Министерство финансов презентовало новый проект налоговой реформы. Об этом говорится в пояснительной записке к проекту Закона Украины "О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины", опубликованной на сайте ведомства. Предполагается, что налоговую милицию заменят на финансовую полицию, которая будет подконтрольна Минфину. Кроме того, вся база данных Государственной фискальной службы переносится в Минфин. За фискальной службой закрепляются функции предоставления устных консультаций, обеспечения работы "электронного кабинета налогоплательщика" и проведение налоговых проверок. В то же время, право предоставления письменной и электронной консультации остается за Министерством финансов. Что касается налоговых проверок, то проектом предусмотрено обнародование на сайте Минфина плана проведения таких проверок. При этом проверка будет проходить 30 дней, а предупреждать о ней будут за 15 рабочих дней вместо 10. О том, эффективными ли будут эти изменения, корреспондент ГолосUA узнавала у секретаря Общественного совета при Государственной фискальной службе Украины Виктора Косарчука.
— Виктор Петрович, что можно сказать о предлагаемой налоговой реформе?
— К любой налоговой реформе нужно относиться очень осторожно, ведь это — наполнение казны, а также масса других вещей, которые влияют на безопасность страны. Конечно, никто не станет возражать, что налоговая милиция требует реформирования, поскольку, по результатам многочисленных исследований, она сама на себя не зарабатывает, даже на зарплату сотрудникам. Но, вместе с тем, ясно и другое: нужно выбрать лучшую модель реформирования. Если мы выбираем предлагаемую, с Министерством финансов…
— Что это означает — происходит уничтожение Государственной фискальной службы?
— Я выражу свое видение: политику и координацию деятельности этой службы определяет Министерство финансов. Это правильно, никто на это не посягает. Но администрирование всех налогов, сборов и обязательных платежей, что также предусмотрено законом — за Государственной налоговой службой. Можно смоделировать простую ситуацию: есть офис, занимающийся конвертацией, налоговыми кредитами или еще какими-то противозаконными действиями. Приходит налоговый инспектор, по результатам его проверки это предприятие занимается незаконной деятельностью. И что мы видим на выходе? Ему говорят: «Все хорошо, но никто вас тут не ждет». Далее этот инспектор пишет письмо, запрос в Минфин.
Раньше в Министерстве внутренних дел существовал ОБХСС, из которого потом создали налоговую милицию. Так все работало — отправляли письмо, через какое-то время должны были прийти сотрудники, провести какой-то обыск, выемку. За этот период в офисе могло уже никого не быть, спрятана или уничтожена вся доказательная база.
— Как, в таком случае, нужно было реформировать Государственную налоговую службу?
— Выдвигать эти вопросы на общественное обсуждение. При ГФС существует экспертный Общественный совет, объединяющий около ста разных общественных организаций и СМИ, работающих в отрасли налогового права. Должны были заслушать предложения в комитетах, прийти к каким-то выводам, вынести на заседание Общественного совета. Только при таких обстоятельствах, увидим результат. Считаю, что на Общественном совете не будет простого «одобрямс», о реформировании налоговой системы нужно очень и очень хорошо подумать.
— К чему может привести такое «распыление» ответственности между ГФС и Минфином?
— Мы уже видели все это. Затем была создана Государственная налоговая служба, со всеми «плюсами» и «минусами». Можно сегодня оценивать это негативно, но должен сказать, что на том этапе, в 90-х, это было необходимо.
— Выходит, сейчас мы возвращаемся к старой модели?
— Да, мы практически возвращаемся к старому. В той модели был Минфин, Управление по доходам и сборам.
— Почему принято такое решение? Каковы мотивы?
— Сложно сказать. Знаю, что эта идея долго «варилась» и обсуждалась.
— Не может ли это быть связано с попыткой Минфина взять на себя больше ответственности?
— Думаю, да. Я, честно говоря, очень удивлен. Ведь в этот непростой период нужно было бы заниматься созданием нового Налогового кодекса, который бы не был столь суперсложным, как действующий. Или мы должны были бы думать о введении налоговой амнистии, общем декларировании, о реальных шагах, которые приведут к созданию базы налогообложения, о мерах, которых вели бы к отсутствию налоговой дискриминации.
Но если мы идем предложенным путем — не думаю, что это сегодня ко времени. Когда все так заканчивается, это вызывает у меня грусть, потому что могут развалить даже ту систему, которая работает сегодня. Что это даст обществу? Какова цена этого нового механизма?
— Речь идет и об увеличении налогообложения…
— Уже доказано, что эти вещи не работают, имею в виду увеличение налогового давления. Это возможно только до определенной черты, затем начинаются проблемы. У нас и так уже более 60% бизнеса «в тени». А потом будем говорить о необходимости детенизации.
Нужно думать об идеологии добровольной уплаты налогов. Открывать факультативы, даже налоговые классы, как это было раньше в налоговой — 270 таких классов, где дети могли учиться. Они не обязательно должны были стать налоговиками, но им прививалась правовая грамотность, это было стимуляцией к уплате налогов. А пока проходят реформы ради реформ.