- Отечественные суды, наряду с правоохранительной системой, лидируют в рейтинге недоверия украинцев. Ныне им доверяет всего лишь 2% украинцев. При этом число тех, кто полностью не доверяет судам, составляет 46%. Украинцы считают отечественную Фемиду коррумпированной и неэффективной. Почему это так происходит, а также о том, как вернуть доверие украинцев к судам, ГолосUA поговорил с экс-министром юстиции, народным депутатом ІV, V и VІ созывов, членом Конституционной ассамблеи и президентом Института Правовой политики Николаем Онищуком.
- — Николай Васильевич, как Вы оцениваете эффективность отечественной судебной системы, особенно учитывая скорое подписание Соглашения об ассоциации с ЕС. Это как-то повлияет на работу отечественных судов?
- — Изменений в судебной системе в результате подписания Соглашения об ассоциации с Европейским союзом не будет, потому что в этой части новых регуляторов или новых положений Соглашение об ассоциации напрямую не предусматривает. На самом деле, я лично ожидаю существенных изменений в судебной системе в связи с принятием изменений к Конституции, которые сейчас находятся в парламенте. Я имею в виду законопроект Президента относительно гарантий независимости судей. Как известно, этот законопроект получил положительную оценку Венецианской комиссии, прошел экспертную процедуру в Конституционном суде и, собственно, предварительно был одобрен самой Верховной Радой. Он предусматривают целый ряд новых положений, которые могут положительно повлиять на состояние правосудия в Украине.
- Что же касается оценки текущего положения, то нужно иметь в виду, что Украина является лидером на территории Евразийского пространства по количеству судебных дел, рассматриваемых ежегодно. При этом в нашем государстве насчитывается что-то около 8 тысяч судей. А общее количество дел ежегодно растет, и уже превысило несколько миллионов. Средняя нагрузка на судью, например, местного суда, составляет до 150 дел в год. Конечно, при такой загруженности говорить о качестве правосудия очень сложно.
- Отдельной темой является и проблема справедливости судопроизводства. Но у нее много составляющих. Это и вопрос доступа к судейской профессии, то есть речь идет о качестве материала для отбора на должность судьи, это и проблема влияния, которое сегодня испытывают судьи, и, прежде всего, влияния политического характера. Это и другие рычаги, используя которые, заинтересованные лица добиваются управляемости судей. Все это, к сожалению, негативно влияет на эффективность судебной системы в целом.
- — Вы упомянули лидерство Украины по количеству дел, рассматриваемых в судах. Но наша страна также лидирует по количеству дел, рассматриваемых в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ). И каждый год количество таких жалоб лишь растет. Почему так получается?
- — Здесь есть несколько причин, которые могут объяснить положение дел в судебной системе, в том числе и рост количества обращений украинцев в ЕСПЧ. С одной стороны, это является следствием того, что украинцы поняли, что ЕСПЧ может быть эффективным инструментом защиты их интересов, когда правосудие по разным причинам или не состоялось (именно правосудие!), или же государство не хочет (или не может) выполнять вынесенные судебные решения. Вторая причина непосредственно связана с высокой конфликтностью украинского общества, из-за чего количество обращений в национальные суды чрезвычайно велико. Это касается и гражданского судопроизводства, и хозяйственного, не говоря уже об уголовном. Поэтому нам нужно разгрузить судебную систему, и большинство споров решать или с помощью мировых судей (а они должны быть введены), или через введение института медиации. То есть, спор должен решаться при содействии медиатора, назначенного решением судьи. Штрафы должны накладываться непосредственно контролирующими органами в рамках их компетенции, а уже, если заинтересованное лицо не согласно, оно может обратиться в суд. К сожалению, сегодня именно суды налагают административные взыскания, что, кстати, существенно увеличивает нагрузку на них. Сегодня в Украине очень велика конфликтная емкость, и, согласно действующей конституционной формуле, и, собственно, установленному законодательному порядку, все эти противоречия предлагается решать в суде. А это абсолютно неправильно, потому что судебная процедура, во-первых, очень дорогая, во-вторых, является длительной по времени и, достаточно часто, довольно-таки не эффективной.
- — А как Вы думаете, уменьшилось бы количество обращений в ЕСПЧ, если бы компенсации выплачивались не за счет госбюджета, а за счет виновников, то есть лиц, чьи действия и стали причиной обращения в суд по правам человека?
- — Вы знаете, я понимаю суть этой проблемы. Сегодня нет непосредственной причинной связи между деятельностью судьи и его судебной ошибкой, и обязанностями государства, а не соответствующего судьи, возмещать ущерб, причиненный такой деятельностью. Эта идея является популярной на бытовом уровне. Но, на мой взгляд, проблема должна решаться другим способом: судья, допустивший ошибки в решении судебного дела (если эта ошибка была следствием сознательной или предвзятой деятельности), должен привлекаться к дисциплинарной ответственности. Это может быть понижение класса или другие меры административной ответственности, вплоть до увольнения с должности. И очень важно, чтобы в каждом таком случае проводилось соответствующее расследование, и чтобы такое расследование доводилось до логического конца, до принятия соответствующего решения. К сожалению, такой практики привлечения судей, из-за решений которых государство обязано платить соответствующие возмещения, не сложилось. И не делается даже попыток утвердить подобную практику. И это вопрос к Высшей квалификационной комиссии судей, к Высшему совету юстиции.
- — Николай Васильевич, что нужно сделать, чтобы вернуть доверие украинцев к судам?
