Секс-скандал в Tinder с мужем главы ГБР Александром Варченко и студенткой Натальей Бурейко — это сфабрикованное дело в отношении политтехнолога Владимира Петрова.
Об этом заявил Владимир Коваль на своей странице в Facebook, один из 15 фигурантов скандала, который ранее дал показания против Петрова (на них, во-многом, и базировалось следствие). Теперь же он говорит, что показания с него выбили путем давления.
«Это политическое дело и как бы кто не смеялся с этих формулировок, каждый человек кто хоть как-то чувствует эту ситуацию, знает, что это так и знает кто закручивает эту мясорубку. Целью этого дела изначально было формирование любой доказательной базы на список конкретных фамилий с целью преследование как ряда политических оппонентов конкретных людей, так и конкретно Владимира Петрова в качестве мести за расследования #школакоррупции в отношении конкурсных комиссий ГБР, а также его профессиональную деятельность не связанную с сутью этого производства», — заявил Владимир Коваль.
У самого Владимира Коваля как свидетеля по громкому делу нет ни электронного браслета, ни домашнего ареста. «Суть данного уголовного дела не в том, чтобы найти виновного или расследовать уголовные правонарушения, которые были. Суть в том, чтобы сфабриковать уголовное дело против Владимира Петрова и повлиять и надавить на него из-за проэкта «школа коррупции» и расследованиях в конкурсной комиссии ГБР», — уверен Коваль.
Он заявил, что не знаком с Натальей Бурейко. Однако вспоминает события 15 ноября, когда задерживали и обыскивали квартиры всех причастных к секс-скандалу лиц. Также Коваль рассказзал о психологическом давлении со стороны военных прокуроров из-за чего он и дал признательные показания. «Поскольку ни на моей технике, ни во время обыска в моей квартире, не было обнаружено следов преступной деятельности, с Натальей Бурейко я не знаком, а давление на меня и угрозы не дали заполучить желаемый результат, военная прокуратура взяла другую тактику: прессовать моих знакомых, а я должен был быть пытаться решить. Было множество спекуляций и психологического давления от «девушкам будет сложно в СИЗО», мне давали увидеться с задержанными, их психологическое состояние было сложным. Эта тактика оказалась для военных прокуроров более выигрышной и в результате в деле появились мои показания на Петрова, под условие освобождения пяти человек», — рассказал Коваль.
Коваль также признает себя единственным организатором и исполнителем тиндер-скандала, однако акцентирует, что это должно доказывать следствие в порядке 92 ст. УПК и устанавливаться в судебном процессе.