Картину Сергея Жигунова «Три мушкетера» успели раскритиковать в пух и прах задолго до ее премьеры. Это, пожалуй, одно из самых любопытных явлений в мире искусства, когда острой критике подвергается продукт, который даже не видели! Дескать, монополия на единственно верную экранную интерпретацию Дюма должна была остаться навсегда за Георгием Хилькевичем, а вместе с ней и монополия на единственно верно осмысленного Д’Артаньяна – за Боярским. А тут «нахал», «выскочка» и вообще никакой не режиссер (по диплому) Жигунов посмел посягнуть на святое!
Ну а самое ужасное, что получилось все совсем не так дурно, как этого желали. Накануне всеукраинской премьеры «Трех мушкетеров» «ГолосUA» расспросил продюсера фильма Сергея Жигунова о закулисных страстях.
БИЛ АКТЕРОВ СЦЕНАРИЕМ ПО ГОЛОВЕ
— Сергей Викторович, у вас, какуактера, не было соблазна сняться в своей же собственной картине?
— Ни соблазна, ни, особенно, возможности такой у меня не было. Хотя однажды один из актеров съемочной группы немного загулял. И вот тогда Юрий Чурсин, сыгравший в фильме Атоса, подошел ко мне и сказал: «Надо, Сергей Викторович, надо». В смысле – заменить мне этого актера надо. «Ну что ж, — ответил я, — нашатырь мне!» Взял нашатырь и вернул в чувство актера. Одну сцену с ним, правда, таки пришлось вырезать, ну а со всем остальным зато справился.
— Так вы, стало быть, диктатор?
— Я – кладезь диктатуры, ведь я – продюсер с 20-летним стажем. Во время съемок принципиально не разрешал никому даже немного отклоняться от сценария. Даже, бывало, бил сценарием по голове! Но легонько (смеется). Зато позволял всей съемочной группе обращаться ко мне на «ты». В итоге через несколько дней «тыканья» ребята сами постепенно перешли на «вы». Я так смеялся из-за этой метаморфозы.
— Расскажите, как формировался актерский состав картины?
— Ну, был традиционный кастинг. Хотя, признаюсь, меня, как режиссера, надуть практически невозможно. Когда актер заходит – ты сразу понимаешь: все! И для этого можно ничего не говорить и не делать.
— Как вам Мария Миронова в качестве актрисы?
— Маша мне очень понравилась! Она сильная личность. Я ее даже двигал особенно аккуратно, потому что не всегда был уверен в том, как она отреагирует на передвижение. Это совсем не та актриса, которую можно резко пересадить со стула на стул. Зато она умеет играть только глазами. Там что-то такое…от бабушки еще.
— А о мужчинах что скажете?
— Очень доволен д’Артаньяном, которого сыграл Риналь Мухаметов. Считаю Риналя открытием современного российского кинематографа. Поражен Юрой Чурсиным. Ведь обычно актеры играют везде себя в предлагаемых обстоятельствах. Но не Чурсин. Вот он был в этой картине Атосом и никем, кроме него. Павел Баршак – очень, очень красивый мужчина. Но при этом мужественный, а не женственный в своей красоте.
— Отдельно хочется задеть техническую часть фильма. Вы кое-где используете замедленные съемки. Это такая дань современному западному кинематографу?
— Да нет, slow — это вообще нигде немодно и неклево. Сейчас клево все то, что по-живому, как в реальной жизни. Но нам надо было во время монтажа в определенных моментах попасть «под музыку». А без slow этого не получилось бы.
— Музыка в фильме и, правда, замечательная…
— Вы знаете, после московской премьеры ко мне подходили некоторые редактора очень известных изданий и признавались, что, на их взгляд, музыка лучше, чем само кино. И я не удивлен. Потому как исполнитель – Лондонский симфонический оркестр – один из ведущих оркестров мира. Он состоит из 79 музыкантов, каждый из которых находится на грани гениальности! А еще оркестр широко известен своими многочисленными саундтреками для таких фильмов, как «Звездные войны», «Титаник», «Реквием по мечте», «Гарри Поттер», «Храброе сердце» и т.д.
В РАБОТЕ НАД ФИЛЬМОМ ПОМОГАЛА ДОЧЬ
— Поразили те опасные трюки, которые выполняли фехтовальщики. Это компьютерная графика?
— Нет, настоящее человеческое мастерство! Наши фехтовальщики тренировались, как проклятые, каждый день, чтобы его продемонстрировать. К счастью, смертельно опасных случаев не было, но травмы с побоями и порезами были.
— Какие еще технические секреты есть у фильма?
— Каждую сцену мы снимали одновременно тремя, а то и четырьмя камерами. Операторы – талантливые литовские выпускники ВГИКа. Костюмера мы буквально выдернули со съемок «Сталинграда». Но в итоге она шила только для главных героев, а костюмы для массовки мы собирали со всевозможных европейских военных картин. На то, чтобы пошить свои костюмы на всю массовку, у нас не хватало не только мощностей, но и нужной ткани.
— Кстати, это правда, что ваша дочь помогала в работе над фильмом?
— Правда. Моя дочь окончила ВГИК по специальности «монтаж», и в момент работы над готовым материалом она ассистировала монтеру.
— Что считаете главным достижением?
— Наверное, мое главное достижение в том, что в «Трех мушкетерах» нет ряженых. Это вполне конкретные люди, живущие в своем мире, у которых не все бывает только по-киношному – постоянно хорошо, иногда они и плачут. Потому что я не только читал Дюма, а старался найти оправдание и мотивы всем поступкам его героев. Я старался отыскать ответы на вопросы, возникающие после прочтения Дюма, которые, может, не дал сам автор. Хотя, конечно, я здорово обманул зрителя, начав кино как молодежную комедию, а закончив как классическую драму.