В России теракт в Париже уже назвали «провалом» Европы в борьбе с терроризмом. В то же время, стало известно, что главы МВД европейских стран собираются расширять сотрудничество по борьбе с этим негативным явлением. К тому же, в феврале в Вашингтоне состоится саммит по вопросу противодействия «воинствующему экстремизму» в США и за рубежом. Что делается в этом отношении в Украине и кто отвечает за защиту украинцев от терроризма, корреспондент ГолосUA узнавала у эксперта по вопросам безопасности Сергея Шабовты.
— Сергей, на Западе в связи с событиями во Франции поднимается очень серьезная «волна» борьбы с терроризмом. Как можно оценить уровень антитеррористической защиты в Украине?
— Терроризм, к сожалению — это одно из самых сложных и зловещих по своим последствиям преступлений. Естественно, борьба с ним должна рассматриваться как одна из ключевых задач государственной политики — и внутренней, и внешней. Но функционально борьба с терроризмом является одной из главных задач Службы безопасности Украины.
— СБУ справляется с этой задачей?
— К сожалению, очень многие годы сама Служба безопасности не уделяла должного внимания систематизации информации, созданию каких-то собственных баз, решений по этому вопросу. С приходом каждой новой власти, новых «вождей» как правило, менялись и люди на посту главы этой структуры. Причем принимались кандидатуры скорее по политическим, нежели по профессиональным критериям. Вследствие такого «кланового» подхода — СБУ не получала должного кадрового, да и материального обеспечения, что также немаловажно. Полагаю, новому руководству Службы безопасности Украины, как это ни громко звучит, приходится выстраивать всю работу «с чистого листа».
— Насколько, по-вашему, справедливо название «АТО» в отношении событий, происходящих на востоке страны?
— Считаю, что это надуманная формулировка. Понятие «терроризм» включает в себя очень много элементов скрытого характера — психологическое давление, формирование условий, которые принуждают выполнить то или иное требование под воздействием террористических акций. События на Востоке очень отличаются от «классических» представлений о терроризме.
— Существуют ли на территории нашей страны еще какие-то террористические угрозы?
— Да, на территории Украины есть ряд организаций, общностей радикального толка, таких, как скинхеды, например. Есть и футбольные ультрас, которые во многом сейчас прикрыты патриотическими лозунгами. Но патриотизм на самом деле никоим образом не снижает их угроз. Ведь завтра они могут взять на вооружение уже другие лозунги и столь же радикально действовать. К тому же, опыт украинских специалистов в борьбе с терроризмом очень невелик. Мы ведь долгие годы жили в относительной стабильности. Не происходило ничего серьезного, как в той же Беларуси, вспомним взрывы в метро. И действия СБУ в основном были «показушными» — в Борисполе когда-то пытались какие-то мероприятия проводить… Сказать, что это была борьба с терроризмом — нельзя. На самом деле, должна присутствовать сложнейшая агентурная работа, изучение огромного потока людей, анализ их действий. В Украине ведь живет много представителей Юго-Восточной Азии, исламских, африканских государств. Но СБУ, не имея должного финансирования, с работой все эти годы успешно «справлялось».
— В последнее время гремели взрывы в Харькове, Одессе. СБУ периодически отчитывается об успешных «спецоперациях»…
— Из соображений такта мне непросто комментировать это. Многие аспекты происходящего составляют государственную тайну. Но мы видим по сообщениям в СМИ, что где-то там что-то серьезное происходит, кто-то задержан… Меня все это немного настораживает. Дело в том, что ни по одной из таких ситуаций нет последующих комментариев: были ли выявлены заказчики этих преступлений, их организаторы? Считаю, что люди должны знать об этом. А так выходит — мы периодически какую-то истеричную весточку получаем. Образно говоря, нашли какого-то «важного» бандита. Но что дальше — не известно. И возникает вопрос: «А был ли мальчик?». Бывает и хуже того: показывают какую-то малограмотную тетку со внешностью алкоголички, и она перед телекамерами рассказывает, какое имела «задание». Даже человек, далекий от деятельности спецслужб, но мыслящий, понимает: вряд ли такую особу можно использовать в качестве диверсанта, это — полный абсурд.
— Почему тогда появляются подобные новости?
— Мне кажется, из-за желания спецслужб поддержать свой авторитет.
— Недавно увидела по ТВ сюжет о формировании в Одессе общественного центра по борьбе с терроризмом. Вспоминаются события минувшей зимы, когда киевляне, в отсутствии милиции, вынуждены были сами по ночам патрулировать улицы. Насколько обычные люди могут реально быть полезными в таких вещах?
— Это немного наивно — подобным образом решать проблему существования террористической опасности. Бороться таким образом с настоящим терроризмом — непосильно для общественников. Любая по-настоящему серьезная акция, как правило, очень тщательно планируется, продумываются все нюансы. И обойти действия каких-то народных дружинников при профессиональном подходе, поверьте, для преступников — достаточно решаемая задача. В Украине когда-то была создана организация под названием МАЕ — «Международное антитеррористическое единство». Но, честно говоря, подозреваю, это был «паркетный» вариант, скорее, чтобы сформировать отношение к терроризму, как к неприемлемому методу решения политических и других целей и задач. В этом смысле роль общественности неоценима. А на Западе в борьбе с терроризмом задействована вся мощь государств. По поводу событий в Киеве минувшей зимой — люди боролись с хулиганами, а не с террористами. Это была посильная задача.