Украина, как утверждают эксперты, нуждается в реформах. Не будем анализировать все сферы, где надо что-то менять, но отметим, что Министерство образования не осталось в стороне. После принятия закона «О высшем образовании» МОН взялись за разработку Концепции развития образования Украины на период 2015-2025 гг. О том, каких изменений ожидать, есть ли шанс у маленьких школ выжить, чем предлагают заманивать студентов в педагогические вузы и о многом другом в интервью корреспонденту ГолосUA рассказал заместитель министра образования и науки Украины Павел Полянский.
— Павел Брониславович, буквально на днях на обсуждение экспертов был представлен проект Концепции развития образования Украины на период 2015 – 2025 гг. Как сказала председатель комитета ВР по вопросам образования и науки Лилия Гриневич, «концепция будет болезненна для средней школы». Так почему она будет таковой? И где будет болеть?
— Собственно говоря, в данном определении концепции был использован образ, но, отмечу, справедливый. Дело в том, что когда мы хотим что-либо изменить, мы должны представлять огромные масштабы того, что мы хотим менять. По меньшей мере, в этом задействованы системы дошкольного образования и профессионально-технического. А это — свыше 5 миллионов людей, число которых составляют дети, учителя, члены семей. Такую большую машину сдвинуть с места – процесс всегда сложный, сами понимаете.
В чем ещё может быть элемент «боли». К примеру, когда мы хотим отказаться от своих определенных стереотипов, даже когда они позитивны. Есть понятие привычки. Человек привык, что это должно быть только так и не иначе. И когда предлагается что-то новое, нужно время для адаптации. Помните, каким болезненным было внедрение интерактивных методик в изучении иностранных языков. Ведь много людей привыкло к тому, что преподавание иностранного языка заключалось в монологическом изложении, грамматики и тому подобное.
Третья составляющая «болезненности» – ресурсы. Для реализации концепции будут нужны интеллектуальные и материальные ресурсы.
— Такие есть? Ведь уже неоднократно говорилось о необходимости улучшения качества преподавательского состава…
— У меня вообще есть на этот вопрос очень простой ответ. Вот спрашивают, как привлечь умных и интеллектуальных людей поступать в педагогические университеты и потом работать в школах? И неоднократно звучал вопрос – как найти качественного учителя. Все очень просто. У меня есть рецепт. Если утром дети и сопровождающие их в школу родители увидят, что к школе подъехал учитель на автомобиле среднего класса, на учителе или учительнице не самый лучший, но и не самый худший , а скажем – приличный костюм. А после работы он — учитель — едет к своему дому, не дворцу, а такому дому, как у многих. Лучшей агитации, чем эта, нет. Конечно, важно, чтобы учитель эффективно работал, но для этого ему необходимо создать такие условия. Одно без другого не бывает.
Если же просто механически вмиг учителям повысить зарплаты , получим следующую ситуацию: кто хорошо работал, тот и будет хорошо работать, а кто не отдавался этой работе, тот и не будет. Но материальные стимулы нужны для того, чтобы, условно говоря, увеличить конкурсы в педагогических университетах. Чтобы туда шли люди как те, кто есть фанатами профессии учителя, хорошо это или плохо — у меня разные мысли, так и креативные люди, ведь это социальный статус.
К примеру, возможно, вы не знаете, в Финляндии провели социологическое исследование среди незамужних девушек и женщин. Их спрашивали, мужчину с какой специальностью они хотели бы видеть своим спутником жизни. Второе место, согласно их предпочтениям, занял учитель.
— Неожиданный результат, стоит признаться.
— Честно говоря, для меня тоже. Но есть, как есть.
— И все же, продолжая тему болезненности… Учителя с провинции жалуются на то, что якобы существует документ, согласно которому класс может существовать только в том случае, если в нем обучаются 10 учеников. Многие провинциальные школы не могут похвастаться таким количеством детей в одном классе. А это, в свою очередь, ставит под угрозу существование школы. Так есть ли чего бояться?
— Подобного документа нет. Дело в том, что открытие и закрытие школ, если речь идет о сельской местности, исключительно в полномочиях местной власти и только по согласию местной общественности. Ни премьер-министр, ни министр образования не имеют права закрыть школу, уволить или назначить учителя или директора. Если местная общественность имеет много денег, и они готовы оплачивать существование школы, где обучаются 10 учеников – ради Бога. Но тогда стоимость обучения такого ученика – космическая. При этом, есть другая сторона медали. А если в школе 10 учеников, то сколько же учителей? Если говорите, 15. Получается, на 10 учеников 15 учителей. Вас это не пугает?
— Но что в таком случае делать с учителями? Ведь если закрыть школу, они останутся без работы? Кто будет заниматься этим вопросом?
— Есть другие школы. Опять же – все решает общественность. Если у общественности есть деньги и желание — пусть она содержит такую школу. Если общественность считает, что за несколько километров есть школа, где намного больше детей и она намного привлекательнее, то туда можно перевести и учителей, и детей доставить. Но! Я категорически не приверженец того, чтобы детей начальной школы возили на обучение автобусом в другие школы. Тем более — зимой. Это же маленькие детки! Не обязательно же обучать детей в большой школе. Если это 10 детей, учитель может работать в одной комнате. И это тоже будет школа.
— Припоминается, Министерство образования обращалось в областные управления образования с просьбой применить меры в рамках всеукраинского режима экономии. Прислушались ли к вашим обращениям?
