20 марта экс-президент Франции Николя Саркози был задержан для дачи показаний в прокуратуре Франции. Экс-президента обвиняют в незаконном финансировании избирательной кампании, сокрытии ливийских государственных средств, руководстве пассивной коррупцией и злоупотреблении влиянием. Кроме этого, всплыли свидетельства того, что покойный глава ливийской Джамахирии Муаммар Каддафи обильно спонсировал экс-президента Франции, после чего тот «отплатил» своему кредитору уничтожением мира в Ливии. Ныне же сын М. Каддафи Саиф аль-Ислам, который претендует на пост будущего президента страны, заявил о своей готовности дать необходимые показания против Саркози. Такое же желание изъявили и некоторые бывшие соратники его покойного отца. Чтобы понять происходящее сейчас, нужно вспомнить события 2011 года. Об этом корреспондент ГолосUA расспросил исполнительного директора направления «Международная политика» Украинского института анализа и менеджмента политики Владимира Волю.
— Владимир, как вы считаете, можно ли представлять дело в отношении Саркози новым актом политической борьбы против Москвы, после отравления Сергея Скрипаля? Или же это самостоятельная история, которая не имеет к России вообще никакого отношения?
— Нужно понимать, что все особенности указывают на то, что эта история с отравлением Скрипаля была не тем, чем она стала неделю спустя, после выступления Терезы Мэй. Это история, которую сделали главенствующей в информационном поле, как минимум для того чтобы отвлечь внимание от Brexit. Хотя, скорее всего, нужно полагать, это отчасти связано с событиями в Сирии, которые проходили параллельно.
В день объявления Терезой Мэй ультиматума в отношении РФ появилась информация о том, что в сирийской восточной Гуте, территорию которой заняли войска президента Башара Асада, нашли кустарную мастерскую по изготовлению химического оружия, принадлежавшую представителям так называемой «умеренной оппозиции», которую как раз и поддерживает Великобритания.
Вообще же, сама история с отравлением Скрипаля является крайне неоднозначной с точки зрения времени, места, способа покушения.
Что же касается истории с Саркози, то она совершенно другая и связана с ливийскими президентскими выборами, которые должны состояться в середине этого года. Так как после долгого перерыва в политическую жизнь Ливии вернулся сын покойного Каддафи. А для этого нужны деньги, которые частично находятся в виде вкладов во Франции.
Ведь в ряде обвинений, выдвинутых против Саркози, среди прочих, названы пассивная коррупция, нелегальное финансирование предвыборной кампании и владение государственными средствами Ливии.
Также имеется и оборотная сторона – желание сына Каддафи консолидировать данным делом против экс-президента Франции значительную часть ливийского общества и таким образом отомстить Саркози. За что? Нужно вспомнить, что независимо от того, была или не была история с получением крупной партии денег от Каддафи французской стороной, есть то, что отрицать невозможно. А именно, что находясь на посту президента Франции в 2011 году, Саркози, Сильвио Берлускони, а также Великобритания инициировали и организовали военную интервенцию в Ливию.
Когда исламисты подняли восстание против Каддафи на востоке Ливии, французские и итальянские военные проводили там военные операции против правительственных сил. Поэтому, политических моментов тут несколько.
Если стоит посмотреть на это с точки зрения интересов сына покойного Каддафи, то Саркози вменяется злоупотребление деньгами, которые принадлежали ливийскому государству.
Также, если допустить, что действительно Каддафи или его доверенные лица передавали Саркози определенные деньги в обмен на определенную услугу, которая не была выполнена, то теперь это можно рассматривать также как последствия невыполнения французской стороной взятых на себя обязательств.
Это месть за интервенцию, за смерть его семьи, за гибель отца, за разорение Ливии.
