Украина обладает значительными запасами леса, однако часто лесные хозяйства страны страдают от незаконных рубок и несут убытки. Насколько распространено это явление и как усовершенствовать защиту украинских лесов, в интервью ГолосUA рассказывает национальный представитель Forest Stewardship Сouncil (FSC) в Украине Павел Кравец.
– Павел Васильевич, каких масштабов в Украине достигает незаконная вырубка лесов?
– Мы проводили круглый стол, посвященный тому, чтобы сдвинуть с места и подтолкнуть наши компетентные органы, государственные органы к поиску общего языка между собой. У каждого ведомства есть собственные подходы к тому, чтобы сказать, эта рубка законна или незаконна. Гослесагентство, которое контролирует около 70 % всех лесов в Украине, к незаконной рубке относит один тип нарушений. Экоинспекция имеет немного другой подход и там соответственно спектр этих нарушений более широкий. И если между ними нет взаимопонимания, спектр мнений и даже эмоциональных высказываний вводит в заблуждение и формирует непривлекательную и катастрофическую картину. Мы берем официальные данные. Незаконная рубка – это до 1 % от общего объема заготовки в год. Это незначительный объем. Это приблизительно те показатели, которые есть и в соседних странах Европы. Показатели в десятки раз больше в разных исследованиях обусловлены разными подходами, разными методиками. Огромной проблемой является и то, что у нас есть около 30 % лесов, которые контролируются, например, другими ведомствами или находятся в коммунальной собственности, или находятся на землях запасов. Соответственно о них никто не заботится, и там ситуация катастрофическая. Возможно, какой-то определенный случай, который происходит на одном участке, проецируется потом на всю территорию, на всю страну. Ситуация очень пестрая и, к глубокому сожалению, общей статистики на уровне государства нет.
– Очевидно, с этими 30 % необходимо разбираться.
– Если говорить коротко, то наиболее защищенными и к кому можно апеллировать являются государственные лесохозяйственные предприятия, где есть уполномоченный центрального органа исполнительной власти, где есть управление, где есть лесная охрана. Есть и другие лесопользователи, которые относятся к Министерству окружающей среды, к Министерству обороны или другим министерствам и ведомствам. Есть много предприятий, которые находятся в коммунальной собственности. Там ситуация значительно сложнее, потому что последовательная работа по предупреждению и борьбе с незаконными рубками находится в значительно худшем состоянии.
– Читал новость, что Министерство экономики предлагает снять мораторий на экспорт леса-кругляка. Действительно ли есть такие планы и как Вы оцениваете эту инициативу?
– Мне кажется, украинское общество и государство находится в парадигме очень простых решений. И когда возник этот вопрос о моратории, то все общество поделили на тех, кто за мораторий, и тех, кто против моратория. Но мне кажется, что тот, кто инициировал, или лоббировал, или был против этого решения, неправильно поставили вопрос обществу. А вопрос необходимо было поставить следующим образом: что мы должны сделать для нашего товаропроизводителя, чтобы он чувствовал себя лучше, какие создать условия, чтобы не нужно было вводить какие-то запретные меры. Чтобы древесина, которая здесь есть, использовалась бы в Украине и ее не нужно было бы вывозить. Оказывается, часть древесины просто не потребляется, потому что нет тех специализированных технологических мощностей, которые могут перерабатывать очень низкотоварную древесину. Она или должна вывозиться, или гниет в лесу, или просто становится горючим материалом, который уничтожает десятки и сотни тысяч гектаров пожарами. Поиск правильного ответа находится в плоскости того, что мы должны сделать. А именно: какие обеспечить дополнительные меры, чтобы древесина не только перерабатывалась тут в Украине, но и чтобы кругляк как обычный товар мог беспрепятственно пересекать границу для ввоза и вывоза. И, соответственно, Украина могла создавать добавленную стоимость тут, непосредственно на своей территории. Это уже вопрос только времени. Вы знаете, что была дискуссия между Украиной и Европейским Союзом. Это был первый такой спор, который был решен в формальной плоскости, специально была создана арбитражная панель, и было вынесено однозначное решение: Украина должна это сделать, иначе будет нести серьезные санкции со стороны ЕС. Таким образом, это всего лишь вопрос времени, и Министерство экономики подготовило соответствующий законопроект, но вместе с тем, мне кажется, что есть недостаток коммуникации. Необходимо объяснить, зачем это делается, каким образом, создать определенные условия и доказать, что даже при открытии этого рынка древесина в полном объеме может потребляться и будет предоставлено первоочередное право тем хозяйствующим субъектам, которые перерабатывают ее тут в Украине. Без таких запретных мер, которые являются нецивилизованными, если мы подписали соответствующие договора.
– Мы знаем, что 9-м созыве Верховной Рады были приняты законы в защиту от незаконных рубок лесов. Как Вы оцениваете, насколько качественное это законодательство, хорошо ли защищает лес от незаконных действий и что нужно принять для защиты лесов в будущем?
