- По официальным данным, в Египте уже погибло около 600 человек, счет раненых идет на тысячи. Самые серьезные стычки происходят в Каире. Охваченную беспорядками страну стали покидать иностранные туристы. 16 августа об эвакуации своих граждан объявила Финляндия, на очереди Чехия и Германия, Россия остановила продажу туров в Египет. Однако самое страшное не то, что страна, находящаяся на грани кровавого кризиса, лишается основных источников доходов от туризма. Ведь население Египта составляет примерно четверть всех жителей арабских стран, оно сравнимо с общим населением Ирака, Саудовской Аравии и Сирии. И гражданская война здесь расшатывает и так очень хрупкий арабский мир. Оценить последние события в стране корреспондент ГолосUA попросил директора Центра ближневосточных исследований Игоря Семиволоса.
- — Игорь Николаевич, прокомментируйте главные причины обострения ситуации в Египте?
- Очевидно, что сейчас в Египте происходит эскалация конфликта. Конфликт имеет две главные составляющие. С одной стороны этот конфликт имеет ценностное измерение, то есть речь идет о столкновении взглядов на развитие страны между группами, выступающими за светское государство и теми, кто ратует за религиозное государство. Эти ценностные противоречия преодолеть очень сложно.
- Второй, не менее важный момент, а иногда и более чувствительный — доступ к ресурсам и борьбы за них. Военные в Египте являются самой мощной корпорацией. И, соответственно, эта корпорация стремится ликвидировать угрозы со стороны «Братьев-мусульман», которые попробовали потеснить их с рынков, которые те до этого контролировали.
- Очевидно, что военные, решившись на вооруженный конфликт, серьезно рискуют. Ведь любой военный конфликт может развиваться абсолютно непрогнозировано. Стороны, по сути, загоняют себя в глухой угол. Выходом из эскалации может быть поражение одной из сторон, ведь переговорный процесс сейчас практически приостановлен.
- — Есть ли другие варианты развития событий?
- Я допускаю, что в процессе развития конфликта, возможно, среди исламистов возникнут группы, которые будут более сговорчивы и согласятся на переговоры с военными.
- — Скажите, это исключительно внутренний конфликт или он возник из-за влияния извне?
- Это — внутренний конфликт. «Братья-мусульмане» видят путь развития страны по законам шариата. И есть группы, выступающие против этого.
- Насколько можно отслеживать реакцию стран Европейского Союза, Соединенных Штатов Америки — очевидно, что они достаточно негативно отнеслись к военному перевороту и до последнего пытались решить этот конфликт через демократические процедуры. Заметно, что для стран Евросоюза и США приход к власти исламистов хоть и не лучший повод для радости. Но они рассматривали такую возможность и внимательно за этим следили. Это был до некоторой степени рискованный эксперимент, некая попытка посмотреть, как будут себя вести исламисты при власти. Смогут ли исламисты придерживаться той умеренной линии поведения, о которой они заявляли перед началом избирательной кампании.
- — Все же, получается — какое-то внешнее влияние было?
- Да, естественно, Египет не находится в «безвоздушном пространстве». Страна получает серьезную поддержку со стороны Соединенных Штатов Америки, и это нормально. Ведь Египет является одним из краеугольных камней мирной конструкции на Ближнем Востоке, имеется ввиду мирный договор между Египтом и Израилем. Поэтому для США поддержка Египта, как государства, крайне важна.
- Но то, что происходит сейчас — абсолютно очевидно — внутренние «расклады», внутренние «игры» политических групп в самом Египте.
- — Однако, целый ряд арабских революций наводит на мысль о том, что есть некая внешняя заинтересованность в дестабилизации ситуации в регионе…
- Напротив, многие в мире очень встревожены этим. Думаю, что никакой внешней заинтересованности в военном перевороте не было. Была заинтересованность в том, чтобы конфликт, который разгорался еще до военного, был решен мирно. И военный переворот был принят однозначно негативно.
- — А как происходящее в Египте воспринимается в мусульманском мире?
- По-разному. Например, Саудовская Аравия в момент возникновения военного переворота его поддержала. Здесь все намного сложнее.
- Турция же довольно активно выступает против военного переворота.
- — Позиция Турции ближе к западной позиции?
- В Турции при власти находится партия, декларирующая себя, как консервативных демократов, в мире же оценивающаяся, как умеренные исламисты. Турция очень активно пропагандировала свой опыт исламской демократии. И такой «провал» для нее очень неприятен.
- — Сколько еще может продолжаться египетский конфликт?
- Неизвестно, сколько еще может длиться горячая стадия конфликта. Очевидно, что военные будут идти до конца, а, значит, довольно жестоко станут душить выступления исламистов. По крайней мере, пока им хватает сил для этого.
- Хотя, как известно, силовым путем никакой конфликт не решается, это только загоняет ситуацию в глухой угол. Рано или поздно необходимо будет сесть за стол переговоров. Но с таким багажом, который сегодня уже существует, сделать это будет архисложно. И для этого потребуется очень много разных усилий, в том числе и международных посредников.
- — Какие международные силы или страны могут вмешаться в этот процесс?
- Вмешаться сейчас не может никто. Я имею ввиду посредников во время переговоров между сторонами. Это могут быть, скорее всего, арабские страны. Но я не исключаю и Европейский союз также.
- — Какими могут быть последствия происходящего в Египте?
- Последствия довольно сложные. Эти события повлияют на всю динамику политического процесса на Ближнем Востоке. Возникает четкий и понятный тренд, по крайней мере это выглядит так — что исламисты не смогли справится, не смогли жить в формате демократии. Как многие говорят, демократические выборы для исламистов — это «один человек, один голос и один раз». То есть, выборы происходят один раз, а потом исламисты приходят навсегда. Это всех тревожит. И думаю что это — ключевая проблема, которую сейчас должен разрешить арабский мир.
В украинских паспортных сервисах за границей, где сейчач после решения МИД Украины...