Украинский банковский сектор пережил, наверное, самый сложный год в своей истории. Количество банков сократилось со 180-и (на начало 2014 года) до 146-и (на 1 апреля 2015 года), а к 2016 году их может стать еще менше. О том, улучшилось ли качество и надежность оставшихся финучреждений, корреспондент ГолосUA расспросила экономиста Эрика Наймана.
-Эрик Леонтиевич, количество банков в Украине резко сократилось. Стала ли банковская система качественнее, стабильнее?
— В целом, состояние украинской банковской системы после этой чистки улучшится. Доля настоящих банков среди тех, кто выживет, вырастет. Но, к сожалению, качество банковской системы Украины сейчас гораздо хуже, чем было ранее. Идет очень болезненный процесс.
— В чем основные проблемы украинских банков?
— Наблюдается системный кризис ликвидности, ведь продолжается отток вкладов. Это происходит, в частности, из-за того, что никто не верит в банковскую систему. Если каждую неделю «ложится» новый банк, все только и думают, кто будет следующим. Естественно, в таких условиях все банки работают только на выдачу денег, а на вход — нет. Ни одна банковская система мира не может выжить, чувствовать себя нормально при системном кризисе.
— Есть ли какой-то выход из этого тупика?
— Чтобы вернуть доверие вкладчиков, банкам и государству необходимо будет приложить огромные, титанические усилия. Если бы на две недели ввели «банковские каникулы», за это время закрыли бы плохие банки, оставшиеся можно было бы перезапустить. Люди в таком случае сказали бы: «Да, пришлось перетерпеть, но все закончилось, теперь мы живем по новым правилам, оставшиеся банки — нормальные». Но это нужно было осуществить еще в апреле-марте минувшего года. Однако сейчас система доведена до хронического кризиса. И я бы уже не вводил банковские каникулы.
— Как скажется введение запрета на досрочное снятие депозитов на доверии вкладчиков банкам?
— Эта норма касается только новых депозитных вкладов. Она структурирует привлечение депозитов в банковскую систему, увеличивая, в конечном итоге, устойчивость. В Украине уже давно нужно было ввести понятие «срочный депозит» для физических лиц. Если коммерческий банк хочет брать деньги на старых условиях, он имеет право это делать. Но если банк платит более высокие ставки по депозиту — волен устанавливать временной промежуток, в котором его нельзя снимать. Депозитный вкладчик должен сам выбрать: более высокие проценты или возможность досрочно снять депозит. А у нас ранее коммерческие банки раньше, как правило, позволяли досрочно снимать депозиты, рассчитываясь с «уважаемыми» людьми за счет других вкладчиков.
— МВФ и Нацбанк договорились провести стресс-тест украинской банковской системы. Данные по десяти крупнейшим банкам будут готовы к июлю, по следующей десятке — к сентябрю. Что это даст?
— Еще раз все посчитают и расскажут акционерам, сколько денег нужно внести. Проведение стресс-тестов имеет важное значение, если банковская система работает. А у нас она — в коме.
— Министр финансов Наталия Яресько утверждает, что июнь будет самым сложным месяцем для нашей экономики. Каков прогноз развития украинской банковской системы? Ведь без кредитования развитие экономики невозможно…
— К сожалению, государственная политика непрозрачна. Поэтому сложно прогнозировать, до чего доведут и экономику, и банковскую систему. Я услышал, что на казначейских счетах находится 60 млрд. грн., в то время как достаточной была бы максимальная сумма в 30 млрд. грн. Получается, что государство «втянуло», «всосало» в себя гигантскую ликвидность, и сидит на этих деньгах. Так давайте снижать налоги или инвестировать эти деньги! Я бы эти средства истратил, например, на строительство дорог, каких-то коммуникаций.
Главная задача правительства — реанимировать экономику. Это можно сделать двумя путями. Первый — точечное вмешательство, государственные инвестиции. Но так как коррупцию у нас не побороли, это опять превратиться в «дерибан» и давление на валютный рынок, потому что коррупционеры берут взятки в долларах. Поэтому более правильно снижать налоги, оставляя средства в экономике, а люди сами определяться, куда их вложить.
— Знакома ли вам ситуация, когда банки доводят до банкротства намеренно?
— За это в Украине предусмотрена уголовная статья. Если государство не в силах это проконтролировать, у меня — вопросы к Нацбанку. Ведь одна из его функций — надзор, НБУ обязан контролировать соблюдение выдаваемых лицензий. Если Нацбанк этого не делает, нужно забрать у него эту функцию, или — поменять работников в НБУ.
— Как можно оценить политику НБУ в целом?
— Как таковой, политики у Нацбанка нет. Есть задекларированные тезисы — «очистка» банковской системы, стабилизация курса, снижение цен. Но это — не политика. У НБУ должно быть две задачи: стимулирование экономического роста, обеспечивающего стабильность нацвалюты и низкие показатели инфляции. А также — установление равноправных и справедливых правил игры в банковском секторе.
Но поведение НБУ очень непоследовательно. Особенно это прослеживалось в минувшем году, когда то вводили, то снимали валютные ограничения. «Боролись» за стабилизацию курса, «искали» равновесный курс. Снимали все ограничения, рынок тут же «улетал», затем в панике снова их вводили. Затем опять заявляли о попытке поиска равновесного курса, и так было раз пять. Четко прослеживалось, что перед президентскими и парламентскими выборами курс искусственно удерживался, при этом «сжигались» валютные резервы. Поэтому мы получили курс выше 20 грн./долл., а не 12-15 грн./долл.
Когда российский рубль упал, гривна могла продаваться по 15-16 грн./долл. И это обязан был обеспечить Нацбанк. В результате того, что курс поднялся выше 12 грн./долл., мы получили отрицательные капиталы в банковской системе. Основные убытки банки понесли из-за курсовой разницы, а не из-за того, что плательщики стали плохо рассчитываться. Считаю, что это компетенция прокуратуры разобраться, почему «улетел» курс.
— Неужели уже пройдена «точка невозврата» в процессе развала банковской системы?
— Мы нашли сейчас некую «равновесную» точку. Но если будут допущены очередные ошибки в управлении экономикой, получим новый виток кризиса уже осенью. А пока — народ стал понемногу привыкать жить в отсутствии денег.