4 декабря Верховная Рада приняла пакет законопроектов по поддержке предпринимателей, которые пострадают от карантина. В утвержденных документах предусмотрены одноразовая материальная помощь в 8 тысяч гривен наемным работникам, которые потеряли часть зарплаты, предпринимателям, которые потеряли часть дохода. По мнению государства, эта сумма может помочь бизнесу сохранить рабочие места. Также вводятся налоговые каникулы для 200 тысяч физических лиц-предпринимателей первой группы. Их освободят от уплаты единого налога и единого социального взноса с декабря 2020 по май 2021 года. Насколько эффективными будут меры, за которые проголосовала Верховная Рада, в интервью ГолосUA анализирует глава Ассоциации собственников малого и среднего бизнеса Руслан Соболь.
– Руслан, насколько качественна поддержка для предпринимателей, которую в начале декабря поддержала Верховная Рада?
– Любая помощь – это здорово. Но помощь считается помощью, когда она безусловная. Вот тонет человек, если ты подаешь ему руку и вытягиваешь его, все это помощь, но ты же с ним не торгуешься. Это грубая аналогия, но она хорошо показывает то, что сегодня происходит. Если бы было искреннее желание помочь, если бы на это были деньги, предприниматели бы просто по примеру той же Германии получили бы на свои банковские счета перевод от казначейства и все. Ты предприниматель, у тебя три сотрудника, 8 на 3 – получите. Тогда это хорошо. Этого сильно недостаточно, но чувствуется, что я не один на один с проблемой, есть государство, я не зря плачу налоги, все нормально. Здесь в большей степени включается моральный фактор, что я в этой экономике, в этой стране небезразличен кому-то, я важен, работаем дальше.
– То есть в этих законах есть условия для получения помощи и их много?
– Безусловно. Я с интересом наблюдаю за эволюцией этого решения. Президент сказал, что будет помощь всем, кто пострадает, а пострадают все. Нет отрасли, которую не затронет. Потом Верховная Рада говорит: получат те, кто закроет свой бизнес. Это же сильно отличается от того, что я слышал. Теперь получат не все сотрудники, а те, кто уволен. Хватит ли этого человеку, который потерял работу? Это лучше чем ноль, но хуже, чем работа. Человек будет выбирать из 8 тысяч гривен и сохранения рабочего места. Он не будет даже думать и, конечно, выберет рабочее место. Потому что это стабильность хоть какая-то, а здесь вместо того, чтобы помочь работодателю, который эти места создает и их содержит, давайте накачаем отвалившееся колесо. Может, надо было колесо починить, чтобы оно ехало дальше. Еще очень важный аспект. Я с удивлением для себя обнаружил, что программа работает до конца года. Теперь внимание вопрос. Верховный Совет проголосовал, отлично. А теперь Кабинет министров должен прописать нормативку, кто распорядитель, процедуру, какие документы. Это еще займет недельку-две, учитывая бюджетные нагрузки и так далее и так далее. Сегодня 9 число плюс две недели – 25-е. Какой шанс у человека, который потерял эту работу получить эти деньги? Нулевой шанс. Это как в Древнем Риме осла заставляли идти вперед. Подвешивали морковку впереди него, и он шел, к этой морковке дойти нельзя, но она есть. Так, мне кажется, и в этом случае поступают с нами, что вот 8 тысяч, об этом все говорят, мы беспокоимся о наших гражданах, но никто не говорит, что эту помощь никто не получит, потому что ее нельзя получить. Все делается для того, чтобы эти деньги не выдать, но зато проаплодировали, создали инфоповод, об этом все говорят. А по итогу это помощь или пиар-ход? Мы задачу решаем поговорить или помочь? Если поговорить, задача выполнена.
– Не получится ли так, что вместе с какой-то помощью бизнес будут проверять. То есть помощь станет поводом для проверок?
– Это однозначно. Когда ты взаимодействуешь с бюджетными средствами, есть процедура, которая обязывает, раньше это был КРУ, а сейчас это Центр мониторинга, они обязаны тебя проверить. Но тут есть очень важный момент. 8 тысяч гривен в этой редакции получают те, кто закрыл свой бизнес и потерял работу в этом году. А если ты уже закрыл бизнес, то что там проверять.
– Как Вы оцениваете то, что карантин будет в январе, и назван срок его действия с 8 по 24 января?
– Я лично уже перестал наблюдать за этими переговорами, потому что это больше вносит сумятицы, непонимания. Мне всегда казалось, что государственная функция – это внести ясность. Вот закон, вот так он работает, вот сроки. А то, что у нас происходит, это какой-то базар. 25-го вводим локдаун, не 25-го, со второго по 23, с 8-го… Если честно, я уже устал за этим наблюдать. Я предприниматель, моя задача генерировать добавочную стоимость, создавать рабочие места, я на этом сконцентрирован. И государство мне в этом сильно не помогает. Я сейчас не могу распланировать фонд оплаты труда, как мне планировать отпуска, отпустить людей или заставить их работать, потому что мне государство не дает понимания, когда же будет локдаун и будет ли он вообще, когда, на каких условиях. Рестораны не работают, а общественный транспорт работает. Как это может быть, не понимаю. Локдаун вводим на всей территории, но все 3,5 миллиона трудовых мигрантов, которые приезжают на новогодние и рождественские праздники, будут иметь такую возможность. Что это за локдаун и для чего он?
– Какой же эффект будет иметь такая сумятица? Бизнес будет уходить в тень?
– Позитивный эффект. Я настроен оптимистично. Сейчас местные власти наконец-то осознают и ситуация их к этому всячески подталкивает, что мы хозяева на своей земле. Нам надо принимать решение, вводить или не вводить локдаун. Это не сепаратизм, кстати, это децентрализация. У нас есть этот закон, мы по нему работаем, больше полномочий властям на местах. 50 % налогов остаются на местах, так почему мы не можем дать к этим 50 % налогов полномочий как с ними работать, как их наполнять, получать, как помогать реальному сектору экономики наполнять эту налоговую базу. Мне кажется, все к этому идет, и наконец-то у нас появится хозяин на земле, то есть глава ОТГ, сельсовета будет понимать, осознавать, что развитие его региона, его территорий зависит от его решений и от его менеджерского умения коммуницировать с реальным сектором и бизнесом на месте. Некоторые мэры уже высказывались против локдауна. Они говорили, что местные жители этого не переживут и требуют этого не делать, мы знаем, сколько людей у нас болеет, в наших силах взять эту ситуацию под контроль.
– То есть бизнесу смогут помочь местные власти таким образом?
– Местные власти наконец-то выступят мостиком между этой пропастью, между центральной властью и реальным сектором экономики, бизнесом. Я раньше думал, что бизнес должен это делать. Нет. У нас не было органа, который бы коммуницировал. Ни профильного Министерства экономики и торговли, ни Министерства финансов, у нас никто не коммуницировал с бизнесом, а сегодня это делают местные власти – мэры, главы ОТГ, главы сельсоветов и так далее и так далее. Потому что к ним приходят и говорят: как ты хочешь, чтобы тебе пополняли бюджет, если ты нас закрываешь. Поэтому местные главы заявляют о своей позиции. Мэр Ивано-Франковска не стесняется это делать. Мэр Львова не стесняется это делать. Я думаю, что этот тренд будет набирать оборотов.