— Говорить о том, что экс-президент Франции как ранее, так и в данный момент является какой-то влиятельной политической фигурой – не приходится. Как ни странно, но заявления о том, что Саркози получал деньги от Каддафи, делались и ранее. Но привлекли к ответу экс-президента только сейчас. Как бы вы оценили роль Саркози во всей этой истории?
— Конечно, нельзя сказать, что Саркози являлся выдающимся политическим деятелем. Он представляет собой вполне посредственного политика, ничем ярким не запомнившегося за годы своего президентства. Но когда началась «арабская весна», то в нем, по-видимому, возобладал воинственный дух и он решил в каком-то смысле побыть Наполеоном.
Франция и Италия были инициаторами и участниками этой военной кампании в Ливии. Президент США Барак Обама отказался посылать тогда полноценную военную экспедицию. И ограничился символическим присутствием американских военных. Германия от участия в данной авантюре отказалась. Великобритания приняла частичное участие. Поэтому основная ответственность за проведение данной военной операции легла на Саркози и Берлускони – двух авантюристов, решивших побыть великими военачальниками.
Более того, оценку Саркози как президенту дали на выборах, которые он проиграл в 2012 году. Кроме того, осенью 2016 года он также проиграл и праймериз Франсуа Фийону, политическую карьеру которого также похоронили на участии в незаконных финансовых операциях.
Если же говорить о том, может ли Саркози кого-то за собой «потянуть», то пока что я не готов ответить утвердительно, так как не ясно, насколько это влиятельные люди и находятся ли они сейчас при власти во Франции. Но, думаю, что теоретически, если бы он мог это сделать, то он бы уже это сделал.
— Восьмого марта стало известно, что с замороженных счетов банка Euroclear Bank в Бельгии с 2013 по 2017 годы было снято более 10 миллиардов евро. Все эти деньги разделены на четырех счетах, один из которых принадлежит Libyan Investment Authority, бывший директор которой — Башир Саллах, как сообщил сын Каддафи Саиф аль-Ислам, готов дать показания против Саркози. Есть ли основания полагать, что таким образом не Каддафи-младший пытается получить поддержку для себя в гонке за пост президента Ливии, а наоборот, таким образом, его пытаются использовать в целях ЕС в кампании против Саркози?
— Да, можно предположить, как вариант, что Саллах мог дать денег сыну Каддафи на его избирательную кампанию и, таким образом, желает получить дивиденды от процесса над Саркози.
Но что касается конкретно тех денег, о которых вы упомянули, кто их и куда конкретно вывел — пока что неизвестно. Вполне можно предположить, что люди Каддафи таким образом хотят получить от французского государства определенные компенсации.
— Как вы считаете, может ли нынешний президент Франции Эммануэль Макрон использовать процесс против Саркози, чтобы переложить на него ответственность за те проблемы, которые постигли ЕС и Францию в частности, после военной интервенции в Ливии?
— Для Франции африканский театр военных действий является даже боле актуальным, чем ближневосточный. Потому что традиционно французские интересы во многом сосредоточены именно в Африке. И Макрон в первый год своего президентства во внешней политике очень большое внимание уделял именно Северной и Центральной Африке.
Если посмотреть на векторы французской внешней политики, то по приоритетности они расположены в такой последовательности: ЕС – Ближний Восток – Африка. Хотя можно сказать, что Африка является более приоритетной. А Ближний Восток по своей значимости отошел на третье место.
Вместе с тем нужно отметить, что Макрон старался фокус своей внешней политики за пределами Европы концентрировать именно на потоках беженцев из Африки, которым оказывали помощь. Также можно вспомнить и о турне Макрона в октябре 2017 года по африканским странам.
Вместе с тем, не думаю, что история с Саркози будет использована Макроном для прикрытия проблем французской политики. Поскольку с тех пор произошли существенные изменения, на которые Саркози никак не мог повлиять. В частности, нужно отметить исламистскую группировку «Боко харам», которая присягнула на верность главе «Исламского государства» Абу Бакру аль Багдади и осуществляет свою деятельность в Центральной Африке, чем вынуждает многих местных жителей мигрировать в более безопасные регионы.
