Исполнительница роли арт-директора французского ресторана Виктории Сергеевны в сериале «Кухня», который сейчас идет на “Новом канале» рассказала, чем ее радует ее маленькая дочь и почему она не сторонник выполнения трюков вместо каскадеров.
– Какие роли вам ближе по духу – драматические или комедийные?
– В «Щуке» на курсе, которым руководил Александр Анатольевич Ширвиндт, меня вели как лирическую героиню, т.е. развивали в границах амплуа драматической актрисы. Но на дипломных выпускных экзаменах я играла и в спектакле комедийного жанра по мотивам рассказов Аверченко. В том же году, уже будучи актрисой Театра сатиры играла роль Кей в спектакле Пристли «Время и семья Конвей» (режиссер В. Иванов), а параллельно этому — в спектакле Куни «Слишком женатый таксист», который написан в жанре комедии положений. Мне интересно противоположное, для меня важен такой драматический или сценарный материал, который побуждал бы меня к созданию образа живого человека, обладающего неповторимой индивидуальностью, имеющего свою особую историю жизни, судьбу и трепетную душу. Роль Виктории Сергеевны в «Кухне», безусловно, добавила популярности, но мне бы не хотелось, чтобы я стала устойчиво ассоциироваться с актрисой комедийного жанра. Это опасно. Мне интересно охватывать и двигаться в широком и жанрово разнообразном художественном пространстве. Всегда важно быть открытой к новому и парадоксальному. Самое страшное и смертельно опасное — повторять себя и жить стереотипами.
– Во втором сезоне «Кухни» ваша героиня Вика, несмотря на сильный характер, не борется за любовь Макса. В этом есть противоречие…
– Для меня дело не в сильном характере Вики, который способен дать ей возможность бороться за любовь Макса. На гребне любви и грядущего счастья, Вика пережила унижение, боль, ущемление чувства собственного достоинства, женскую обиду. Как женщина, она потеряла желание быть с человеком, который ей предпочел другую. У нее исчезло органичное желание чувственной связи с Максом. С моей точки зрения, то, что она, продолжая любить Макса в настоящий момент не может с ним быть и проявляет ее сильный характер. /> Я как женщина могу ее понять. Я тоже достаточно «перфекционистична», остро реагирую на поступки близких людей, которым доверяю и которые этого доверия не оправдали. В данном случае такое предательство не так просто лечится и забывается… Не знаю, смогла бы я вообще когда-то простить такое. Скорее всего, Макс упустил свою любовь, а не Виктория Сергеевна.
Конечно, все происходящее — фантазия сценаристов, которые ставят наших персонажей в такие обстоятельства, чтобы они мучились, пытались прорваться друг к другу через противоречия и найти друг друга. Тогда зритель ждет, волнуется, предожидает новое. Это создает напряжение. «Кухня» – это же не мыльный сериал, когда все одно и то же, все любят друг друга без остановки и все только меняется местами. Я приветствую конфликт и развитие на струне напряжения и накала. Викторию Сергеевну планировали как бизнес-вумен и железную леди, но я, по-моему, довольно успешно не позволила сделать из себя снежную королеву. Для меня Вика – страстная, сильная, амбициозная, талантливая, неординарная женщина. Она — серьезная барышня. Она ждет, что Макс поборется за нее как мужчина. Может, сценаристы так и решат?! И тогда моя героиня откликнется… с большим интересом.
– Второй сезон для Виктории Сергеевны довольно болезненный…
– Вы правы. У меня мало интересного материала для работы в сравнении с первым сезоном. Под носом Виктории Сергеевны крутят роман, и я все время думала, как моя героиня в этом ресторане работает? Как она живет со своими переживаниями? Каждый раз, когда мне сценаристы прописывали сцены, где она видит поцелуи Макса и Саши, я испытывала и играла боль на полную катушку. Для меня вообще второй сезон комедийным не вышел. Постоянно тянуло в драматизм и режиссер Дима Дьяченко с этим боролся. Мне нельзя было выпасть из ансамбля и жанра, в котором снимался сериал. При этом играть беду человека, его боль и одиночество надо было правдиво. Кстати, лично я не смогла бы работать при таких обстоятельствах в таком ресторане. Уволилась бы.
– Во втором сезоне будут сцены с участием каскадеров. Если бы вам предложили, согласились бы рискнуть?
– Вообще-то я человек темпераментный и мне всегда интересно самостоятельно попробовать все новое. В «Щуке» нас учили сценическому бою: правильно группироваться при падении, многим другим нюансам, которые необходимы в таких сценах. Если бы профессионал разложил трюк, объяснил мне все, я бы, конечно, согласилась. Иногда в проектах (не имею в виду «Кухню») экономят на каскадере. Предлагают делать что-то рискованное самостоятельно. Я против таких вещей. У меня есть дочь и лишний риск не нужен.
– Когда вы приезжали в Украину на «Педан-Притула Шоу» («Новый канал»), готовили с Марком украинский салат…
– Да, смешно было.
– Помогла ли «Кухня» усовершенствовать ваши кулинарные способности?
– Съемки меня еще больше отдалили от моих кулинарных экзерсисов. Количество работы, которое появляется в период съемок, полностью исключает возможность и желание что-либо готовить. Не хватает ни времени, ни сил. Конечно, очень нравится и вдохновляет, когда так талантливо делается всяческая вкусная красота. Когда не просто приготовлено, но и эстетично оформлено и подано. Это не может не вдохновлять. Сейчас у меня небольшой перерыв между проектами, и я дома пытаюсь кулинарить. Скажу честно — это явно не мой конек, не мое увлечение в жизни, не моя страсть. Довольна уже тем, если у меня просто вкусно получается.
– У вас маленькая дочь Полина, чем она вас радует в последнее время?
– Это самый приятный вопрос. Ей уже 2 года и 4 месяца. Чем конкретно она меня радует? Прежде всего, своим обаянием, короткими пластически выразительными эмоциональными рассказами. Полина стала очень забавно интонировать. Выдает такие перлы! Так по-своему, так неожиданно! Настолько оригинально и смешно! Она очень-очень талантливая. Чувствует музыку, импровизирует легко, танцует. Каждый характер музыки – свои движения. В этом – она в меня. Я обожаю танцевать, пластически растворяться в музыке. С Полиной мы много поем. Она наизусть читает сказки, например, «Муху-Цокотуху», и никогда не тараторит. Рассказывает, передает образы, внутренне их чувствует. Импровизирует на музыкальных малых ударных инструментах. Сядет деду на коленки и сочинит несколько музыкальных произведений, причем, она точно чувствует форму: у нее есть начало, кульминация, а в конце она плавно вверх поднимает руки, завершая свой творческий посыл и замирая с закрытыми глазами. Очень смешно и интересно наблюдать за ней каждую минуту: что она говорит, как она мыслит. Как и любая мама залюбливаю ее до самозабвения, когда мы вместе.