Украинская земля – самая большая ценность, которая у нас осталась. Многие уверены, что как только мы сделаем наделы объектами торговли, мы уничтожим не только наши черноземы, которые в качестве эталона находятся в Палате мер и весов в Париже, мы перестанем быть государством. При этом парламент с завидной регулярностью рассматривает в рамках так называемой земельной реформы законопроекты, приближающие тот день и час, когда в Украине заработает рынок земли и она станет товаром.
О том, может ли земля быть товаром и угрозах появления рынка земли корреспондент ГолосUA побеседовала с президентом Ассоциации фермеров и частных землевладельцев Николаем Миркевичем.
— Николай Степанович, когда говорят о земельной реформе в Украине, все сводится к нагромождению разрозненных законопроектов. Работают ли они в реальности?
— Они не могут работать, пока государство не определится, какой тип хозяйствования она хочет вывести в аграрном секторе. Строительство дома начинают с фундамента, у нас же получается наоборот – когда возвели стены и крыши, только начали закладывать фундамент. Так у нас сегодня получается с земельным законодательством.
До советской власти у нас были владельцы земли, их назвали куркулями и отправили в Сибирь, а землю сделали коллективной, создав колхозы и построив тем самым новую форму хозяйствования. Стала земля коллективной, но в 1990-м году колхозов не стало, землю распаевали. И сегодня, когда Министерство аграрной политики отчитывается, что сельское население вырабатывает 80% молока, я всегда спрашиваю, задумывался ли кто-нибудь, как изготавливают это молоко? Сегодня косой и вилами изготавливается основная продукция, которая кормит население Украины. Косой и вилами! Куда мы идем? Нельзя сегодня старыми методами выращивать продукцию – необходимо внедрять современные технологии и вырабатывать продукцию, которая будет рентабельной, качественной и востребованной нашими людьми.
— Вы считаете, что распаевывание земель было ошибкой?
— Мне очень больно, что в 90-х годах нам навязали распаевывание земель. Зачем ее нужно было распаевывать? Сегодня моя мать, больная и немощная, имеет пай. Ей нужен пай? Ей нужна пенсия, за которую она могла бы жить, лечиться.
Сегодня 90% жителей сел – пенсионеры. Они держат коров, свиней и кур только потому, что иначе не выживут! А пенсионера «наградили» паем, чтобы он получил от аренды надела два мешка зерна, заставляя их держать свиней и таскать ведра? Пожилые люди за рубежом, когда выходят на пенсию, отдыхают, а наших пенсионеров заставили нас кормить и возить на рынки мяско, молочко, сальцо.
— Сколько всего земель осталось в собственности государства?
— Статистика говорит, что сегодня около 6 млн. га земли «гуляют» и находятся в госсобственности – они не распаеваны, не находятся ни в собственности, ни в аренде. Их не обрабатывают, за них никто не платит, и они могут быть переданы в собственность Земельному банку, которому уже выделили из госбюджета 120 млн. грн. только на создание. И если из Банка эту землю будет раздавать чиновник, то грош цена всем этим законам и с землей можно будет попрощаться.
— Земельный вопрос – очень болезненный, и Вы, в частности, неоднократно высказывались о продлении моратория на продажу земель сельхозназначения.
— В 1990-м году, когда я создавал фермерское хозяйство, я назвал его «Земля». С большой буквы. Поэтому сегодня «земля» должна писаться именно с большой буквы. Любой сантиметр земли – это бесценный товар. Когда шли орды, чтобы захватить территории, люди защищали землю и гибли за нее. Поэтому землей нельзя торговать, земля – это мать! Земля нужна не только сельским жителям, земля нужна всем, потому что все хотят есть. Поэтому, по моему мнению, земли сельхозназначения должны быть в собственности у государства, которое может и должно сдавать их в аренду аграриям.
Был такой случай, когда на коллегии в МинАПК по итогам 2011 года было сообщено, что в том году был собран рекордный урожай сои. Когда встал вопрос, сколько из них содержит генно-модифицированные организмы, оказалось, что 85%. При этом на экспорт ушло 15%, а 85% (с содержанием ГМО) осталось в Украине. Получается, сегодня мы сами себя кормим тем, чего боится весь мир, не задумываясь о генофонде.
— Но ведь мораторий пока продлен?
— Мораторий на продажу сельхозземель продлен до 2016 года, однако с условием, чтобы в любой момент его отметить, когда примут нормативный акт «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения». Этот законопроект уже разработан, однако до сих пор никто в глаза не видел, так как его держат в тайне. Но уже те, кто видел концепцию, говорят, что в нем много подводных камней, позволяющих раздерибанить землю. После принятия этого закона фактически мораторий будет отменен.
— Какие механизмы будут быть использованы, чтобы земля не стала товаром и чтобы ради нее не проливалась кровь?
— Сегодня мы примем еще с десяток законов, которые не будут работать. У нас не действует система судопроизводства, у нас верховенство валюты, а не верховенство закона. Мы можем что-то решить с помощью закона? Вряд ли! Но нам нужно приложить максимум усилий, чтобы сохранить землю и не дать ее разбазарить.
— Каким образом? Вилами?
— Да, вилами. А что еще остается делать, если сегодня законы позволяют при помощи разных механизмов иностранным фирмам «прихватизировать» землю. Уже сегодня иностранцы взяли наши земли в долгосрочную аренду на 40-50 лет. И кто у них ее отберет? А потом у них будет приоритетное право на приватизацию этих наделов. Это уже проблема! Мы уже загнали себя в эту кабалу, и из нее нужно выбираться.