Все чаще в школьной среде звучит модное ныне слово «буллинг». Буллинг – это заносчивое, оскорбительное поведение, агрессивное преследование одного из членов коллектива (школьного, студенческого или профессионального) со стороны остальных членов коллектива или его части. При травле жертва оказывается не в состоянии защитить себя от нападок. Когда словесные уколы становятся обидными, злыми и постоянными, превращаются в издевательства — их необходимо прекратить. О том, кто чаще всего становится жертвой буллинга и как его предотвратить, корреспондент ГолосUA пообщалась с Президентом Ассоциации политических психологов Украины Вадимом Васютинским.
— Вадим Александрович, как вы можете охарактеризовать само явление школьного буллинга и каковы причины его возникновения?
— Во-первых, в школьной среде как минимум это разные возрастные периоды — младший, средний и старший. И там очень разные причины буллинга. Во-вторых, буллинг — это вечное явление, оно было, есть и будет. Только меняется название. В целом, в детских группах, коллективах это очень типичное явление, когда дети объединяются на основе обструкции, как правило, кого-то одного. У какой-то маленькой подгруппы, например. Такое объединение вообще типично для человеческих сообществ. Люди чаще всего эффективно объединяются под влиянием внешней угрозы в пределах сообщества. А если такой зловещей угрозы нет, то люди ищут в своем сообществе «козла отпущения», на которого можно списать всякую вину, на которого можно безнаказанно направить агрессию, и эта агрессия будет поддержана окружением. Поэтому думать, что это какое-то чрезвычайное явление не надо, потому что такие ситуации были всегда, просто о них раньше меньше говорили.
Особенно в подростковом возрасте буллинг обостряется, потому что это такой специфический период, когда подросток должен самоутвердиться, это для него становится основным мотивом деятельности. А самоутвердиться можно двумя способами: либо делать что-то позитивное, чтобы все «ахнули», и это очень хорошо. Но такую возможность имеет очень небольшое количество детей. А можно самоутверждаться путем унижения других. Это легкий способ, он достаточно распространен. Потому буллинг выглядит, как часто описывают в СМИ, что есть жертва и на нее все нападают. Буллинг всегда имеет место в отношениях между подростками, в частности. То есть какое-то острое слово, толкотня, обиды и т.д.
— Кто чаще всего становится жертвой буллинга?
— Здесь дети двух типов. В первую очередь это беззащитные дети, которые не имеют какой-то поддержки, авторитета. Скажем, если это в школе, и среди учителей нет такой поддержки, и если родители не заботятся. Это первое, это внешняя причина. Это дети, которые как раз и боятся быть жертвой. Есть известная такая психология жертвы, известен такой феномен. То есть они своим поведением, боясь, как раз и провоцируют. Возвращаясь к подросткам, приведу такую аналогию: бежит стая собак, если человек их не боится, то они его обходят. А если человек их боится, то они на него нападают. Такая аналогия, возможно, не очень удачная, но убедительная, где-то примерно так и есть. Если ребенок боится быть такой жертвой, своим поведением пытается как-то этого избежать, то это располагает к тому, что на него обращают такое внимание.
— Как в таком случае быть тем, уже кто стал жертвой травли и насмешек?
— Это очень сложный вопрос. Такого типа личностные черты формируются довольно рано, в дошкольном возрасте фактически. Поэтому думать, что ребенок может самостоятельно как-то преодолеть, очевидно, не стоит. Есть два основных пути. Во-первых, работать над собой, пытаться развиваться, усовершенствоваться и так далее, но дело в том, что дети на такое самостоятельно, как правило, не способны. Они не способны осознавать свои особенности, не способны адекватно над ними работать, преодолевать их самостоятельно. Поэтому второй путь — обращаться за помощью. Просить чьей-то защиты. Иногда дети не находят того, кто их может защитить, у учителей или родителей. Такие бывают случаи, когда папа приходит в школу разбираться с обидчиками ребенка. Или же искать поддержки психологической у взрослых, когда они ребенка утешают и учат, предлагают как-то работать над собой и менять свою личность, характер, поведение и так далее. Это очень неплохой путь, но он слишком сложен, чтобы его могли применять дети. И даже по собственной инициативе вряд ли они могут до такого додуматься, это должна быть инициатива взрослых, тех самых учителей, наверное.
— Известны такие виды буллинга, как вербальный, физический, социальный и кибербуллинг…
— Это, собственно, основные, классические виды агрессии. Вербальная, физическая и психологическая. То есть, когда просто словами обижают, когда просто физически. Еще может быть материальная агрессия. Сейчас очень актуален кибербуллинг. И здесь есть такая особенность, что если, например, ребенку избежать буллинга в школе очень трудно, почти невозможно, то по кибербуллингу это совсем нетрудно. Не выходи в Интернет. Тем не менее, большинство детей, которые испытывают буллинг, все равно продолжают его испытывать. Наверное, здесь формируется некий своеобразный вариант мазохизма, формируется какая-то потребность возбуждать свои эмоции, потребность хотя бы таким образом чувствовать свое любопытство для кого-то, свою нужность.
