Признание 28 февраля Конституционным судом Украины закона «Об основах государственной языковой политики» (авторства Кивалова-Колесниченко) не имеющим юридической силы в преддверии парламентских выборов, показывает, что нынешние власти проводят последовательную политику нарушения прав и свобод национальных меньшинств при полном попустительстве со стороны Запада. Такое мнение в интервью ГолосUA высказал соавтор данного закона, руководитель Украинского института анализа и менеджмента политики, политолог Руслан Бортник.
— Как бы вы описали ту языковую политику, которую проводят нынешние власти?
— В данный момент власти проводят абсолютно не демократическую языковую политику, нацеленную на подавление этносов, культур и языков.
Нужно сказать, в мировой практике существует три концепции по вопросам сожительства национальных меньшинств.
Первый пример – это американский «плавильный котел», когда все прибывшие эмигранты, вырабатывают одну культуру, один язык общения.
Второй пример – это политика мультикультурализма, которая проводится в Европе. Когда все существующие культурные, языковые, этнические и прочие различия, максимально уважаются и создаются соответствующие политические условия для их реализации и мирного сосуществования.
Третий пример – это концепция «миски с салатом», когда в обществе поддерживается многообразие, а в качестве «соуса» выступает государственная политика, обеспечивающая возможность коммуникации между группами для предотвращения их изоляции друг от друга. Тем самым, не допуская создания анклавов.
В Украине же на данный момент осуществляется политика американского «плавильного котла» в его самом отвратительном и примитивном варианте, при создании правовых условий для дальнейшей ассимиляции национальных меньшинств.
Притом, что у нас есть 130 этносов и более 100 языков. Притом, что Украина – это не страна мигрантов. 90% этносов, если не 99% проживающих в стране в данный момент — это этносы, которые создавали это государство и которые обитают на данной территории 500 и более лет.
— Почему закон отменен только сейчас? В 2014 году Александр Турчинов как и.о. Президента, не подписал постановление об отмене данного закона, принятое Верховной Радой, хотя обстановка была более чем благоприятная…
— Буквально через 3-4 дня после победы Майдана, Верховная Рада уже приняла решение об отмене данного закона. Но оба решения с разницей в четыре года по своей внутренней мотивации схожи, поскольку они были приняты в преддверии президентских и парламентских выборов.
Главная причина того, что в 2014 году данное решение не было доведено до конца, и Александр Турчинов, как исполняющий обязанности Президента, не подписал распоряжение Верховной рады, было обусловлено двумя факторами.
Первый фактор – это давление западных партнеров. Совет Евросоюза и Верховный комиссар ОБСЕ тогда резко раскритиковали тогдашнее решение Верховной Рады об отмене данного закона.
Второй фактор – это страх перед российским военным вмешательством. Тогда, до сентября 2014 года, действительно реально рассматривалась возможность военного вмешательства со стороны Российского Федерации и что за данное решение придется ответить.
Сегодня влияние этих факторов в значительной мере уменьшилось. Поэтому данное решение Конституционного суда стало возможным. Конечно, фактор страха перед российским вторжением уменьшился, но также имеет место и игнорирование западных партнеров. Как это было с законом о люстрации, о героизации ОУН-УПА, об образовании. Кроме перечисленных, появились и другие мелкие мотивы. Также свою роль сыграл новый состав Конституционного суда, и новый его глава, являющийся сторонником правых идей. И что немаловажно, введение в состав Конституционного суда судьи Сергея Головатого, который был одним из ярких противников предоставления прав национальным меньшинствам.
Кстати говоря, весьма показательно и то, что Президент так и не решился самостоятельно отменить данный закон. И сделал это «из-за угла», посредством решения Конституционного суда.
— Как вы оцениваете ту «причину», по которой данный закон был отменен Конституционным судом? Не связано ли это с языковой статьей закона об образовании?
— Здесь важно отметить, что Конституционный суд признал закон недействительным не по сути, так как его содержание вообще не рассматривалось. А именно по форме принятия.
