Экономических эксперт, директор института Алекса Пола Владимир Панченко еще до Брексита и прихода к власти Дональда Трампа, пытался донести до украинской власти и общественности понимание губительных последствий бездумной свободной торговли для страны. Теперь, когда Украина стоит на пороге попадания в ловушку бедности и нищеты, когда на глазах рушатся еще вчера незыблемые экономические парадигмы глобальной экономики, его голос становится более весомым и актуальным. Почему Дональд Трамп стал экономическим националистом, что задумал Китай, почему близок закат Германии и ЕС, уготована ли Украине вечная судьба нищего сырьевого придатка? Об этом — в нашем интервью…
— Владимир, сегодняшняя экономическая политика американского президента Дональда Трампа направлена на сворачивание глобализации и усиление протекционизма. Можем ли мы говорить о реальном переломе идеологии свободного рынка в сторону усиления интересов национальных экономик?
— Вопрос экономической политики американского президента упирается в Китай.Коммунистическая партия Китая поставила задачу до 2025 года выйти на пик концепции достижения полного паритета с западными экономиками по научно-технологическому развитию. Они планируют создать замкнутый цикл инновационного развития, когда новые технологии интегрируются в промышленность, выходят на уровень серийного производства и, опираясь на мощный внутренний рынок, инновационная система финансово окупается и цикл повторяется.
— Китай станет независимым от западных технологий?
— Пока это только цель. 20 лет назад стратегия была другая, по-английски звучит как “CATCH UP” (в близком переводе — “догонять” “сближаться”) за счет заимствования технологий, создавались специальные производственные анклавы, с обязательной передачей части технологий. Постепенно рынок рос, плюс они зорко следили, чтобы цикл инноваций постепенно начал создаваться. Первая фаза у них была основана на растущем рынке и низкой зарплате. Где-то лет 15 назад они поняли, что это не сработает до конца, так как низкие зарплаты не создают рынка.
— Мало потребителей инновационного товара…
— Да, мало потребителей не только в плане спроса, но и в плане отработки самих технологий, плюс капкан низких зарплат. Инвесторы, которые приходили в Китай, прежде всего на низкие зарплаты и рассчитывали.
— Как у нас сейчас происходит с немногими открытыми производствами на Западной Украине – люди воют от маленьких зарплат, профсоюзы даже создают. Например, скандал на заводе «Фуджикура» несколько месяцев назад…
— Верно, еще 15 лет назад это преподносилось как достижение, мол, Украина – это европейский Китай. В Китае стартовали от зарплаты в 10 долларов, и пришли к 300-500. Теперь Трамп пытается остановить переход Китая на новый уровень развития. Они хотят исключить Китай из мирового цикла инноваций и удержать его на низком уровне развития. Но китайцы хотят себе такой же уровень развития как в США и в Европе, а это угроза всему западному миру.
— Наверное, Китай – кость в горле не только для США, но и ЕС?
— У Европы не получится стать такими как США, у них другая структура торговли, разбалансированная внутренняя политика. Сегодня Китай оттесняет ЕС от азиатских рынков. Что сегодня осталось у Европы? Пока только автомобильная и фармакологическая промышленность, и задел в них начинает исчерпываться. Так в сфере фармацевтики уже начинают заканчиваться сроки авторских патентов, а новых значительных разработок не видно. Европа давно «потеряла» электронику и почти потеряла производство для новой энергетики. Эти инновации требовали капиталовложений и рынков сбыта, а Китай не только забрал рынки, он перебивает деньгами — где европейцы могут вкладывать десятки, китайцы вкладывают сотни миллиардов. Поэтому не удивительно, что сегодня Китай превратился в главного провайдера глобализации, что подтвердил последний форум в Давосе. Китай не может довольствоваться только рынком Африки, так как там не могут покупать высокотехнологические продукты.