В частности, речь идет о детях, которые никому не нужны, на которых никто не обращает внимания, никто не любит, тогда они ищут внимание к себе хотя бы таким образом. А Интернет-пространство как раз к этому предрасполагает. Только ребенок заходит в Интернет не для того, чтобы его там обижали, а он заходит туда с готовностью или с желанием, чтобы на него обратили какое-то внимание, пусть и отрицательное, но тогда он, по крайней мере, чувствует, что кому-то интересен.
— Родители не могут запретить детям заходить в Интернет, в те же социальные сети, это невозможно…
— Лучший способ — это полноценное воспитание ребенка, а особенно, когда его с детства приучают к общению со взрослыми, приобщают к своим делам. Когда признают его ценность, общаются, показывают, как он важен и так далее. Тогда такие дети вырастают уверенными в себе, для них уже все эти проблемы не так страшны. То есть они сами учатся справляться. А если ребенка таким не воспитали, то уже поздно «пить боржоми»… Но есть и еще один способ — интенсивный контроль. Контроль за тем, что ребенок делает, с кем он общается и так далее. Это очень нелегко и почти невозможно.
Поэтому склонность ребенка становиться жертвой буллинга плохо поддается коррекции в большинстве случаев. Но если возникает такой вопрос, то тогда надо просто систематически отслеживать, контролировать ребенка, с кем он общается, что, где и как, и что очень важно — обсуждать с ним все эти вопросы, проблемы, которые возникают. Не давать директиву, что хорошо, а что плохо, а именно вести с ребенком диалог по поводу этих проблем. Но опять же многое зависит еще и от того, сформировано ли доверие у ребенка ко взрослым. Тогда это сделать легче, а если не сформировали этого доверия, если ребенок не привык общаться с мамой и папой о своих проблемах с детства, то тогда это становится почти невозможным.
— Наверное, в таком случае надо идти только к психологу?
— Надо сказать, что с детскими психологами большая проблема. Сейчас это модная тема — идти к психологу. В школах, слава Богу, есть психологи, однако, трудно сказать, насколько они все квалифицированные. К сожалению, очень немного психологов, которые действительно очень хорошо разбираются в вопросах буллинга. Вообще, хороших детских психологов немного.
В Киеве проще, а вот в селах – совсем другое дело. Поскольку в селах все друг друга знают, там такая община персонализированная. Там же собственно общество, семья, соседи выполняют функцию так называемых стихийных психологов, они эти вопросы регулируют. Думаю, что это совсем неплохой способ, то есть такие случаи (буллинга. — Ред.) делать объектом общественного внимания. Другое дело, что взрослым такие проблемы, как правило, не интересны. Но все равно для этого есть как минимум учителя, которые должны всем этим интересоваться.
-Верховная Рада недавно приняла Закон, предусматривающий административную ответственность за буллинг. Насколько совершенным, по вашему мнению, является этот закон?
— Я с законом не знаком, к сожалению. Насколько я понимаю, плюс в том, что буллинг введен в правовое поле. Теперь, если речь идет о школьном буллинге, то родители, опекуны несут конкретную ответственность за поведение детей. Наверное, в какой-то степени это сыграет положительную роль. Дело в том, что если не было слова «буллинг», а явление было, то все равно были бы эти всякие правонарушения и различные способы борьбы с ними, и была ответственность родителей, опекунов и так далее. Поэтому не думаю, что закон этот принципиально что-то меняет.
— В соответствии с этим законом, если директор школы замалчивает случай буллинга в своем учреждении, тогда он также несет административную ответственность…
— Директора школ не несли конкретной административной ответственности перед законом, но ответственность административную перед органами районо и т.д. они все же несли. Поэтому просто закон немного конкретизирует этих субъектов ответственности, и это, наверное, хорошо. Хотя, не думаю, что в этом есть что-то уж очень важное. Но тут еще надо обратить внимание на то, что такие скандальные случаи несколько раз в год случаются и это все же исключения.
Буллинг повседневный, текущий очень интенсивный, он практически все время происходит. Не думаю, что учителя, директора школ как-то реально его умалчивают. Просто реакция (родителей. — Ред.) должна быть соответствующая. Если двое мальчиков на перемене подрались, неужели надо вызывать полицию, подавать в суд и т.д.? Такие вещи случаются практически ежедневно. У учителей выработаны определенные способы реагирования — беседа, вызов родителей и т. д., поэтому не думаю, что они игнорируют и скрывают эти вещи. Это больше исключения. А вот способы реагирования недостаточно эффективны, да. Но я и говорю, что это очень сложный психологический процесс, который невозможно регулировать четко и подробно, так, как нам хочется.