В середине марта швейцарский трейдер Proton Energy сообщил о прекращении поставок нефтепродуктов в Украину с нового месяца. Рынок вздрогнул, поскольку в прошлом году эта компания поставила в Украину 23,9 % всех объемов дизельного топлива и 22,3 % сжиженного газа. Но волнения оказались напрасными. Proton заменил другой трейдер – Coral Energy. Теперь он войдет в цепочку поставок продукции НК «Роснефть» в Украину. Что будет с ценой на топливо в стране, в интервью ГолосUA рассказывает директор «Консалтинговой группы А-95» Сергей Куюн.
– Сергей, как ситуация с ротацией поставщиков нефтепродуктов в Украину сказалась на нашем рынке?
– Надеемся, что все пройдет гладко. Все произошло очень цивилизованно. Поставщик Proton Energy заблаговременно предупредил рынок об этом. Было время для рокировки. Она произошла. Coral Energy теперь будет поставлять объемы «Роснефти» в Украину. В принципе объемы сохранились, условия – тоже. Но остается пройти формальности, без которых в таком большом контракте нельзя обойтись: необходимо переподписать договоры с десятками украинских контрагентов, они же должны получить разрешения в российском Минэкономики и Службе экспортного контроля, массу «бумажной» работы должен пройти сам новый поставщик. Не исключаю, что совсем незаметно рокировка не произойдет, но и больших осложнений не ожидаем.
– Как замена трейдера скажется на ценах?
– Закупки по этому контракту идут не по фиксированной цене, а по формуле. Берется мировая котировка, например, за месяц и к ней определенная премия. По той информации, которой я владею, формула цены на дизтопливо останется без изменений, а вот на сжиженный газ премия вырастет на 15 долл./т. Это не обязательно значит, что вырастет цена. Если котировка упадет на 15 долларов, то цена останется без изменений.
– Что это означает для потребителя?
– Указанные 15 долларов на тонне газа – это порядка 25 копеек на литре. Думаю, для потребителя это не критично. В остальном ничего не изменится. В этих событиях главное то, что все увидели, что в этих поставках нет политики, это обычный бизнес. Звучали ожидания о некоей мести Медведчука, руке Кремля. Если бы действительно речь шла о какой-то политике, было бы закрытие поставок. А на деле произошла техническая замена трейдера, и это говорит о том, что россияне рассматривают наш рынок с точки зрения бизнеса. Оно и неудивительно, здесь россияне получают максимальную цены на свой товар, больше, чем по любому другому экспортному направлению. По этой причине поставлять в Украину хотят все, не только россияне. Как видим, они просто считают деньги.
– Насколько распространены на рынке такие ротации поставщиков?
– Это нетипично. И сама по себе эта схема не очень типичная. Например, до Proton’а в 2016 году «Роснефть» продавала свое топливо на открытых аукционах, на торгах, на тендерах, куда приходили все желающие компании из Украины и покупали напрямую. Но потом появился специализированный оператор по работе в нашем направлении. Во-первых, политическая ситуация изменилась. Во-вторых, это удобно. В одни руки отдаешь объем, и этот оператор сам ищет финансирование, он сам заключает договора с этим множеством контрагентов и так далее, берет на себя все риски. В свою очередь производитель ресурсов максимально от этого удален.
– Вы сказали, что работа на украинском рынке достаточно ликвидна. Почему сложились такие условия, что этот бизнес тут выгоден?
– Тут ответ один. Мы просто энергозависимые. Мы себя снабжаем на 15-20 % самостоятельно за счет наших внутренних ресурсов. Остальное мы вынуждены покупать. У нас много источников поставок, но все равно, если ты зависим, то тебя всегда будут использовать и выставлять максимальный прайс, насколько это возможно.
– С весной активизируется определенная экономическая деятельность. Как сезонный фактор скажется на ценах на топливо в Украине?
– Никак не скажется. Почему всегда есть рефлексия, что весна или осень, накануне сезона активного потребления? Потому что всегда возникал дефицит, еще в советское время, в 90-х годах, в начале 2000-х. Рынок был закрытый и зависел от работы наших заводов. А сейчас мы живем в условиях профицита. У нас постоянно топлива больше, чем нужно. За столько лет все поняли, что весной сеют, осенью убирают, создают запасы сельхозпредприятия и участники рынка, и контрактуют больше на этот период. Единственный фактор, который влияет на цену – это мировой рынок. Если он растет, будет расти цена. Если он падает, будет цена падать, несмотря на посевную, уборочную и так далее.
– У Вас есть какой-то прогноз на стоимость топлива на ближайшее время? Будет ли цена падать или расти?
– Пока что мы видим, что ситуация стабилизировалась. Действительно, в последние четыре месяца мы видели «ралли», когда цена выросла с 37 до 67 долларов за баррель. Рост на 80 %! Аналогично подорожали бензин и дизель на мировом рынке. Но за последнюю неделю цена немножко начала сползать и сейчас составляет уже 62 доллара. Это говорит о том, что после стабилизации можно ожидать и снижения, оптовые цены уже присели. Поэтому есть надежда, что мы войдем в этот сезон активного потребления, как минимум, со стабильной, а в лучшем случае даже с падающей ценой.