— Стоп, а как же Германия, главный локомотив европейской экономики? Они каждый год демонстрируют высокий показатель профицита внешней торговли более 200 млрд евро. У них, вроде, не вес так плохо…
— Этот профицит создан искусственно, благодаря зависимым экономикам. Откуда возникала проблема Греции, куда закачали порядка 350 млрд евро? Деньги были направлены не на инновации. Если б Греция использовала эти средства на создание рабочих мест, то учитывая, что одно высокотехнологическое рабочее место стоит в среднем 100 тысяч евро, то можно было создать 3,5 млн рабочих мест. Тогда бы Греция стала магнитом для высококвалифицированной рабочей силы. Вместо этого деньги пошли на поддержку потребления и покупку товаров той же самой Германии. Греции оставили узкую нишу банкинга и туризма. Госсектор был раздут до 40% в структуре экономики с заоблачными зарплатами работающих в ней, а в рыночной экономике такого быть не может.
— С Германией разобрались, теперь бы понять логику Трампа…
— Трамп объяснил на пальцах, что если у бизнесмена или собственника компаниинегативный торговый баланс, то это означает, что деньги вымываются из компании и она рано или поздно она придет к банкротству. С государством все то же самое – страна придет к краху, если она имеет постоянное негативное торговое сальдо. А Хиллари Клинтон и ее советники говорили, что эта ситуация закономерна для всех экономик, но не американской, которая опирается на эмиссию доллара — мировую валюту. Трамп им объяснял, что мировая валюта это не вечная категория, и она поддерживается исключительно за счет военного преимущества и мировой экспансии, а это уже не по силам.
— Как определить новую экономическую политику Трампа?
— В одном из последних интервью BBC, Дональд Трамп сказал, что он занимается экономическим национализмом. Фактически он возвращается к идеям первого министра финансов США Александра Гамильтона. Его идеи были подхвачены Фридрихом Листа, немецким экономистом, который разрабатывал национальную систему политэкономии. Еще одно название этой экономической доктрины — рационализм или реализм. Согласно этому подходу, для молодой и перспективной отрасли экономики следует создавать защитные и стимулирующие механизмы — доступные кредиты, низкие налоги, поддержка экспорта, финансирование потребителей продукта. Потом, когда отрасль окрепла и развилась, можно выходить на режим свободной торговли. Когда уже есть мощный внутренний рынок.
— Если бы мы стали на рельсы этого прагматизма, как вы говорите, то мы должны сейчас по факту расторгнуть соглашение по ВТО…
— Это соглашение можно эффективно совершенствовать. Например, Трамп не побоялся расторгнуть Тихоокеанское соглашение. Все нужно анализировать. Вот, например, в 2010 году Украина вышла с предложением по 12 позициям увеличить тариф по ВТО. Чем это кончилось? Поскольку у нас во власти неквалифицированные чиновники и жлобские лоббисты, которые имеют свои бизнесы, они вписали 300 позиций и похоронили переговорный процесс. ВТО такого не терпит.
— Нужно четко, по правилам, медленно и упорно…
— Нужно привлекать широкий круг экспертов для анализа соглашения, использовать доказательную базу. Обязательно следует делать встречные шаги. Невозможно выиграть во всех секторах сразу, ты обязательно должен что-то дать взамен. Это торговля.
— Как выжить Украине в этом жестком мире экономической конкуренции?
— У нас, к сожалению ситуация критическая. Мы часто оглядываемся на успех Японии или Южной Кореи (примеры которые явственно стоят перед Китаем), но они три поколения к нему шли. Мы фактически потеряли два поколения, осталось последнее, которое еще в состоянии передать научные традиции и технологические заделы.
— Обычно мы гордимся образованностью нашей рабочей силы…
— Образование хороший пример, оно является одним из блоков циклов инновации. Смотрите, что получается – мы тратим существенные средства из государственного бюджета на поддержку образовательной системы, но чем больше мы тратим, тем больше людей от нас выезжает. Само по себе образование без других точек роста ничего не дает. Мы просто теряем людей. Если бы Польша, например, куда лавинообразно уезжает наша рабочая сила, возвращала Украине часть добавочной стоимости, то система худо-бедно работала б и воспроизводилась. Сегодня образование планомерно деградирует и через лет десять он нее мало что останется. Кто успел выучиться и выехал, тому повезло, остальные, оставшиеся в стране попадают в категорию низкоквалифицированной рабочей силы. Система замыкается на бедности. По разным подсчетам к 2050 году тут останутся только старые необученные люди. Бюджет перестанет наполняться, а содержать и лечить оставшихся людей будет не за что, разве что за счет внешних подачек. Такая ситуация фактически сложилась в Армении и Грузии.