— Опять же – прислушаться или нет, зависит от того, сколько у них есть средств. Было письмо министра Кабинета министров Остапа Семерака о том, что кое-кто на местах вводит в заблуждение, что будто бы МОН и правительство дали направление снять из учителей доплаты в 20%. Этого не было. Надо понимать, что зарплата учителя выплачивается не из госбюджета, а из местных бюджетов.
Нам известно, что сейчас существуют примеры, когда учителей отправляют в неоплачиваемые отпуска. Обращаю внимание на то, что такой отпуск может быть только по личной просьбе учителя и только по его заявлению. Поэтому вместе с профсоюзами мы следим за ситуацией. Ведь МОН не может просто отстраниться от этого и сказать, что вопрос зарплаты – не наш вопрос. Мы реагируем на ситуацию. Вот, например, в последние дни есть отдельное поручение вице-премьера-министра относительно Черниговской области и Черновицкой. Там возникает напряжение.
— Что вы имеете ввиду?
— Идет речь о финансовом напряжении. К примеру, Черниговская область достаточно мало заселенная. По большой территории раскиданы небольшие села, в которых есть школы. К ним, учитывая большие расстояния друг от друга, очень тяжело обеспечить подвозку детей автобусом. А наш подход таков — начальная школа непременно должна быть там, где есть маленькие дети.
— А какая ситуация сейчас на Донбассе? Как там с обучением в школах?
— На территориях, которые нам неподконтрольны, Украина не признает начала учебного года. Около месяца назад мы дали пошаговые разъяснения, как все дети, которые обучаются в выпускных классах на неподконтрольных территориях и полуострова Крым, могут весной получить законный аттестат украинских школ. Документы, которые будут выданы ЛНР и ДНР на этих территориях — юридически ничтожные и никогда никем не будут признаны как документы об образовании.
Взамен, МОН не оставляет этих детей. Мы детально расписали, что они могут «прикрепиться» к любой школе на территории Украины, даже дистанционно. Весной мы им создадим условия, чтобы они экстерном прошли дистанционный курс, который мы пытаемся запустить. Хоть это и непросто, ведь сейчас наша инициатива блокируется. Но мы будем реагировать на ситуацию, ведь там наши дети. Для нас важно, чтобы они могли получить аттестаты и поступать в университеты.
— Есть ли ученики, которые , как вы говорите, «прикрепились» к другим школам?
— Я не могу пока сказать наверняка, ведь об этом рано говорить. Тем более, для них есть дедлайн. Мы воспользовались нормой закона, которая дает время до начала марта. Мы пойдем на то, что будем продолжать дедлайн кому сколько надо. Вплоть до завершения учебного года.
— То есть, в других школах, которые на территориях, подконтрольных Украины, обучение проходит в штатном режиме?
— Да. Абсолютно верно.
— Мы вспомнили об учебном процессе. В МОН ранее говорили о необходимости возвращения к усиленному изучению ДПЮ…
— Поправлю, этот предмет никогда никем не был отменен. Поэтому говорить о его возвращении – нецелесообразно. Мы просто разрабатываем новые программы.
— Так что предусматривает новая программа?
— Действительно, существует новая программа. Думаем закупить эти массо- габаритные макеты оружия. Если вернуть в школы просто просверленные автоматы, надо очень дорогую сигнализацию, ведь эти автоматы считаются оружием. А массо-габаритные макеты оружием не считаются, потому что не могут стрелять. Но их внешний вид и вес – точная копия автомата. Когда мне впервые его показали, я принял его за настоящий автомат. Поэтому дешевле и проще будет закупать такие вещи. Кроме них надо многое менять, ведь все осталось в школах ещё с 70-х годов.
Также, мы с начала учебного года добавили часов на изучение предмета ДПЮ, и сейчас заканчиваем работу над новой программой. Но ключевым вопросом все же остается учитель, который сможет преподавать.
— Такие есть?
— К нам уже обращались молодые фронтовики. Мы делаем все возможное и невозможное, чтобы их привлечь. Хотелось бы, чтобы именно они преподавали этот предмет.
— И когда можно ожидать преподавания предмета по новой программе?
— По мере того, когда наберем людей. Уже в некоторые школы новые учителя пришли. А вообще, новая программа будет применена со второго семестра этого учебного года. Мы на это надеемся.
— На одной из встреч из журналистами Вы говорили о том, что в школах будет сделан акцент на патриотическом воспитании. Так сделан ли он?
— А вот это уже точно процесс. Недавно мы встречались с историками, обсуждали программы гуманитарных предметов. В частности, по истории. Патриотическое воспитание, как вы понимаете, не может проходить от звонка к звонку. Это и есть системой всего, что происходит в школе, на перемене и вне школы. Мы думаем возобновить летние оздоровительные лагеря. Собственно, мы видим нашей опорой общественные организации и волонтерские. Надо выходить за пределы этого всецелого огосударствления. Государство в принципе не есть настолько динамичным и поворотливым в таких вопросах. Поэтому мы работаем с Евромайдан SOS и другими.
— Поделитесь результатами такого сотрудничества…
— Скажу пока на примере смене профориентации. Уже есть первые конкретные результаты по образованию инвалидов боевых действий. К нам обращаются желающие получить новую профессию. Ведь если человек был трактористом и потерял в ходе боевых действий обе руки, он не может работать по профессии. Но есть возможность помочь человеку, чтобы он получил новую специальность и зарабатывал деньги. Они отдали нам все, что только могли. Теперь наша очередь.