Более тридцати лет назад впервые в истории советская кинолента "Москва слезам не верит" получала «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» и стала рекордсменом проката – за один год ее посмотрело 90 миллионов зрителей по всему миру! Режиссер Владимир Меньшов получил тогда государственную премию. Затем он снял картину «Любовь и голуби», за ней – «Ширли-мырли», и в 2000 году – «Зависть богов». Но на этом — все. Великий режиссер ушел… в актеры. В 2007-ом Меньшов на церемонии вручении наград MTV демонстративно отказался вручить приз фильму «Сволочи», как «подлому и позорящему страну». А позже, как председатель российского оскаровского комитета, — не захотел подписывать решение о выдвижение на премию «Оскар» фильма Михалкова «Утомленные солнцем-2: Цитадель». Сейчас Меньшов утверждает, что достойных предложений к нему, как режиссеру, не поступает. Потому он активно снимается в кассовых фильмах молодых режиссеров типа «О чем говорят мужчины», «Высоцкий. Спасибо, что живой», «Елки» и в недавно показанной драме «Легенда №17». На премьере последнего фильма «ГолосUA» удалось пообщаться с легендарным актером-режиссером.
ВНИМАНИЕ К КВЕНТИНУ ТАРАНТИНО НЕОБОСНОВАННО
— Вам приходилось сниматься как в России, так и за рубежом. Насколько велика разница между отечественным и заграничным кинематографическим процессом?
— Разницы между ними нет. Мифы об устаревшем оборудовании и протекающих крышах съемочных павильонов – остались в далеком прошлом. У российского кино очень мощная как государственная, так и частная поддержка. Поэтому наши съемочные процессы проходят на высоком уровне, не уступающем Западу.
— Тогда дайте оценку современному западному кинопродукту…
— Эта оценка неоднозначна. Взять, например, такой продукт как «Сумерки». Да, съемка такого фильма требует серьезной технологической подготовки, но такое кино меня не впечатляет и не вдохновляет. Или такой режиссер как Квентин Тарантино. Мне не совсем понятно, чем обосновано повышенное внимание к его персоне. Он снял одну-единственную симпатичную картину – «Криминальное чтиво», всё остальное – полная мура, а его всё обсуждают, награждают… Но, вот, перед приездом в Украину я посмотрел приключенческую драму английского режиссера «Жизнь Пи» о том, как судно с одним парнем во время путешествия его со своей семьей по океану, попадает в шторм и дальше начинаются его приключения на необитаемом острове. Невероятно красивые и захватывающие съемки контакта человека с представителями флоры и фауны. Не зря американская киноакадемия отметила эту ленту одиннадцатью номинациями на «Оскар», включая за лучший фильм года и отдельно – за работу художника.
— А как вы считаете: все-таки режиссерами становятся или рождаются?
— Скорее, рождаются. В 1961 году я стал студентом актерского факультета «Школы-студии МХАТ». Мне было достаточно сложно учиться там, у меня ничего не получалось, теоретическая база давалась плохо. Но когда спустя несколько лет я поступил в аспирантуру при кафедре режиссуры во ВГИКе, мне сразу же показалось, что я, не читав никакой литературы по режиссуре, уже заранее все знаю. У меня сразу стало все хорошо получаться. Тогда-то я и понял: режиссура – мое!
— И, тем не менее, в последнее время вы все чаще выступаете в кинематографе не в качестве режиссера, а как актер. Насколько сложно во время съемочного процесса преодолеть «комплекс режиссера», чтобы не вмешиваться в процесс?
— Я давно уже избавился от этого «комплекса режиссера» и вмешиваюсь в процесс исключительно тогда, когда сам режиссер меня об этом попросит. Хотя, признаюсь, грешил этим. Потом, правда, понял: это не просто бесполезно, но и мешает. Я могу придумать эпизод, но он будет разрушать целостность всего режиссерского фильма.
ДОЛГОЛЕТИЕ НАШЕЙ СЕМЬИ – ЗАСЛУГА ЖЕНЫ И ДОЧЕРИ
— На днях вы представили зрителям драму «Легенда №17» о знаменитом хоккейном матче 1972 года. Были ли трудности при воссоздании на съемочной площадке атмосферы того времени?
— Предостаточно! Скажем, хоккейную форму шили специально для фильма. Художники провели огромную работу, собирая любые документальные свидетельства о том, как она выглядела. Специально изготавливались шлемы и прочая атрибутика. Для фильма было закуплено полторы тысячи клюшек старого образца, а все лезвия для коньков пришлось изготавливать специально, так как современные коньки сильно отличаются от тех, на которых катались хоккеисты 1960 –1970 годов. В итоге хоккеистов, привыкших к современным конькам, пришлось переучивать, чтобы они не только уверенно катались, но и могли играть на коньках старого образца.
— Немного о личном. Вера Алентова стала вашей супругой еще на втором курсе университета. С тех пор вы, вопреки традициям семейств шоу-бизнеса, являетесь примером очень крепкой семьи. По-вашему, чья это заслуга?
— Это заслуга обоих, а также – нашей дочери. Не последнее значение имеет в этом и счастливое стечением обстоятельств, удача. Нам просто повезло встретить друг друга! Но и у нас не всегда бывало все так уж идеально, не всегда хватало терпения и понимания, однако получалось удерживать друг друга от решительных поступков.
— Возникает ли у вас желание баловать свою супругу?
— Желания баловать, ругать, ссориться и мириться — зависят от ситуации. Нельзя дать один рецепт долгой совместной жизни на все случаи. Ты должен стараться настолько понимать своего партнера, чтобы чувствовать, что ему нужно сказать в следующий момент. Собственная интуиция подскажет куда больше любых чужих советов. Но для сохранения любви необходимо постоянно придумывать новые знаки внимания. У меня бывало всякое: я и стихи писал, и в пляс пускался.
— Вы – строгий папа и дедушка?
— Дедушка – нет, а вот папа, по-моему, строгий. К сожалению, мне не всегда удается уделить семье столько времени, сколько хотелось бы. Чаще внуками занимается Вера.