В частности, – это драки в парламенте, отсутствие процедуры второго чтения, отсутствие сравнительной таблицы и прочее. Но тогда эту драку в парламенте устраивали не представители власти, а оппозиция. В том числе и нынешний спикер парламента – Андрей Парубий. Срывом принятия данного закона тогда занимались представители нынешней власти, мешая создать необходимые условия для его принятия.
Поэтому, нынешний Конституционный суд, отменив закон Кивалова-Колесниченко, одновременно признал незаконными как действия тогдашней оппозиции, так и власти. Одних за то, что мешали реализации данной процедуры, а других за то, что не обеспечили процедуру принятия.
Кроме того, поскольку я являюсь соавтором этого закона, Конституционный суд при принятии решения о его отмене, так и не спросил моего мнения в отношении процедуры принятия данного закона и того, что тогда происходило в парламенте. Хотя был обязан это сделать.
Более того, таких нарушений законодательно установленной процедуры в парламенте имеется масса. И это решение может стать прецедентом. По такой же логике можно отменить две трети, если не три четверых решений парламента что касается разного рода важных и конфликтных вопросов.
Хотя при этом нужно признать, что с чисто формальной, юридической точки зрения, Конституционный суд имел основания для принятия такого решения, поскольку процедура принятия была, безусловно, нарушена.
— Как вы оцениваете имеющиеся на данный момент законопроекты по языковой политике?
— На данный момент существует пять законопроектов по языковому вопросу. И на сайте Украинского института анализа и менеджмента политики есть сравнительная таблица данных законопроектов, где рассмотрено, что конкретно они собой предусматривают. Хотя, я полагаю, вполне можно ожидать появления новых законопроектов по данной теме.
Те же законопроекты, которые имеются сейчас, представлены такими партиями как «Свобода», «Блок Петра Порошенко», «Народный фронт» и «Самопомич». Но все они в той или иной мере ущемляют права национальных меньшинств.
Для примера я выскажусь по отдельному параметру.
Если раньше другие языки кроме государственного использовались на местном уровне и необходимым критерием для этого было преодоление барьера в 10%, то сейчас, в одном из вышеперечисленных законопроектов минимальный «порог» установлен на уровне 30%. Кроме того, в некоторых законопроектах вообще убрана возможность использования местных языков в сфере СМИ, образования, культуры. Таким образом, все они в той или иной мере направлены на разрушение существующих прав и свобод национальных меньшинств. Именно об этом сказал и министр иностранных дел Венгрии Петер Сийятро, комментируя действия Конституционного суда по отмене «закона Кивалова-Колесниченко».
— Почему в законе Кивалова-Колесниченко для региональных языков прописана норма именно в 10%?
— На самом деле, в европейских странах, если у языка есть от 0,5% до 2% носителей, то он уже получает определенные права на местном уровне. Если же язык используют от 2% до 10% носителей в том или ином регионе, то он приобретает статус регионального. И даже, часто становится вторым государственным.
Таким образом, мы, учитывая то давление, которое имелось при разработке данного закона, взяли максимально высокую планку в 10%. Он позволял бы 17 языкам стать региональными в той или иной местности. И это касается не только уровня областей. Учитывались и другие масштабы – район, село, город.
И как показала практика, данный закон действительно, заработал. Как в таких западных регионах как Закарпатье и Буковина, так и в некоторых русскоязычных регионах на востоке страны.
Закон Кивалова-Колесниченко разрабатывался более десяти лет. Ещё командой покойного Евгения Кушнарева. И как показала практика пяти лет его применения, какого-либо конфликта и проблемы в обществе он не создал. Да, протест со стороны оппозиции был серьезный. Но к каким конкретным проблемам на практике закон он привел? Таких примеров не существует.
Следовательно, концепция, в которой украинскому языку был бы отдан статус государственного, а другим языкам было бы предоставлено право использоваться не параллельно, а наряду с государственным на региональном уровне – для нынешней Украины нежизнеспособна.
