Не так давно в Фонде госимущества Украины заговорили о приватизации пяти угольных шахт. При этом не были озвучены ни конкретные объекты, ни сроки. В то же время ситуация в угольной отрасли ухудшается с каждым днем – об этом свидетельствуют не только данные экономики, но и участившиеся аварии на угледобывающих предприятиях. ГолосUA обратился к председателю Независимого профсоюза горняков Украины Михаилу Волынцу, чтобы узнать, кто может стать собственником украинских шахт, улучшит ли приватизация ситуацию в угольной сфере и в энергетике в целом.
— Михаил Яковлевич, можно ли считать намерения правительства по приватизации шахт серьезными?
— О приватизации шахт говорят уже очень давно. В то же время, никто не собирался приватизировать шахты, потому что выгодно было из госбюджета получать огромные средства на них, воровать их, а шахты – как такой крючок. А сейчас и госбюджета нет на поддержку угольной отрасли, и цена не сбалансирована, а эта мафия осталась тут, на государственных предприятиях. И очередной разговор о приватизации – лишь разговор.
— Но речь шла, по всей видимости, о конкретных шахтах. По крайней мере, руководитель ФГИ сообщил, что приватизированы будут 5 шахт…
— Мне бы хотелось, чтобы он назвал, какие шахты будут приватизироваться. Он назвал шахту «Краснолиманскую», но там пласты забраны уже в частные руки. Может быть, они собираются приватизировать административно-бытовой комплекс и баню, но это совсем другое дело.
— Каким образом могут быть приватизированы эти объекты?
— Тоже не известно. Есть закон, который предусматривает приватизацию, есть специальный закон, который касается государственных шахт, особенностей приватизации в угольной отрасли. Они выписаны так, еще при четвертом Президенте Украины Викторе Януковиче, что можно за гривну забрать шахту, но этого тоже не происходит. Но тут еще одна опасность: можно сегодня за бесценок отдать шахту со 100-миллионными запасами, новые владельцы вырежут кабель, сдадут на металлолом цветные металлы и металлоемкое оборудование, и потом никто не будет нести ответственность.
— Готов ли кто-то вкладывать деньги в шахты и развивать этот бизнес?
— Есть игроки на угольном рынке. Например, ДТЭК. Но очевидно, он не будет принимать участия в приватизации. Есть другие – такие, как НПО «Механик», которые имеют опыт в приобретении закрывающихся шахт – варварским способом дорабатывать подготовленные уже запасы, а потом покидать эти шахты. Есть и другие компании в Украине, которые также не проявили себя должным образом как рачительные хозяева и не вызывают доверия. Я слышал, что вроде бы турки заинтересовались вопросом приватизации части украинских шахт, но тут снова нужно смотреть, ведь мы помним, как два года тому назад в шахте в Турции за один день погибло более 300 человек.
— Как должна происходить приватизация?
— Прозрачно, мы должны четко знать, какие шахты должны быть приватизированы, не будет ли сокращения работников, сохранят ли рабочие места, какой социальный пакет тут может быть для членов коллектива, будет ли преемственность какая-то существовать. Все эти вещи должны быть учтены рамках социального диалога. Должны трудовые коллективы проинформировать местные органы власти, обладминистрацию, а пока что это только какие-то декларации, какие-то пожелания, ничего другого.
— Какова перспектива украинских угольных шахт в случае, если продажа не состоится?
— Пока что Министерство топлива и энергетики не проявило себя в качестве ответственного учреждения, которое должно строить и контролировать всю политику в угольной отрасли. Мы ничего такого не заметили. Нужно смотреть с точки зрения обеспечения энергетической безопасности, независимости Украины, обеспечения населения электроэнергией, предоставить доступ населению к электроэнергии, обеспечить промышленность. Бросить на произвол судьбы угольную отрасль государство не имеет права, иначе тогда можно считать, что нет и государства.
Необходимо разработать программу угольного комплекса – программу, а не декларативную концепцию. В этой программе предусмотреть, что конкретно нужно делать, в какие сроки, и какие ресурсы. Это просто, но руководят сегодня Минтопливэнерго не совсем подготовленные люди. В угольном секторе там осталось всего 4 человека, которые когда-то работали на шахтах и понимают, как добывать уголь. Наряду с этим, при некомпетентном министре Владимире Демчишине, угольным департаментом руководил переводчик с немецкого языка. И очень высокий уровень коррупции. Поназначали смотрящих, генеральных директоров взяли с одним условием – согласны ли они работать по коррупционной схеме или нет.
— Сколько осталось шахт в госсобственности?
— Тридцать три шахты, и они добывают от 14 до 20 тыс. тонн горной массы, даже не угля. И шахты работают в убыток, но уголь, который добыт на украинских шахтах, забирается вполовину дешевле в сравнении с тем, который завозится из-за границы. Вот в чем проблема – несбалансированная цена, отсутствие господдержки и некомпетентность людей, которые руководят топливно-энергетическим комплексом – это все создает проблемы в топливоэнергетическом комплексе и в целом в экономике Украины.