Кабинет министров ввел государственное регулирование цен на нефтепродукты. Оно заключается в том, что на период действия карантина будут установлены предельные уровни торговой надбавки к средней цене дизельного топлива (не выше 7 грн./литр) и бензина (не выше 5 грн./литр). Как это отразится на рынке топлива, в интервью ГолосUA анализирует директор «Консалтинговой группы А-95» Сергей Куюн.
– Сергей, как госрегулирование повлияет на рынок? Обрадовался ли этому бизнес?
– Как бизнес может обрадоваться госрегулированию? Это не трагедия, но весьма неожиданное решение. Оно ничем не обосновано и поэтому несет в себе риски очень негативных последствий для потребителей, государства и рынка.
– В правительстве говорят, что оно вводится в связи с карантином. Как раньше ограничивали цену на газ, так сейчас с нефтепродуктами, только ограничили надбавки к средней цене.
– Обычно госрегулирование вводят тогда, когда есть необъяснимые процессы, монополии и соответственно факты необъективного ценообразования. Возможно, не все у нас идеально на рынке природного газа, электроэнергии, но такой конкуренции, как между автозаправками, нет больше нигде. Здесь работают десятки компаний, между которыми идет «рубка» за каждый проданный литр топлива. Посмотрите, сколько заправок, сколько брендов. У потребителя огромный выбор. Это гарантирует объективное ценообразование. Власти говорят про необоснованный рост цен, но нефть за последние полгода выросла с 38 до 70 долларов за баррель. Мы не можем не реагировать на такие скачки. Это объективные факторы, имеющие внешнее происхождение.
– А какая сейчас самая высокая цена может быть на бензин и на дизтопливо при ограничениях средней надбавки?
– Бензин А-95 – 30,22 гривен. Дизельное топливо – 29,78 гривен.
– И выше этого цена подниматься не будет?
– Цена рассчитывается ежедекадно на основе мировых котировок, поэтому если будет штормить там, мы будем дублировать эти колебания, как и прежде.
– Если бы этого госрегулирования введено не было, цены были бы выше?
– Безусловно. В апреле правительство попросило трейдеров стабилизировать цены, но мировая цена оставалась высокой и выросла дополнительно к концу месяца. Ценовая пружина сжалась, и в мае она должна распрямиться. Накануне госрегулирования уже было 32 гривны на 95-й бензин. Думаю, цены могли прибавить еще гривну. Нынешняя цена 30 грн./л – это околонулевая рентабельность. Соответственно 2-3 гривны прибыли на литре – это нормативный уровень.
– Вы сказали, что это плохо отразится как на бизнесе, так и на потребителе. В чем будет ущерб для потребителя? Будут повышаться какие-то другие цены в этой торговле?
– Любые ограничения приводят к потере качества. Бизнес будет вынужден не только отказаться от развития, но и «порезать» затраты на содержание своего бизнеса. К сожалению, речь прежде всего о сокращениях персонала, а значит, о высоких стандартах сервиса придется забывать. Для меня также очевидно, что многие игроки, особенно из так называемого эконом-сегмента, будут наращивать торговлю фальсификатом, а это значит, что упадет и качество топлива.
– И за счет некачественного топлива они будут балансировать цену?
– В фальсификате нет налогов, и это позволяет снизить себестоимость, повысить конкурентоспособность.
– И здесь будет ущерб для государства. Это госрегулирование пока введено бессрочно. Как Вы думаете, при каких обстоятельствах его могут отменить?
– Признать ошибку и отменить свое решение не выгодно имиджево. Поэтому думаю, что отменить регулирование или пересмотреть его составляющие может лишь экстраординарная ситуация, которая покажет несостоятельность этого решения. Такой кризис может возникнуть уже в июне. Мы прогнозировали эту вероятность еще до последних событий и связана она с резким уменьшением поставок из Беларуси, а также продолжающимся второй месяц отсутствием импорта топлива «Роснефти» после ухода оператора «Протон Энерджи». Дыра в «дизельном» балансе достигает 40 %, это очень серьезный вызов. Избежать роста оптовых цен не удастся, а в условиях ограниченной розничной цены заработок АЗС может исчезнуть и вынудит снимать топливо из свободной продажи, искать какие-то другие формы реализации. Это может быть торговля по каким-то талонам, картам, переход на продажу исключительно «брендовых» топлив, на которые регулирование не распространяется. Все это грозит дестабилизацией.
– То есть кризис будет заключаться в нехватке топлива на рынке?
– Да. С 1 июня уходит на ремонт Мозырский нефтеперерабатывающий завод, также «Нафтан», это второй белорусский завод, пока что не нашел новой нефти после введения американских санкций. Соответственно поставки из Беларуси сильно снизятся. На май белорусы урезали привычный график на 35 %, но по факту грузят еще меньше. На июнь прогноза вообще нет. Рынок готовится, прорабатываются альтернативные источники, должен начать поставки от «Роснефти» азербайджанский «Сокар». Но все-таки Беларусь – очень большой поставщик, и рынок «нервничал» при куда более меньших недостачах с этого направления.
– Как понимать масштаб ограничения торговой надбавки в 7 и 5 гривен для дизтоплива и бензина соответственно? Он слишком мал или велик?
– Тут есть подмена понятий. Это не торговая надбавка. Торговая надбавка применяется к себестоимости. У людей сейчас складывается впечатление, что это заработок сети, это прибыль. На самом деле это не прибыль и не надбавка. Это некий дифференциал, некий коэффициент, который прибавляется к мировой котировке с учетом украинских налогов. Но ценообразование в реальной жизни строится по-другому. Этот кабминовский расчет, эта формула не предусматривает надбавок, которые применяют к украинским покупателям зарубежные поставщики. Это 30-50 долларов на тонне с учетом логистики. Это опять-таки железнодорожные перевозки и так далее. Мы видим, что даже по тем ценам, которые сегодня существуют, уже больше 50 % заправок торгуют в минус, по бензину в частности. По дизельному топливу еще есть небольшая маржа, именно чистый заработок. Как долго они смогут так торговать, я не знаю.