С принятием изменений в Налоговый кодекс, на ряд алкогольных напитков были повышены акцизные ставки. Не исключением стало и вино: рост акциза на натуральные виноградные тихие и игристые вина составил 100%. Эксперты наперебой объясняют, что в результате такой экономической политики поступления в государственный бюджет только снизятся. Более того, новые налоговые сборы снизят уровень производства вина в Украине не менее чем на 50%, и вероятно станут фактором, который полностью уничтожит мелкую сырьевую базу. Об этом в интервью ГолосUA рассказал директор Ассоциации виноградарей и виноделов Украины Сергей Михайлечко.
— Сергей Михайлович, расскажите, как повышение акцизных сборов отразится на производстве алкогольных напитков в Украине?
— Согласно принятому Закону Украины «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины и некоторые законодательные акты Украины относительно обеспечения сбалансированности бюджетных поступлений в 2016 году», акцизная ставка на вина натуральные креплёные и вина игристые была увеличена на 100%. Таким образом, мы вынуждены применять к 2016 году самые пессимистичные прогнозы, основанные на опыте предыдущих лет. В 2014 году произошло повышение акцизной ставки на 43%, и мы потеряли 48% производства. В 2010 году акцизную ставку на креплёные вина увеличили в 4 раза – с 50 копеек до 2 гривен. В последствие уровень падения производства по этой группе за 2 года составил 74%. Рынок уже неоднократно демонстрировал, что резкое повышение акцизов в любом случае ведет к потере производства. Мы доказываем, убеждаем, приводим четкие аргументы и Министерству финансов, и депутатам о том, что подобные шаги приведут к потерям, но тщетно.
— Удастся ли посредством повышения акцизного сбора увеличить поступления в госбюджет?
— Нет. Когда Министерство финансов выбрало акцизный налог в качестве источника наполнения бюджета, не была учтена важнейшая составляющая, а именно, – состояние рынка. Рынок вина в Украине показывает падение как минимум последние пять лет. В таких условиях – чем больше вы повышаете налоги, тем меньше получаете поступлений в бюджет. Это закон экономики. Надо для начала остановить падение, сделать все, чтобы рынок начал развиваться, а уже потом пересматривать ставки акцизного налога, которые принесут реальные деньги в госказну. Иначе производители за короткий период будут просто истощены. По мнению, специалистов (финансистов, экономистов), бюджет 2016 – абсолютно нереалистичен.
Акцизная политика не дает производителям шансов на выживание. При таком резком повышении ставок сокращения производства не избежать. Исходя из опыта предыдущих лет, я думаю, что производство сократится еще на 50%. В 2010 году в Украине производство вина составляло 28 миллионов декалитров в год. В прошлом году мы вышли на 7 миллионов декалитров.
— Отразится ли сокращение производства на уровне потребления?
— Я не зря назвал эти цифры. Ведь 28 миллионов декалитров вина – это то, что производилось и то, что потребляли украинцы. Вино – это специфический продукт: его произвели в сезон, и оно лежит в больших емкостях – наливом. Производитель бутылирует продукцию только под свои конкретные договоренности, с учетом понимания того, как продается вино. Таким образом, производство фактически равно продажам и показывает, насколько продукт востребован. Вопрос в том, будут ли у потребителя в текущем 2016 году деньги на то, чтобы покупать вино? Вино не относится к продуктам первой необходимости. Вино – продукт специфический, я бы назвал его «продуктом радости», особенно такие напитки, как игристые вина. А будет ли в этом году у наших людей повод для радости? Вино – это катализатор социального благополучия страны. Почему у нас были такие большие объемы производства вина? Потому, что был период, когда люди чувствовали стабильность, было хорошее кредитование, развивалась экономика. В силу эмоциональной составляющей, стало сокращаться потребление крепких напитков и люди переходили на потребление вина.
— Какова вероятность, что в стране начнут массово производить и реализовывать фальсифицированную продукцию?
— Сегодня наблюдается тенденция к сокращению производства легального алкоголя. Кризис затронул, в том числе, и крепкие алкогольные напитки – сегодня минимальная цена за бутылку водки составляет порядка 50 гривен. Такая ситуация, несомненно, провоцирует всплеск, в первую очередь, самогоноварения. Килограмм сахара стоит 16 гривен. Из него можно получить литр самогонки. Переориентация на нелегальный продукт уже происходит. Люди не стали пить меньше, но многие уже отказались от покупки легальной продукции в пользу самогона из соседнего дома.
— Это же касается и вина?