— Есть ли у украинской власти понимания ситуации? Что нам нужно сделать для того чтоб встроится в мировую систему разделения труда не на уроне сырьевого придатка?
— Украинская власть после прихода Трампа постепенно стала задумываться над сложившийся ситуацией, но ее окружает масса махровых ультралибералов, чья политика, по сути, ведет нас в тупик.
—Это кто ж такие?
— Их немало. Это и бывший министр экономики Павел Шеремета, заезжий теоретик Тимофей Милованов, в НБУ это был Владислав Рашкован, тот же Айварас Абромавичус, а также бывший премьер-министр Арсений Яценюк…
— Яресько…
— Наталья Яресько, безусловно. Это группа «реформаторов», которые банально или не понимали сложившейся ситуации, или сознательно, цинично лукавили. Отучившиеся в западных колледжах на экономических доктринах преуспевающих рыночных стран, они приехали в Украину, не понимая специфики страны и принципов международной торговли. Первое что нам нужно сделать для преодоления катастрофы – зафиксировать понимание сложившейся ситуации, новой экономической реальности. Когда я и группа моих экономических единомышленников выступаем на многочисленных форумах и круглых столах в правительстве, нас пытаются маргинализировать, загнать в нишу автократических, даже архаичных экспертов. Протекционизм у них путается с автаркией, а стимулирующие методы ассоциируется с государственным капитализмом закрытого типа. Мы же утверждаем, что единственный шанс Украины это попытаться встроиться в существующие или новые геополитические и геоэкономические союзы, попытаться встроится хоть как то в цепочку мирового инновационного процесса.
— Кто нас может взять в такой союз?
— Альянсы должны выстраиваться со странами и компаниями, с которыми мы можем быть относительно равны, например с Турцией. Соглашения должны быть равноправными, а такие соглашения с ЕС или Канадой, они нам приносят вред и это сегодня уже очевидно.
-А как же позитивное влияние экономических партеров ЕС на наши законы, логистику, практику?
— У нас всегда была надежда, что при такой свободной торговле через 10-15 лет у нас будут перестраиваться стандарты, в конце-концов у нас наступает макроэкономичская стабильность и мы станем равноправными партерами. Не станем! Даже успешная Словакия жалуется на свое состояние зависимости от больших компаний, хотя их жалобы и близко не стоят с нашими проблемами.
Что касается союзов, смотрите – есть такое понятие, как первый и второй мир. К первому миру относят развитые состоявшиеся капиталистические страны. Ко второму традиционно относили страны соцлагеря. Сейчас это страны бывшего СССР и государства восточной Европы. Очень показателен пример той же Словакии. Это субсидиарная страна для немецкого и не только автопрома, они встроены в систему разделения труда. У самой Словакии нет своего цикла инноваций. Они занимаются сборкой авто к ним пришли в страну корпорации КИА и Ягуар, но деталей сами не делают – их производят в Польше и Чехии. Мы должны тоже идти по пути Словакии и встраиваться в цепочки.
Мы не должны подписывать соглашения о свободной торговли со всеми подряд ,как делает наш Кабмин и Минфин. Если у них спросить, что сделать для улучшения ситуации в экономике, то Минэкномики сразу предлагает — а давайте заключим договора о свободной торговле с Турцией, Израилем, Сингапуром, Канадой. Как этот договор, например с ЕС называется? Дословно — соглашение с ЕС о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли — никаких барьеров. Это уловка. Мы не имеем никакого стержня геополитического, как дурачки с бусами думаем, что теперь пойдет развитие. Но соглашение хотя и о свободной торговле, но на самом деле имеет массу ограничений.
— Нетарифные ограничения, особенно технологические регламенты…
— С регламентами у нас катастрофа, тем более, что мы по технологиям находимся на два уровня ниже. Если посмотреть на внешнюю торговлю с ЕС, то мы чистая колония, можем поставлять беспрепятственно только сырьевые продукты, руду, иногда они даже хотят не переработанную, продукты питание и все это квотируется. Когда соглашение готовится, то наши чиновники ничего не делают — подписывают то, что дают. А вот с той стороны в процесс включены представители всех экономических отраслей и бизнесмены эти направления представляющие, вплоть до каждого отдельного предприятия.