— Издание Asharq Al Awsat, штаб-квартира которого находится в Лондоне, опубликовало данные о том, что Каддафи финансировал не только Саркози, но и одного из кандидатов в президенты США. А также потратил 4 миллиона евро на предвыборную кампанию Юлии Тимошенко в 2010 году. Как сообщает издание, по условиям договора, кандидат в президенты США за определенную сумму должен был пролоббировать вопрос, чтобы Ливия была убрана из стран, финансирующих терроризм. Как вы считаете, можно ли рассчитывать, что данная информация о связях Каддафи с другими политиками, которым он передавал деньги в тех или иных целях, сможет повлиять на текущую политическую ситуацию?
— Если говорить о США и Франции, то эти государства являются постоянными членами Совбеза ООН, которые оказывают самое прямое влияние на мировую политику. Что же касается Ю. Тимошенко, то это фигура никак не сопоставима по масштабу и значимости с фигурами президентов вышеназванных государств.
Если речь шла о незаконном финансировании кандидатов от Демократической партии, то это вполне может быть. Этот скандал вполне могут подхватить политтехнологи Дональда Трампа, чтобы информационно ударить по демократам. Особенно если это каким-то образом касается Обамы, то Трамп вполне может в отместку за обвинения в его адрес устроить ответную атаку.
— Как только появилась возможность, все компаньоны Каддафи тут же бросили его. Причем не только Саркози и Берлускони, но и Дмитрий Медведев (за что был тогда раскритикован премьером Владимиром Путиным). Как оказалось, в этой истории, также оказался замешан и бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр, который пытался выступить в качестве посредника во время интервенции. Можно ли сказать, что таким образом европейские политики «заметали следы»?
— Как я уже говорил, интервенция в Ливию носила авантюрный характер, и Франции и Италии нужно было реагировать в первую очередь на «арабскую весну». Но, если учитывать, что они были должниками Каддафи, то вполне возможно, что они могли использовать «арабскую весну» как прикрытие, чтобы избавиться от своего кредитора.
— Как вы считаете, окажет ли влияние данная информация о том, что Каддафи финансировал Тимошенко (несмотря на то, что в «Батькивщине» эту информацию отрицают), на предвыборную кампанию, в частности на саму Тимошенко? Не желают ли таким образом показать, что на Западе не рассматривают Юлию Тимошенко как кандидата, на которого может быть сделана ставка?
— Что касается Тимошенко, и была ли это взятка для решения каких-то экономических вопросов – это пока загадка, которую никто не старался раскрыть, за что конкретно Каддафи мог давать столько денег Тимошенко.
На сегодняшний день, как и Каддафи, так и премьерство Тимошенко – это дела давно минувших дней. Но если говорить о том, изменится ли отношение Запада к Тимошенко, то не думаю, что изменится.
Тимошенко – это данность, и с этим невозможно не считаться. Если не обращать внимание на недавнее социологическое исследование, в котором было показано, что Петр Порошенко и Юлия Тимошенко являются лидерами рейтингов, то, как на Порошенко (который ассоциируется с откатом реформ), так и на Тимошенко (как на фигуру, довольно изученную и более привлекательную), ставку тоже делать не будут.
Если кто-то появится сопоставимый из кандидатов в президенты или фигура из второго или третьего эшелона (потенциально результативные «лошадки»), то Запад сделает, скорее, ставку на них, а не на Тимошенко.
Но пока что по своим политическим качествам и рейтингу никого сопоставимого с Тимошенко – нет. Точно так же, как и с лидером «Оппозиционного блока» Юрием Бойко.
— Как вы считаете, как далее будут развиваться события по данному делу?
— Однозначно, как минимум, эта история проживет еще несколько месяцев — пока не завершатся президентские и парламентские выборы в Ливии.