– Участники нашего круглого стола заметили, что суровость законодательства часто компенсируется его невыполнением. В нынешнем созыве Верховной Рады и в предыдущем ощущалась целенаправленная работа, которая заключалась в том, что законодательство или изменения в нем рассматривались через призму защиты лесов от того, что его не нужно рубать или его нужно использовать в меньших объемах и соответственно налагать дополнительные ограничения. Вместе с тем не учитывается комплексность и системность в этой работе, потому что любые дополнительные ограничения повышают дальнейшие расходы, и они приводят к тому, что весь экономический хозяйственный механизм начинает тормозиться. То есть с одной стороны Верховная Рада принимает те законы и законопроекты, которые повышают юридическую ответственность за нарушения, повышаются дополнительные регламенты или ограничения в проведении тех или иных рубок, и это отражается на экономической сфере хозяйственной деятельности предприятий.
Вместе с тем, нужно сказать, что абсолютно не сделаны ранее определенные шаги для того, чтобы обеспечить приток необходимых инвестиций в лесную отрасль, чтобы эти же самые предприятия могли обеспечивать выполнение этих более суровых требований. То есть с одной стороны все средства, которые генерируются, забираются в виде налогов, государство забирало все дивиденды после того, как уплачены все налоги, остается чистая прибыль, и государство говорит: 80-90 % я забираю в бюджет, потому что мне очень необходимо для других целей. Таким образом, предприятия обескровливаются, а с другой стороны повышаются требования. Наращивание таких противоположных тенденций приводит к тому, что дальнейшее усиление законодательной работы по защите лесов просто теряет смысл. Это, условно говоря, лишь приводит к разрушению лесной отрасли. Это очень хорошо было отмечено на круглом столе на примере Луганской области. О какой защите лесов идет речь, если утеряна почти половина площади всех лесов Луганской области во время пожаров прошлого и предыдущих годов. Это 40 тысяч гектаров леса. Утерян труд огромного количества людей, огромные инвестиции. Теперь мы понимаем, что нет средств, но возникает вопрос, как приступать к разработке, как потом засаживать лес. Речь идет об огромных инвестициях и времени, необходимом на восстановление. Необходимо вернуться к тезису, что усиление ответственности или законодательных норм по защите лесов еще не означает их спасение. А сейчас нужно говорить о спасении, комплексном подходе и о взвешенной политике, где государство, как собственник этих ресурсов, должно взять на себя ответственность, не перекладывая ее на плечи того или иного лесного хозяйства.
– Недавно от президента Украины поступила инициатива за 10 лет увеличить площадь лесов на 1 миллион гектаров, что и было выражено в президентском указе. Интересно Ваше мнение, реально ли это сделать?
– Чисто технологично, организационно это возможно, потому что Украина имеет хороший опыт создания искусственных лесов, то есть лесов, которые создавались на бывших сельскохозяйственных угодьях. Такая практика была после Второй мировой войны и до нее. Например, после войны украинские лесоводы ежегодно сажали около 100 тысяч гектаров леса. Это возможно, если есть государственная программа, если есть политическая воля, если есть ресурс и, самое главное, если есть земля, выделенная для того, чтобы создавать там леса. В послевоенный период в Украине было создано около 2 миллионов гектаров новых лесов. Это искусственно созданные леса, поскольку леса были серьезно повреждены после Второй мировой войны, соответственно была необходима такая серьезная работа. Хочу подчеркнуть, что указ президента опосредованно предусматривает включение в 1 миллион гектар уже тех существующих самосевных лесов, которые возникли естественным путем, восстановились на землях разных категорий. Мы понимаем, что, например, на заброшенных сельскохозяйственных угодьях, на землях малопригодных, эродированных, на разных труднодоступных участках, – там в течение последних 30 лет по факту существует лес. Он юридически не узаконен, а фактически существует там самостоятельно, не находясь под охраной государства и не имеет того, кто им бы опекался. Таких лесов по разным оценкам насчитывается от 200 до 500 тысяч гектаров. Точной статистики нет. Запущен рынок земли. Часть из них, наверное, будет, как говорится, разлеснена, и эти земли вернутся в сельхозпользование и будут утрачены. Но вместе с тем указ и законопроект, который рассматривала Верховная Рада, позволяет создать условия, при которых эти самосевные леса будут сохранены и будут фактически засчитаны в этот 1 миллион гектаров. Если от этого миллиона отбросить 300 или 500 тысяч, то за 10 лет создать новые леса вполне возможно. Но есть одно существенное «но».
Мы осознаем, что земля сейчас становится тем конкурентным ресурсом, за который будут бороться разные землепользователи. Мы прекрасно понимаем, что сейчас та ситуация, когда огромные участки земли, которые просто пустовали и не имели дальнейшего использования, прекратится, потому что рынок земли так или иначе запущен. Соответственно будет конкуренция: кто-то захочет сажать сельскохозяйственные культуры, кто-то будет учитывать другие виды использования. И понятно, что в данном случае государство должно создать экономические мотивы в том, чтобы эта земля могла быть зарезервирована и на ней могли быть созданы леса. Или государство берет на себя эту ответственность, или оно создает условия, при которых частный собственник земли будет заинтересован в том, чтобы на его частной земле был лес, который будет давать пользу для общества и, возможно, некоторые прибыли для него. Но это очень амбициозная цель. Еще раз отмечу: организационно, технически это возможно, но будет серьезный вызов в связи с тем, что земля теперь товар и конкурентный ресурс, и потребуются усилия, чтобы земля была использована в целях, провозглашенных в указе президента.