Украинская потребительская корзина, не пересматривающаяся властью на протяжении долгих лет, может служить поводом для «черного» юмора. Кроме галош, в минимальные потребности украинцев по-прежнему входят три пары носков на два года и два учебника для школьников на год. Однако, при ближайшем рассмотрении, отказ правительства исполнить закон и пересмотреть состав потребительской корзины согласно современным требованиям и ценам не выглядит таким уж анекдотичным и безобидным. Про причины и следствия этого явления корреспонденту ГолосUA рассказала директор социальных программ Центра им. Разумкова Людмила Шангина.
-Как вы считаете, почему так долго не пересматривалась потребительская корзина?
-Это интересный вопрос. Я бы ответила сначала на другой вопрос — почему у нас в последнее время никогда, за исключением одного года кризиса, не бывает инфляции выше 10%. Она всегда 9,9% — в лучшем случае. Если официальный индекс инфляции превышает 10%, то правительство обязано индексировать заработные платы и специальные выплаты. Поэтому мы вряд ли будем иметь инфляцию выше 9,9%, независимо от того, какова она на самом деле. А по экспертным оценкам она, как минимум, в два раза выше. Именно поэтому, на мой взгляд, и не пересматривается потребительская корзина. А она должна была быть пересмотрена, согласно закону, уже несколько раз. Если ее пересмотреть — нужно повышать заработную плату. Зарплату же у нас в стране никто повышать не будет. Ведь дешевый труд в Украине — единственной среди европейских стран, не считая Молдовы и Албании — официально признан конкурентным преимуществом страны. И когда заходит речь о повышении заработной платы, все «проправительственные» экономисты, и не только «проправительственные», но и обслуживающие интересы крупного капитала, начинают говорить о том, что повышение зарплат хотя бы на 10 гривен повлечет за собой банкротство половины компаний. Поэтому у нас совершенно спокойно нарушается закон, которым предусмотрен пересмотр потребительской корзины каждые пять лет. Закон принят в 2000 году, значит, в 2005 и 2010, то есть дважды, она уже должна была быть пересмотрена.
Но главная проблема даже не в этом. Пересматривать-то особо нечего — по той причине, что нигде и никогда невозможно найти полного состава потребительской корзины. В 2000 году он был рассчитан, есть методика — и это единственное, что можно найти. Но полный перечень всех товаров, продовольственных и непродовольственных, набор услуг для основных демографических групп никогда нигде не публиковался. Если его оценивать в денежном выражении, то я могу утверждать, что этот прожиточный минимум рассчитан на так называемом «физиологическом» уровне.
-Что это означает?
-Существует как минимум два прожиточных минимума или два вида минимальной потребительской корзины — физиологический и социальный. Физиологический предполагает, в прямом смысле слова, физиологическое выживание человека и вводится, как правило, в военное время для некоторых категорий населения, в основном, не работающих. Во время войны были «карточки иждивенца» — физиологический прожиточный минимум. В него входили только продовольственные товары и некий минимум непродовольственных, позволявших человеку выжить. Возможно, в нашей корзине заложена так называемая «восстановительная» функция — восстановление физиологической способности к труду.
Закон о прожиточном минимуме принят в 2000 году, на основании его Кабинетом министров была рассчитана потребительская корзина.
-А социальный прожиточный минимум намного превышает физиологический?
-Социальный прожиточный минимум должен быть больше, так как он учитывает не только физиологические потребности, но и некий минимум социальной жизни, и даже где-то — социально-культурного развития. То есть, учитывает то, что современный человек должен читать, покупать книги, подписные издания, возможно, пользоваться интернетом.
Но в нашей корзине не заложено ни единой копейки даже на оплату жилья или, уж тем более, на его покупку, улучшение жилищных условий. То есть, социальные потребности человека в нашей корзинке не учитываются. Наш прожиточный минимум я называю «минимумом военного времени».
-Как это влияет на экономику страны?