- — Действительно, уровень доверия к судебной системе остается неудовлетворительным и чрезвычайно низким. Определенные ожидания в этой сфере я связываю с изменениями к Конституции, которые в частности предусматривают повышение возрастного ценза для кандидатов на должность судей. С одной стороны, это усложнит, а с другой — сделает более прозрачным доступ к судейской профессии, чтобы уже на этом этапе исключить определенные коррупционные элементы. Система анонимного тестирования знаний кандидатов на должность судей также уже играет положительную роль. Таким образом, первое, что нужно изменить — это систему доступа к судейской профессии.
- Во-вторых, что указано в изменениях к Конституции, это то, что судьи будут назначаться бессрочно Высшим советом юстиции. Больше не будет так называемого пятилетнего срока, на который они назначались Президентом с последующим переназначением. Должен отметить, что процедура переназначения ставила судью в зависимое положение от политических сил и депутатского корпуса. Ведь судьи, принимая то или иное решение, за которым стоял влиятельный политик или народный депутат, всегда думали о том, что они когда-то придут в сессионный зал и им могут, что называется, припомнить. Теперь этот фактор влияния на судебную систему будет ликвидирован. Также речь идет о том, что политические институты — парламент, президент и правительство — будут иметь намного меньшее влияние на формирование судейского корпуса, поскольку в ВСЮ большинство будут составлять судьи, а не представители политических сил.
- Особенность сферы правосудия заключается в том, что добиться сиюминутных изменений очень сложно. Правда, это в свое время смогла сделать Грузия, которая в один день уволила всех судей и затем, по совершенно новой процедуре, переназначила новых. Причем только половина старых судей получила должность. Но Украине, с ее численностью судейского корпуса (а это почти 8 тысяч человек), даже теоретически подготовить такое количество судей очень сложно. Я думаю, что здесь надо идти путем эволюции, постоянно меняя те компоненты, которые влияют на качество судопроизводства. Это отбор судей, доступ к профессии, ответственность судьи, уменьшение политического влияния, передача основной массы вопросов судейского самоуправления органам судейского самоуправления. По каждому из этих направлений сегодня есть определенное движение, но достаточно ли оно? Я думаю, что нет.
- — Уже почти год действует новый Уголовно-процессуальный кодекс. Многие эксперты предсказывали существенное увеличение оправдательных приговоров, но этого так и не произошло. Почему?
- — Вы знаете, на самом деле количество оправдательных приговоров выросло. Передо мной документ, это исследование одной из общественных организаций, где утверждается, что количество оправдательных приговоров выросло с 0,02% до 0,2%. Кажется, что это даже не проценты, но они являются показательными с точки зрения динамики. Еще один важный фактор — это применение такой меры, как содержание под стражей. На сегодня ее применяют в десять раз реже. Представьте себе, какое огромное количество людей сегодня ждут суда, не находясь за решеткой! А мы хорошо понимаем, какие там условия и каково психологическое состояние у людей, которых только подозревают в преступлении, но они уже находятся в СИЗО.
- — А почему только десятые доли процента? Судьи боятся выносить оправдательные приговоры?
- — Вы знаете, нет. Здесь надо учесть, что отечественная система уголовного преследования в корне отличается от европейской, где срок досудебного расследования является коротким, а основная масса исследований происходит именно в суде. В Украине (и это касается всех стран постсоветского пространства), ситуация абсолютно иная. Именно досудебное расследование является громоздким, разветвленным, трудоемким и долгим по времени. И таким образом в суд, как правило, попадают только дела, которые имеют высокую вероятность судебной перспективы. Поэтому и процент оправдательных приговоров не может быть высоким. При таких обстоятельствах даже изменения в десятые или сотые процента свидетельствует о переменах к лучшему в этой сфере.
- — Недавно в Сумской области суд присяжных впервые в Украине вынес оправдательный приговор по делу об убийстве — присяжные признали, что милиционеры пытками заставили обвиняемого взять на себя вину. А как Вы относитесь к применению судов присяжных?
- — Я всегда был сторонником расширение границ и компетенции суда присяжных, особенно в тех условиях, которые сложились в системе отечественного правосудия. Ведь именно суд присяжных устанавливает факт совершения преступления тем или иным человеком, а не профессиональный судья, находящийся в системе определенных воздействий, в том числе и угроз преследования его в случае принятия решений, противоречащих позиции следствия. Как известно, присяжные независимы, и могут проявить большую объективность и беспристрастность в исследовании фактов и доказательств вины. Это, собственно, и произошло в Сумах. Поэтому я выступаю за расширение сферы применения суда присяжных не только, когда речь идет о делах, предусматривающих пожизненное заключение, но также и в тех делах, когда Уголовный Кодекс предусматривает не менее 5 лет лишения свободы.
- — А не боитесь, что присяжные, сами того не желая, будут выпускать на свободу виновных в преступлениях?
- — Вы знаете, когда речь идет о суде присяжных, то присяжные не принимают участие в рассмотрении вопросов, которые нуждаются в правовой или юридической квалификации. Квалификацией преступления и определением меры наказания занимается именно судья. Что же касается установления факта преступления, то оно не требует каких-то специальных юридических знаний, ведь перед присяжными всегда выступают сторона обвинения и сторона защиты, свидетели и эксперты. И установить истину не сложно при должном исследовании всех доказательств. Еще раз повторю: роль присяжных — это установление факта преступления, и оно не требует специальных юридических знаний. А что касается принятия решений, требующих юридических знаний, то этим занимается судья.
В Хмельницкой области 81-летний мужчина совершил сексуальное насилие в отношении восьмилетней девочки....