Многие страны Европы, в первую очередь благополучная Германия, принимают сейчас потоки беженцев из воюющей Сирии. О том, почему сирийские беженцы ищут защиту в Европе, а не в странах Персидского залива, корреспондент ГолосUA узнавала у директора Института политического анализа и международных исследований Сергея Толстова.
-Сергей Валерьянович, по силам ли странам Евросоюза справиться с потоком беженцев из Сирии?
-Нет, они не могут справиться с этим вызовом, несмотря на то, что Европа считается зоной безопасности для жертв политических преследований, вынужденных сменить место проживания вследствие войны. Для того, чтобы европейцы могли решить этот вопрос, они должны отфильтровать экономических беженцев и перемещенных лиц от людей, которые имеют право на политическое убежище. И применять жесткие меры против всех остальных. А европейцы этого сделать не в силах, поэтому эта проблема для них неразрешима.
-Вы упомянули экономических беженцев. Кто входит в их число?
-Те, кто бегут от бедности, разрухи и всех остальных сложностей третьего мира. В том числе, и от безработицы, налогов на войну, воздух, на все, что угодно. Ведь и 80% украинской молодежи тоже хочет выехать из страны. Пытается бежать иначе, но массово.
-Почему так сложно «отфильтровать» настоящих беженцев?
-При таком наплыве народа это сделать практически невозможно. Плюс- жители других бедных арабских стран покупают поддельные сирийские паспорта, так как на Западе сейчас к сирийцам особое, привилегированное отношение. Это — такой «исход» жителей бедных арабских стран.
-Но ведь неподалеку от Сирии есть много богатых арабских стран, где беженцам ассимилироваться было бы легче…
-Они тоже являются зоной эмиграции. Те, кто хочет найти работу в Эмиратах, Саудовской Аравии, и едут туда. Многие направляются в эти страны, чтобы работать по контракту в армии, на таможне, на стройке, даже мыть посуду. Гражданство и пенсии им там не дадут. Это не «на шару», не обеспечивает будущего детям. К тому же, там очень высока конкуренция с выходцами из Бангладеш, Вьетнама и других стран. А беженцы, которые стремятся получить социал, едут в Германию. И это — совсем другая среда, программы адаптации, языковые курсы. Вот и едут в ЕС жители Сомали, Эритреи, Афганистана, Нигерии.
-Почему вообще возник «исход» бедного арабского мира в Европу? И сколько еще он может продолжаться?
-Исчез миграционный контроль, сначала в Тунисе, а затем в Ливии. Образовалось безвластие, в Ливии сейчас два правительства, никто ничего не контролирует, поэтому возникла «дыра». А по поводу сроков — в третьем мире миллиарды людей.
-Как присутствие беженцев скажется на уровне жизни европейцев?
-Снизит его. Придется сокращать социальные расходы, размеры льгот. Так, раньше в социальном бюджете было заложено 100 единиц, 5 из них шло на беженцев. А сейчас, если миллион беженцев прибудет в Германию, она будет вынуждена перераспределять социальные расходы.
-Может ли ситуация в Сирии оттянуть на себя внимание мира от Украины?
-Да, и мира, и Европы. Конечно, сирийская проблема для Запада сейчас важнее, с точки зрения финансов, безопасности. При этом у нас есть полтора миллиона перемещенных лиц, но они не беженцы, так как не преследуются на остальной территории страны. Нам Запад и так дает немного и с трудом. Но чем больше будет арабских беженцев в Европе, тем мы получим меньше, по закону сообщающихся сосудов — сколько в одном месте прибудет, столько в другом убудет.