В начале мая Министерство здравоохранения Украины обнародовало Проект распоряжения Кабинета Министров Украины «Об одобрении Концепции Общегосударственной программы охраны психического здоровья в Украине на период до 2025 года». Замминистра здравоохранения по вопросам европейской интеграции Оксана Сивак поясняет, что концепция определяет основные направления для разработки программы психического здоровья. Предполагается, что эти документы помогут в будущем улучшить качество жизни, уменьшить прямые и косвенные потери экономики Украины, улучшат общий уровень психологического благополучия населения и позволят сократить количество суицидов.ГолосUA поинтересовался у главы Ассоциации психиатров Украины Семена Глузмана, соответствует ли принятый документ тем проблемам, с которыми сейчас сталкивается психиатрическая служба в Украине.
— Семен Фишелевич, насколько важен факт принятия данной концепции?
— Концепция – это же только концепция. Это же очень короткий документ. Там сделаны акценты, которые необходимо учитывать уже при создании стратегии. Но я думаю, что стратегия будет создаваться уже другим составом Министерства, при следующем министре, и я надеюсь, что это будет команда менее агрессивная и более вменяемая. Вообще, все, что чиновники Минздрава делают, — это безумие. Эта концепция давно была уже, и больше было сделано. Вся подготовительная работа уже делалась раньше, и в рамках министерских программ, при других министрах, и в рамках Ассоциации психиатров Украины. То, что сейчас появилась новая какая-то концепция, — это очень хорошо, но, наверное, это можно было меньшей кровью сделать раньше, и не декларировать, как говорила Супрун: «мы 26 лет ничего не делали, пришли, и за 8 месяцев все сделали». За 26 лет вообще-то что-то делалось, в частности, у нас, в психиатрической службе. И многое делалось. Я не понимаю, почему нужно было так спешить, почему за 2-3 недели нужно было такой серьезный документ формировать.
— Кто причастен к составлению нового документа, если ведущие психиатры уже разрабатывали подобные концепции?
— Я с огромной настороженностью воспринимаю любые новации в области психиатрии, идущие из этого министерства. Потому что за направление психиатрической службы там отвечает замминистра Оксана Сивак. Она – акушер-гинеколог. А непосредственно командирована к той работе и фактически неофициально руководит группой, которая создавала Концепцию, дама (не хочу ее даже называть), которая не имеет высшего образования, вообще никакого образования не имеет. Плохо, что не принимали участия смежники наши: Министерство образования, Министерство социальной политики – у них же своя психиатрическая служба. Пенитенциарная служба не принимала участия. Я знаю, что авторы Концепции предусматривали это, но так не правильно. Минздрав не имеет права диктовать государству.
— С какими проблемами на сегодняшний день сталкивается психиатрическая служба?
— Есть общие проблемы, но есть и специальные наши проблемы. Например, нужно четко понимать, что не сокращать амбулаторную службу, а усиливать. Сокращать нужно больницы. Это не значит, что на улицу нужно выбрасывать больных, но есть проблемы, которые на самом деле социальные. И мы, врачи, не можем решить эти проблемы без Министерства социальной политики. Министерство социальной политики проснулось, они уже начинают с нами работать. Но все, что у нас реально получается, это не благодаря Минздраву, это благодаря уполномоченной Верховной Рады по правам человека Валерии Лутковской. Она действительно озабочена, и она действительно помогает. И вот, группа из четырех человек иностранных специалистов – а у нее мандат такой, что, когда едут ее люди, открываются все двери – и вот 4 специалиста из разных стран, вместе с ее специалистами, и наши поехали по интернатам. И первое впечатление, когда они приехали, — 30% людей, которых они там увидели, не нуждаются в том, чтобы их там держали. Это говорит о том, что мы очень богатая и глупая страна. Это не значит, что эти люди здоровы идеально, но в нашем парламенте тоже не все здоровы.
— Вы поддерживаете инициативу Минздрава по оптимизации медучреждений?
— В принципе, мы понимаем, что сокращать госпитальное звено нужно. Но это ж нельзя делать так: приходит распоряжение от губернатора в какой-нибудь области, в котором говорится – сократить на 200. А почему на 200? Может быть, на 500, а может быть, на 50? И потом, что значит, вы сокращаете? Это психически больные люди, они никому не нужны. Если мы их выбрасываем из больниц, а интернаты переполнены психиатрические Министерства социальной политики, значит, мы увеличиваем количество нелеченых бомжей. Поэтому к этому нужно относиться очень серьезно, а не таким образом, что у нас нет денег, поэтому давайте закроем еще пару сотен психиатрических коек. А мне недавно по двум областям пришлось вмешиваться и пугать губернаторов, и удалось напугать, но это ж не правильно. Я ж тоже не знаю, может, и нужно сокращать, но мне не нравится такая метода сокращения в плановом порядке, потому что денег нет. Так давайте делать диспансерную службу, давайте делать все, что есть во всем цивилизованном и нецивилизованном мире – есть специальные сестринские дома, дома «На полпути». Ну, и разные названия, общежития. То есть, там, где наши пациенты живут, но они не находятся под присмотром. Это гораздо дешевле, чем содержать здоровых или относительно здоровых людей в интернатах.
— Меняется ли количество психических заболеваний в Украине?
— Исследования подобные проводились очень давно и повторно они не проводились – нами, кстати, не Министерством здравоохранения, вместе с американцами. Это было очень серьезное исследование, которое называется эпидемиологическим. Вообще известно, что количество серьезных психических заболеваний во всех странах, во всех популяциях одинаково. Потому что не влияет не климат, не характер питания, ни тоталитарный или демократический режим. Это биологически детерминированные вещи. За исключением алкоголизации, наркотизации – тех вещей, которые в некоторых обществах запрещены. Есть биологические константы у северных народов – у эскимосов. Они не защищены биологически от алкоголя. У них, когда появляется алкоголизация, она вызывает очень острые состояния и криминальность, и разрушение психического мира. Но это особенности их, а в принципе, мы ничем не отличаемся.
— Фиксирует ли какие-то изменения по количеству и характеру заболеваний украинская статистика?
— Говорить о статистике, которую дает Минздрав, — это ни о чем не говорит, это всего лишь цифры в их обращении. А все остальное мы не знаем. У нас есть наркологическая служба, они всегда были отделены. Первая министр – Раиса Богатырева, — которая по нашей просьбе решилась и формально попыталась соединить. Почему это важно? Потому что в развитых странах это вообще называется не наркология, а психиатрия зависимостей. Вот два или три года тому назад главный психиатр Минздрава Украины Ирина Пинчук сделала впервые в истории нашей страны анализ – статистику обработала так, как ее никто не обрабатывал. И вот оказалось, что в наркологической службе за год, который она проанализировала, ни одной смерти, ни одной инвалидности. Этого не может быть. Вот это и есть наша статистика.