— Нужно понимать, что основой рынка нелегального алкоголя является ликеро-водочная продукция. Это и серьезный теневой бизнес по реализации левой водки с миллионными оборотами и самогоноварение, о котором я уже говорил. Как таковое нелегальное вино составляет ничтожную долю и имеет свою специфику – это домашнее вино, которое традиционно можно купить практически в каждом дворе в винодельческих областях. Все, кто бывал на экскурсиях в Западной Украине, прекрасно это знают: вы садитесь в автобус, проезжаете мимо деревни, вас заводят во двор и говорят: здесь лучшие вина, покупайте, пробуйте. Понятно, что здесь нет никакого завода, никакого производства, ничего. Люди сами производят это вино и готовы вам выдать его на продажу. Но не думаю, что можно говорить о резком увеличении производства домашнего вина. Почему? Потому, что вино производят из винограда. Сегодня дополнительно заложить хотя бы один гектар молодого виноградника – это очень дорогое удовольствие. А еще и ждать пока он даст урожай нужно 4 года.
— После повышения акцизных ставок, сколько в 2016 году будет стоить бутылка игристого и тихого вина?
— Каждый производитель производит вино в определенном ценовом сегменте. Повышение ставки акцизного налога составит 100%, таким образом, нагрузка на один литр увеличится до 7,16 грн. с 3,58 грн., которые действуют до марта 2016 года. Министерство считает, что это немного и производитель справится. И как всегда забывает другие вводные. Ведь 3,58 грн. (позже 7,16 грн.) – это только акциз. Кроме него есть еще 20% НДС и порядка 60% торговых наценок (наценка дистрибьютора, торговая наценка). Таким образом, мы говорим об увеличении стоимости бутылки на 7-8 гривен.
— Но, на первый взгляд, это – не слишком много…
— На самом деле изменение цены даже на 1-3 гривны для низшего и среднего ценового сегмента – это серьезное падание продаж. Если мы говорим о бутылке за 200 гривен – плюс/минус 7 гривен, понятно, не имеют значения. Но, если мы говорим о цене 30 гривен, то увеличение цены фактически составит 30%. Это очень много для данной ценовой категории. Нужно отметить, что под удар попадает как раз наиболее востребованный продукт. После того, как зарплаты в нашей стране сократились на 20-30%, потребитель делает выбор в пользу более доступного продукта.
— Как вы считаете, по какой причине было принято решение поднимать акцизные ставки на алкогольные напитки, в частности, вино, если этот шаг не обоснован экономически?
— Может быть, у правительства есть другие мотивы, кроме как наполнить бюджет. Например – цель, продиктованная конкуренцией, которой хочет избежать Европейский союз. Как вы знаете, в свое время в Греции было прекрасно развито виноделие, но условием вступления в ЕС стало обязательство уничтожить виноградники. Теперь в Греции больше нет виноделия. Все! Была экспортная отрасль – и нет. Возможно, мы находимся в подобной ситуации и увидим последствия позже. В любом случае, мы настроены бороться до последнего и стараться, чтобы у нас осталась эта отрасль, и люди в Украине могли бы потреблять украинское вино.
— Что можно сказать о потенциале Украины с точки зрения производства вина?
— В Украине есть возможности и природные ресурсы для развития виноделия. Есть виноградники (технических сортов, используемых для производства вина). Есть специалисты-виноделы, есть научная база. Но у виноградарства и виноделия без адекватного государственного регулирования и государственной поддержки – нет будущего. Это априори дотационная отрасль, особенно на этапе становления. К сожалению, в Украине, в отрасли очень много абсурдных механизмов, например, виноградники принадлежит предприятию, а земля, на которой они растут, – населению. Ведь в свое время, кстати, тоже по совету иностранцев, была проведена приватизация в сельском хозяйстве. Под разделения на паи попали и многолетние насаждения, что в корне неправильно. Предприятия должны работать с сотнями договоров аренды и в состоянии угрозы, что в любой момент им могут отказать в ее продлении, например, на участок в 2 га, где-то в середине массива площадью 100-200 га. В то же время рассчитывать на то, что частный владелец пая будет на своем участке сам развивать виноградник тоже не стоит. Одно дело, если бы ему достался кусок земли, где можно посеять пшеницу, вырастить, собрать урожай и продать, при этом потратив минимум рабочей силы. И совсем других затрат требует уход за виноградником – это фактически на 100% ручной труд. Добавьте еще затраты на средства защиты, удобрения и т.д. Это очень трудоемкий и дорогостоящий процесс. В результате, мы все чаще получаем информацию о брошенных виноградниках, которые даже не раскорчевывают, потому что на это нужны деньги.
