Вопреки ожиданиям аналитиков, брюссельский саммит ЕС так и не дал ответа на главный вопрос – а есть ли вообще у Европейского Союза будущее? Структура, погрязшая в финансовых проблемах, столкнувшаяся с таким явлением, как расовая и национальная нетерпимость, и, наконец, не сумевшая сохранить единство законодательства, сегодня напоминает агонирующего больного. Ни одна из известных политологам и экономистам антикризисных схем для так называемой «Новой Европы» приемлемой не оказалась. А вот у потенциальных кандидатов на евроинтеграцию появился дополнительный повод задуматься относительно ее целесообразности.
На днях президент Франции Николя Саркози выступил с поистине историческим заявлением. Характеризуя положение дел в Европейском Союзе, он философски заметил, что, возможно, именно сейчас наступила пора «переосмыслить ЕС». Дескать, те основные принципы, на которых базировались подписанные в Маастрихте соглашения, давно нивелировались и сама по себе союзная структура уже не может существовать в отведенных ей рамках.
Что лично он подразумевает под «отведенными» Европе «рамками», глава французского государства не пояснил, однако этого и не требуется. Совсем необязательно хорошо разбираться в политических тонкостях, дабы констатировать: Евросоюз находится на грани выживания. Финансовая катастрофа Греции, экономические сложности Италии, Испании, Португалии и Ирландии, этнические конфликты Венгрии и Румынии, и, наконец, французские религиозные разногласия – вот далеко не полный перечень неприятностей, перед которыми ЕС поставлен как перед фактом. Причем практически никакого выхода из создавшейся ситуации явно не предвидится. «Европа напоминает разбитую вазу, осколки которой наши дипломаты пытаются склеить довольно некачественным клеем», — написала в своей редакционной статье известная португальская журналистка и блогер Мария Перейра-Гомеш.
И это — правда. Очередную попытку «склеить осколки европейской вазы» первые лица ЕС предприняли 9 декабря на саммите в Брюсселе. Изначально предполагалось, что лидеры 27 стран, входящих в Объединенную Европу, за два дня примут целый ряд решений, суть которых – предотвратить крах евровалюты, гарантировать стабильные капиталовложения в наиболее бедные субъекты и обеспечить поддержку представителей национальных меньшинств в недавно присоединившихся к Евросоюзу странах.
Но, выражаясь языком Перейры-Гомеш, клей и на этот раз оказался «довольно некачественным». Согласно плану Николя Саркози и канцлера ФРГ Ангелы Меркель, все, представленные в структуре, государства должны были заключить так называемый «базовый договор», предусматривающий жесткие нормы бюджетной дисциплины. Фактически это уравняло бы в правах Грецию и, например, Великобританию. Иными словами, Афины с их дефицитным бюджетом в своей возможности тратить деньги на социальные нужды пользовались теми же привилегиями и ограничениями, что и Лондон.
Вполне понятно, что британской делегации в Брюсселе подобное предложение не понравилось и здесь произошло то, после чего обсуждение всех остальных пунктов саммита смысла уже попросту не имело. Представители Великобритании во главе с премьер-министром Дэвидом Кемероном категорически отказались обсуждать перспективы обеспечения стабильности евро, сославшись на то, что Лондон будет проводить собственную экономическую политику, основываясь на принципах поддержки фунта стерлингов.
От дебатов относительно судьбы европейской валюты отказалась Венгрия, а представители Чехии и Швеции заявили о том, что «поговорят о бюджетной дисциплине» в своих парламентах.
И все. Саммит, от которого международные эксперты ждали если не реанимирования «Новой Европы», то уж, по меньшей мере, решения хотя бы части ее старых проблем, завершился ничем. Единственным принципиальным документом, подписанным дипломатами, стало официальное согласие Брюсселя на принятие в Европейский Союз Хорватии. Судьбоносное для Загреба событие должно произойти уже в марте следующего года, но вот только непонятно, радоваться ли этому событию самим хорватам или переживать.
В последнее время все в большем количестве стран ЕС говорят о необходимости выйти из этой структуры. Мысли о том, что Объединенная Европа – это не только «лоскутное одеяло», но и откровенно искусственное образование, посещают умы тысяч европейцев, причем даже тех, кого никак уж нельзя назвать националистами.
Так, в той же Греции, о необходимости «спасения» которой сегодня говорят брюссельские идеологи, уже возникло целое общественно-политическое движение, ратующее за выход страны из Евросоюза и возвращения местной валюты – драхмы. Видеть лиру в качестве основного платежного средства сегодня хотели бы около 20% итальянцев (данные опубликованы в отчете Статистической службы Италии, – Д.Б.), а Франция регулярно выходит из Шенгенского соглашения во избежание проникновения на свою территорию «нежелательных гостей» из Восточной Европы.
«Ахиллесова пята сегодняшней Объединенной Европы – ее разобщенность, — сказала в интервью корреспонденту агентства «ГолосUA» специальный наблюдатель при ООН Ванесса ле Роа. – Старшее поколение западных европейцев помнит, насколько в социальном контексте был обеспечен среднестатистический налогоплательщик. Сейчас этот налогоплательщик, ставший заложником непрекращающихся финансовых сложностей ЕС, испытывает тоску по «старым добрым временам».
В этой связи Украине и другим странам, желающим интегрироваться в пресловутую «Объединенную Европу», наверняка стоит подумать, а сможет ли Киев, став частью Евросоюза, разделить не только его ранние политические победы, но и нынешние моральные поражения, поинтересовалась собеседница агентства.
По всей видимости, это – риторический вопрос. Или, вернее, философский. И Николя Саркози по-своему прав: наступила пора «переосмыслить ЕС».