевых пункта своего глобального доминирования. Теперь они вынуждены придумывать тематику с коррупцией. 25 лет никого это не интересовало. Даже более того, в части Украины и украинских элит именно западные визави, западные элиты были учителями украинских коррупционеров в части схем присвоения коррупционной ренты, вывода капиталов в оффшорные юрисдикции, которые находятся именно под контролем элит стран Евроатлантики.
— Сколько сам Евросоюз теряет от коррупции?
— Потери Европейского Союза от коррупции в 2014 году оценивались минимум в 120 млрд евро. Поэтому страны Запада не являются эталоном в части антикоррупционных вопросов. Однако какие-то аспекты, безусловно, стоило бы перенять. На мой взгляд, нужно учесть опыт Эстонии в части оцифровывания страны, то бишь, как можно больше функций чиновников свести к искусственному интеллекту. Допустим, открытие бизнеса через Интернет, за несколько часов, закрытие бизнеса, разрешительные документы, регистрация движимого и недвижимого имущества. Хотя это только элемент, который не является базовым. В условиях сужения кормовой базы и сужения доступных ресурсов понятно, что уровень коррупции будет плюс-минус находиться на том же уровне в Украине, сколько бы новых антикоррупционных органов не создавали. Тем более что они сами не являются эталоном кристально чистых «видов», что и подтвердила история с главой САП Холодницким.
— Почему Верховная Рада давно не принимала законов, которые нужны большинству украинцев?
— Надо признать, Антикоррупционный суд — это ложный флаг, которым пытаются подменить принятие законов по назревшим, действительно острым, серьезным социально-экономическим вопросам страны. Действительно, Рада давно не принимала законы, которые нужны большинству украинцев. В стране, где ВВП на душу населения приходится всего 3 тыс. грн, в ситуации, когда Украина скатывается в архаику, нельзя говорить об эффективной борьбе с коррупцией как таковой.
Наши элитарии вынуждены паразитировать на бюджетных потоках и валовом национальном продукте. При этом коллективный Запад проваливается в новый тренд – удержание периферийных элит на коротком поводке борьбы с коррупцией.
— Насколько эффективной будет работа Антикоррупционного суда в Украине?
— Касательно эффективности работы Антикоррупционного суда, возникает вопрос, кто будет контролировать контролеров. В нашей стране антикоррупция уже становится не меньшей кормушкой, чем сама коррупция. К НАБУ и САП возникает все больше и больше вопросов. Против видных чиновников и окружения Президента уголовные дела так и не были возбуждены. Сейчас НАБУ проявляет определенную лояльность к правящей верхушке. Об эффективности работы НАБУ и САП говорит тот факт, что Охендовский и Розенблат признаны пострадавшими от действий НАБУ и САП, хотя если хорошо покопаться, то на этих деятелей можно найти много чего интересного. Не исключено, что г-н Охендовский может проводить выборы в кресле главы ЦИК.
— Почему вы называете правящую верхушку элитариями?
— Не хочется называть тех, кто волею случая дорвался до рычагов управления государства, элитами. На нынешнем этапе социального развития не думаю, что могут кристаллизоваться какие-то истинные элиты, которые будут действовать в интересах общества и страны, а не в интересах своих кланов или зарубежных кураторов. Я еще хотел бы отметить такой момент в части коррупции – о том, что украинские власти вступили на почву лоббирования интересов крупного зарубежного капитала. Это мы видим и по закупкам американского угля, ядерного топлива, локомотивов, оружия – все это, по сути, Украине не нужно, поскольку есть собственные или более дешевые аналоги в других странах.
— Это называется политической коррупцией?
— Это, собственно, плата за лояльность, политическая коррупция. Я вспомнил тот момент, что сразу после Майдана сын тогдашнего вице-президента США Байдена вошел в совет директоров частной газодобывающей компании «Бурисма», которая принадлежит Злочевскому, экс-министру экологии времен Януковича. За какие заслуги сына Байдена назначили в эту структуру, учитывая то, что он не имел никакого опыта работы в газодобывающей сфере или обладал каким-то опытом управленческой работы, непонятно. Это еще один пример политической коррупции.
— Как вы оцениваете перспективы сотрудничества Украины с МВФ?
— Если говорить о сотрудничестве Украины с МВФ, то я считаю, что более актуальным для Украины является восстановление источников собственного дохода. За последние годы, к сожалению, утрачены в значительной степени рынки стран Евразийского Союза, существенно сокращен транзит через территорию Украины — железнодорожный, морской, авиационный, автомобильный. Остался лишь транзит нефти, нефтепродуктов, аммиака. Восстановление источников собственных доходов для Украины, а также деофшоризация, реиндустриализация, возрождение промышленного потенциала могут стать мощным импульсом для восстановления украинской экономики.
— Как должна проходить деофшоризация украинской экономики?
— Деофшоризация — это, прежде всего, вопрос качества работы Национального банка, который почему-то допускает утечку капитала. Тут существует и мировой опыт, который можно адаптировать к Украине. В большей степени, вопрос деофшоризации упирается в волю политического руководства государства и навыков руководства Нацбанка и его сотрудников, которые должны перекрывать потоки капитала, которые выходят из страны.