— В чем же состоит угроза винодельческой отрасли?
— Падение спроса, сегодняшние экономические, да и политические условия заставляют предприятия идти на крайние меры – максимально сокращать производство и максимально снижать затраты, связанные с производством. Это касается и сокращения количества сотрудников, – допустим, если раньше предприятие продавало 1 миллион бутылок, а сейчас будет продавать 100 тысяч бутылок – зачем содержать отдел продаж, который был рассчитан на миллион бутылок? И – сокращение расходов на уход за виноградниками, что чревато падением урожайности. И что немаловажно, производитель перестает покупать виноград у всех соседей-виноградарей! Зачем ему виноград, если вино, которое он из него сделает, некому продавать. Снижение спроса на вино приведет к тому, что мы просто потеряем мелкую сырьевую базу и максимально сократим объем бутилированной продукции. Крупные предприятия постараются сосредоточиться на продаже вина наливом за границу. Все зависит от их усердия при выходе на рынки других стран. Те, кто не сможет переориентироваться из-за отсутствия ресурса – разорятся. В свое время в Украине было 400 предприятий, имеющих лицензии на производство вина. Сейчас — порядка 150 предприятий имеют лицензии. Дальше останутся десятки.
— Не могли бы вы перечислить пятерку лидеров по производству вина в Украине?
— Я не буду расставлять их по ранжиру. Я просто назову наших крупных производителей, которые представлены в рознице, у которых есть ресурсы продаваться в торговых сетях. Это всем известные торговые марки: «Коблево» (Николаевская обл.), «Шабо» (Одесская обл.), «Инкерман» (производится сейчас на заводе «Таврия» в Херсонской обл.) Это также прекрасные Закарпатские предприятия – «Котнар», «Чизай». В Одесском регионе, также — Болградский винодельческий завод, торговая марка «Болград». К сожалению, мы не видим весь потенциал отрасли, поскольку мелкий, средний производитель в сеть войти не может. Для этого нужны очень большие деньги. Торговые сети диктуют просто кабальные условия для производителя: плата за «вход», плата за полку, рекордные отсрочки платежей и т.п. В апреле 2015 года Антимонопольный комитет установил, что имел место картельный сговор торговых сетей против производителей (не только виноделов, но также и молочников, производителей мяса и пр.). Было установлено, что задача владельцев торговых сетей состояла в том, чтобы получать наибольшую выгоду, причиняя серьезный вред всем производителям. Ряд торговых сетей должны были заплатить штраф в размере 203 миллиона гривен. Пока неизвестно, будет ли исполнено это решение, а факт остается фактом: картельный сговор работает.
— В контексте сложившейся ситуации, какова вероятность, что мы начнем экспортировать вино на рынки Европы?
— Давайте честно. Ноль целых, ноль десятых процента. У нас уже 2 года есть возможность экспорта вина на рынки Европы. Проведу небольшой исторический экскурс. На протяжении 150 лет в южных странах Европы создавался потенциал, создавалась полноценная винодельческая отрасль. Туда вкладывались десятки, сотни миллиардов евро. Чтобы посадить 1 гектар виноградников, нужно потратить порядка 15 тысяч долларов. А, например, в Испании больше 1,1 миллиона гектаров виноградников. 35% мирового оборота вина наливом, производится в Испании. Я не говорю о деньгах, которые были вложены в заводы, в людей, в технологии, в продвижение. Во Франции 870 тысяч гектаров, в Италии – 900 тысяч гектаров виноградников. Вы понимаете, о каких цифрах идет речь? Сейчас этот крупнейший винный рынок с неимоверно высоким уровнем конкуренции открыли для нас. Но это то же самое, что выпустить на ринг против нашего чемпиона Кличко обычного школьника, который ни разу не стоял на ринге. Наши «возможности»: 40-50 тысяч гектаров виноградников, непредсказуемая политика государства, огромная налоговая нагрузка, отсутствие государственной поддержки и т.д. О какой здоровой конкуренции может идти речь? Европейское вино просто поглотит украинский рынок, попутно уничтожив отечественного производителя.
Отрасль виноделия в Украине, по сути, проходит очередной этап рождения. В советское время ее уничтожали, и в начале 90-х ее уничтожили практически полностью. Поэтому сегодня все силы должны быть направлены на то, чтобы она могла окрепнуть. Нужна минимальная программа поддержки, к примеру, восстановление 1,5% сбора на развитие виноградарства, садоводства и хмелеводства, благодаря этому было посажено 45 тысяч гектаров виноградников.