-Денежное выражение корзины учитывается в момент составления бюджета на следующий год. Он рассчитывается на основании цен предыдущего года с учетом официального планируемого индекса инфляции. У нас инфляция ежегодно оказывается выше, чем планируется — планируют на уровне 7,6%, по официальным данным — 9,9%, а в реальности «зашкаливает» за 15-20%. В результате утвержденный прожиточный минимум на следующий год ниже реального. Изначальное занижение в нем заложено, соответственно, занижена и минимальная заработная плата. У нас сейчас она сравнялась с прожиточным минимумом в ноябре 2009 года. По всем расчетам, официальный прожиточный минимум не соответствует реальному в лучшем случае на 40%. В частности, в 2009 году по расчетам Института законодательства Верховной Рады Украины реальный прожиточный минимум составлял 1400 гривен, тогда как официальный — 744 гривны.
-Экономисты говорят о том, что низкий уровень зарплат тормозит развитие украинской экономики, так как снижает внутреннее потребление. Почему же этот «замкнутый круг» не размыкают?
-Потому что наше государство работает в интересах крупного капитала. Не в интересах среднего и мелкого, и не в наших с вами интересах, как граждан этой страны. Крупный капитал «делается» у нас, в основном, на низкотехнологичных производствах, которые выживают и получают сверхприбыли только за счет мизерной оплаты труда. Мы в 2005 году подсчитали, что часть оплаты труда в себестоимости металлургической отрасли (черной металлургии) составляла 0,3%.
-За рубежом в среднем 40%…
-До 60% в высокотехнологичных областях. Но минимум — 40%. Еще в Советском Союзе, до 90-го года, доля оплаты труда составляла 33%. Сегодня в Украине она колеблется в пределах 10-12%%, максимум — 14%. То есть — труд обесценен полностью.
Капиталы зарабатываются в экспортно-ориентированных отраслях. Будет ли интересовать собственников этих предприятий внутреннее потребление? Нет, оно их не интересует. Экономисты могут говорить все, что угодно, но товары нефтехимии и прочая «химии», продукция металлургии идут на внешний рынок. У нас основная часть ВВП — это экспорт, а не внутренний рынок.
-То есть, чтобы изменить эту ситуацию, необходима политическая воля, которой сложно ожидать от власти, сращенной с крупным капиталом?
-Вывод один: пока власть и крупный бизнес — близнецы-братья, причем сиамские, ничего ожидать ни от экономики, ни от социальной ситуации не приходится. Именно власть заинтересована в том, чтобы помогать этому бизнесу, и совершенно не заинтересована ни в повышении заработной платы, ни в том, чтобы обратить внимание на внутренний рынок. Естественно, у нас снижается потребление — потреблять-то некому, у людей нет накоплений на крупные приобретения, нет денег для того, чтобы наш собственный мелкий производитель, тот же крестьянин, мог бы свое фермерское хозяйство поставить «на ноги». У людей не хватает денег для того, чтобы даже нормально питаться.
-Вы не могли бы остановиться на этом поподробнее?
—Питание основной массы людей на грани так называемого «биологического голода». И об этом говорят уже очень давно, в ВООЗ, у нас — не экономисты, а «социальщики». У нас — биологический голод у основной массы населения. Одним из проявлений этого является эпидемия туберкулеза.
-Вторым, видимо — прогрессирующее сокращение количества населения Украины?
-Естественно. Мы без войны потеряли более 6 миллионов человек, смертность превышает рождаемость, происходит процесс депопуляции населения — тоже подтверждает это. Но весь ужас биологического голода заключается в том, что может произойти снижение интеллектуального уровня населения. Ведь биологический голод действует прежде всего на развитие интеллекта у детей. Когда ребенок питается полноценно, он полноценно и развивается. По калориям питание может быть нормальным, но есть еще такое понятие, как его качество. Если питание низкокачественное, дети развиваются не совсем полноценно, прежде всего страдают нервная система и психика, интеллект. А в этой ситуации мы живем уже около двадцати лет.