Марина Иванова
07:00 26/04/2016

Т.Тимочко: “Сегодня никому неизвестно, насколько опасной остается Чернобыльская зона”

В этом году исполняется 30 лет аварии на Чернобыльской АЭС: 26 апреля 1986 года взорвался 4-й реактор Чернобыльской атомной станции. О том, каковы последствия крупнейшей техногенной аварии в истории человечества и как происходит их устранение, корреспондент ГолосUAузнавала у главы Всеукраинской экологической лиги Татьяны Тимочко.

— Татьяна Валентиновна, специалисты утверждают, что еще несколько десятков тысяч лет будет происходит процесс распада радиоактивных веществ, загрязнивших зону в результате аварии на ЧАЭС. Однако Чернобыль уже сейчас начинают «обживать», идут разговоры о упразднении зоны отчуждения. Насколько это правильно?

— Период полураспада различных радиоактивных элементов очень отличается — от 30 до нескольких тысяч лет. Отдельные элементы могут распадаться и тот период времени+, которые вы назвали. Но, безусловно, еще несколько сотен, а то и тысяч лет эта территория, где высок уровень радиоактивного загрязнения, не будет пригодна для проживания людей и ведения хозяйства. Разговоры чиновников, которые ведутся уже последние пять лет, сводятся лишь к одному: начать использование этой территории, распродажу этих земель, и на этом заработать очередные средства. Это — все. Ничего общего с реальным состоянием вещей в Чернобыльской зоне это не имеет.

— Проводятся ли какие-то научные исследования для выяснения, насколько опасно вести хозяйственную деятельность в Чернобыле?

— Никаких серьезных исследований на государственном уровне нет. Да, ученые из Национальной академии наук и других профильных организаций собственными усилиями проводят какие-то фрагментарные исследования. Но их нельзя назвать ни комплексными, ни широкомасштабными. Только после их проведения можно будет понять, в каком состоянии находится вся территория Чернобыльской зоны, в частности, зоны отчуждения. Использование зоны отчуждения без такого исследования я считаю преступным. Ведь никто не знает, на какой территории какой уровень загрязнения.

— Предпринимает ли государство меры по предотвращению незаконной хозяйственной деятельности в Чернобыле? Ведь там ведется вырубка леса, эту проблему активно обсуждали в период летних лесных пожаров…

— К сожалению, надлежащего государственного контроля за ситуацией в зоне отчуждения нет. И именно с этим связаны незаконные вырубки леса, поджоги леса: это — последняя практика браконьеров, поджигать лес, а потом вывозить его, как горелый. Это — также вывоз металлолома из зоны. Совсем недавно активисты Всеукраинской экологической лиги распространили информацию об этом. Абсолютно незаконны и и экскурсии в зону. Многие туристы, побывав в Чернобыле, вывозят оттуда различные артефакты в качестве сувениров. Но посредством них происходит распространение радиационного загрязнения…

— То есть, вы не советуете посещать зону с туристической целью, как это сейчас модно?

— Ни в коем случае не советую ради какого-то экстрима ехать туда. Ведь никто не знает, на какую территорию ступит нога такого туриста, где именно он будет находится. Угроза для жизни людей очевидна.

— В таком случае, как можно использовать зону отчуждения в будущем?

— Всеукраинская экологическая лига в отношении дальнейшего использования зоны отчуждения имеет свою четкую позицию. Во-первых, государство должно профинансировать полномасштабное изучение всех компонентов природной среды и сравнить с предыдущими данными, чтобы составить наиболее полную картину загрязнения этой территории. Ведь там есть участки, которые и 30 лет назад не были загрязнены, но их включили в зону отчуждения. А есть места, которые за это время значительно очистились. Второй необходимый шаг — жестко определить границы зоны отчуждения, и именно в этих пределах создать природный заповедник. А не биосферный, который стараются сейчас организовать чиновники Минприроды, чтобы выделить зоны для хозяйственной деятельности. В природном заповеднике запрещена любая хоздеятельность. Третья наша позиция — эту территорию можно будет использовать лишь с целью научных исследований, либо — научно-хозяйственных исследований, которые помогут понять, как эта территория влияет на окружающую среду, людей, продукты, которые могут выращивать там в экспериментальных целях.

— Откуда можно будет взять на это средства?

— Эта составляющая очень интересна многим ведущим научным институтам мира, в частности, японцам, немцам. Финансирование придет от международных научных организаций. К слову, за 30 лет вся «картинка» зоны отчуждения очень изменилась. Отсутствие людей и хозяйственной деятельности привело к значительному распространению растений и животных, которые до аварии уже находились на грани выживания. Но это должно быть согласовано и регламентировано на законодательном уровне. Мы недавно рассматривали очень интересный проект — установку в зоне солнечных батарей и ветровых электростанций. Это можно было бы разрешить: для их обслуживания требуется совсем немногочисленный персонал. Однако в зоне нельзя поднимать грунт, добывать полезные ископаемые, нельзя использовать древесину оттуда. Ведь остатки радиоактивного загрязнения все равно тут будут.

— По поводу объекта «Укрытие»: на какой стадии находится его строительство?

— Этот объект очень важен, и мы хотели бы, чтобы темпы строительства были намного быстрее. Но, к сожалению, работы там трижды начинались и приостанавливались. Сейчас они идут более активно, ведь необходимо не только укрыть полуразрушенный четвертый блок, но и извлечь оттуда радиоактивные элементы и разместить их в хранилище. Это — очень большая задача. К сожалению, коррупционные схемы, которые всегда «крутились» в этой сфере, не дают инвесторам возможности и дальше помогать Украине. Существует серьезная угроза уменьшения финансирования. Поэтому нам нужно продемонстрировать, что деньги, предоставляемые нам разными странами, используются по целевому назначению. 

Читайте также по теме