Заявления о продаже нашего вина на европейском рынке – это только половина правды. Согласно данным Госстата, Украина экспортирует вино в Польшу, Францию, Англию, Германию и т.д. Но мы должны понимать, что это не масштабные продажи. Когда задаешь вопрос производителю: «А сколько бутылок ты продал, к примеру, во Франции?», – ответ: «Ну, 10-20 бутылок завез, договорился с ресторатором, теперь в его ресторане стоит мое вино». Что такое продажи 25 бутылок в год? Для экономики страны – это пустой звук.
— Каким образом украинскому правительству стоило бы поддержать виноделов в этой ситуации?
— Для выхода на европейский рынок нужна государственная поддержка. Рассмотрим пример Чили. Правительство страны сделало все, чтобы в Европе появилось чилийское вино. Во всех договорах с Евросоюзом обязательно стоял отдельный пункт по продвижению вина. Результат налицо: экспорт чилийского вина в Европу наращивается, несмотря на мощную конкуренцию.
— Есть ли альтернатива европейскому рынку?
— В недавнем интервью Министр аграрной политики сказал: наше основное направление – это Азия. И добавил, что если раньше первое место по экспорту украинского вина занимала Россия, то теперь первое место принадлежит Китаю. Правда, он не называл цифры. Потому, что в этом случае, оптимизм исчезает. Ведь по сравнению с теми объемами вина, что мы экспортировали в Россию, экспорт в Китай – это просто смешно. К примеру, в 2013 году экспорт бутилированных тихих вин в РФ составил свыше 16 млн. бутылок, а экспорт в Китай за 2015 год смог набрать всего лишь 300 тыс. бутылок. Пока еще эти цифры несопоставимы.
— Со вступлением в ЗСТ с ЕС украинским производителям коньяков и шампанских вин придется менять названия напитков, не так ли? Какие есть варианты у производителей?
— В начале переговоров с ЕС украинские виноделы просили оставить право на использованием географических названий «шампанское», «коньяк», «портвейн», «мадера» и т.д. для внутреннего рынка, что вполне оправдано. На этот момент у нас уже был сформирован сегмент этой продукции. Никто не собирался выходить с украинским шампанским или коньяком на европейский рынок. Но украинские представители «великолепно» провели переговоры, взяв на себя обязательства полного запрета на использование указанных названий, как внутри страны, так и при экспортных поставках.
Думаю, что в дальнейшем для «шампанского» скорее всего, будет выбрано название «игристое». А что касается названия «коньяк», необходимо искать альтернативу. «Бренди» – не подходит, поскольку – это международное название, которое подразумевает продукт перегонки дистиллята, для производства которого используются любые спирты, не только виноградный спирт. Таким образом, в один ряд мы ставим два продукта, которые кардинально отличаются по статусу, это унижает работу коньячистов. Придется найти новое название. Или же остается надеяться, что через 10 лет что-то изменится. Есть вероятность внесения изменений в соглашение, мы этот вопрос неоднократно поднимали.
— То же касается и портвейна?
— Когда наши потребители говорят «портвейн», ни у кого не возникает ассоциации с Португалией. У нас портвейн – это крепкое вино, вид напитка. У нас даже по ДСТУ, это вид крепленого напитка, а не собственное наименование. Мы его производим очень давно, соответственно, имели право оставить это название себе. Но, к сожалению, переговорщики от всего отказались, даже в ущерб собственным отечественным интересам. Фактически, предав нашу отрасль.
— Чтобы подытожить нашу беседу, какой бы вы сделали прогноз для винодельческой отрасли в Украине?
— К сожалению, с точки зрения производства вин, о развитии виноделия пока говорить не приходится. Пока наша задача, — это сохранить то, что имеется на данный момент. И, в первую очередь, необходимо сберечь сырьевую базу. Наши виноградники имеют не только экономическое, но и огромное социальное значение. Виноградарство – отрасль с максимальным привлечением рабочей силы, а развитое виноградарство способствует высокой стабильности региона. Если виноградники будут брошены, виноградарские районы придут в запустение, и отрасль потеряет людей, которые несут культуру возделывания виноградной лозы и создания вина.
Не скрою, 2016 год будет очень сложным. Мы будем добиваться возобновления государственной программы поддержки, пересмотра акцизных ставок, изменений в отношении специального режима НДС, будем бороться с монополией торговых сетей и т.д. Будем делать все, чтобы сохранить украинское виноделие. Президент назвал аграрную отрасль одной из приоритетных для Украины. Думаю, что состояние виноградарства станет показателем правдивости его слов.