— Как отмена закона скажется на парламентской предвыборной кампании? И какую роль языковой вопрос будет играть во время её проведения?
— Уверен, что все партии прозападной ориентации, начиная с БПП и «Народного фронта» и заканчивая «Радикальной партией», и заканчивая правыми, вынесут тему единственного государственного языка на свои знамена и будут докладывать о своих «победах» на примере отмены «закона Кивалова-Колесниченко». Несмотря на то, что в нем также предусматривался статус государственного языка только для украинского.
Таким образом, они будут создавать симулякр – искусственную информационную ситуацию, при которой будут доказывать свой патриотизм. Данный информационный продукт будет транслироваться на 30-40% населения страны, чувствительных к данной теме. Как показывают данные социологических опросов, сегодня 40% украинцев считают, что исключительно украинский должен быть государственным. Остальные 60% не определились в данном вопросе.
Вместе с тем, надо понимать, что ситуация в стране деформирована. Потому что все те опросы, которые мы проводим без Крыма и Донбасса не могут представить реально объективную картину положения дел в стране. Так как там было бы огромное количество сторонников именно мультиязыкового урегулирования вопроса.
Более того, попытка отмены данного закона существенно повлияла на ход развития крымского инцидента. Поскольку крымские сепаратисты использовали данную тему как один из ключевых аргументов агитации за выход из состава Украины. И я уверен, что, к сожалению, отмена закона Кивалова-Колесниченко снова может привести как к вешнему, так и внутреннему обострению в стране.
— Если данный закон отменили, то, что может служить его заменой на время, пока не будет подписан новый?
— Нового законопроекта по вопросу государственного языка, которым можно было бы заменить закон 2012 года, пока нет. И, кстати говоря, почему-то та же самая оппозиция, то есть «Оппозиционный блок» или «За життя» или какая-то иная партия, не вносят со своей стороны закон, где было бы сбалансировано использование государственного языка и языков национальных меньшинств.
Отмена этого закона создала в законодательстве Украины огромную коллизию. Потому что закон 2012 года отменял собой закон, принятый в СССР в 1989 году, где русский язык был прописан в качестве языка межнационального общения. И сейчас, по юридической логике, закон 1989 года восстановился в силе. Хотя, вместе с тем, в отношении последнего, юристы разделились на два лагеря. Одни говорят, что нет, закон 1989 года не восстановился. Другие же настаивают на том, что данный закон восстановился автоматически.
Кроме того, в законодательном поле Украины остался «Закон о ратификации Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств», в котором национальным меньшинствам предоставлены широкие полномочия, права и свободы. Вместе с Конституцией, которая гарантирует и обеспечивает свободное развитие и использование русского и других языков национальных меньшинств, вышеупомянутые законы существуют параллельно. В результате чего создается огромная языковая коллизия. И пока не ясно, какую норму будет использовать тот или иной орган власти в тот или иной момент.
— Каковы на ваш взгляд могут быть последствия отмены закона Кивалова-Клесниченко со стороны международных организаций?
— Я ожидаю более веских заявлений со стороны Совета Евросоюза. В частности, в контексте резолюции Европарламента по образованию, о том, что недопустимо суживать существующий объем прав и свобод человека. А также от ОБСЕ.
Но мне кажется, что многие международные организации уже согласились с теми внутренними процессами, которые происходят в Украине и поэтому, не оказывают реального давления в отношении нынешней украинской гуманитарной политики.
Выбирая между стабильностью Украины, которая обеспечивает ей возможность быть антироссийским буфером, и правами человека, Запад часто выбирает стабильность и предает свои принципы. Политическая конъюнктура такова.
Единственный способ восстановить более сбалансированную языковую политику – это более активное участие граждан страны в выборах и в политических процессах. И как только в украинском политикуме перестанет доминировать радикальное меньшинство, вот тогда мы увидим, что политики вынуждены будут вести себя более ответственно.