Британское издание "Файнешнл Таймс" публикует статью своего постоянного колумниста Филиппа Стивенса, в которой он утверждает, что мир снова возвращается от мультиполярного глобализма к хорошо проверенному старому национализму.
«Ах, какие были надежды. Только недавно ЕС выступал, как модель для мультиполярного мира. Большая двадцатка с гордостью созерцала себя в роли глобального актера. Казалось, вот-вот будет окончательно создан институт, который объединил бы интересы всех развивающихся и стабильных экономик. И что теперь? Сплошной беспорядок и застрой, как в Европе, так и странах Большой двадцатки», — пишет Стивенс.
Автор говорит, что хотелось бы верить, что соглашение, достигнутое странами ЕС на прошлой неделе, касательно спасения отдельных стран и еврозоны в целом, станет поворотным событием в череде постоянных склок и неудач. Но на самом деле это крайне сомнительно. /> По словам Стивенса, эра мультилатерализма потихоньку угасает и мир снова возвращается к хорошо проверенному старому – национализму. «После окончания Второй мировой войны Европа, в частности, пыталась экспериментировать с глобальной моделью сотрудничества и управления. Сегодня же она снова возвращаемся в 19-й век, где каждая страна сама себе бог и царь, — отмечает Стивенс.
Однако, говорит автор, налицо первый парадокс: несмотря на то, что государства находятся в погоне за химерами национального суверенитета, они с каждым днем все больше теряют власть над процессом глобализации. «Сегодня все не так просто как раньше. Государства фактически уступили власть мобильному финансовому капиталу, международным цепочкам поставок и стремительным изменениям в относительных преимуществах. Контроль над информацией теперь находится в руках круглосуточного сателлитного телевидения и всемирной глобальной сети. Последствия такого положения дел на лицо: политические, экономические и социальные потрясения отдельных стран. Граждане ждут, что их государства уберегут их от бед. Однако они не понимают, что эти государства попросту бессильны: они уступили свою власть процессам глобальной интеграции»,- пишет автор.
Автор отмечает, что те, кто пытается отыскать причину внезапно распространившемуся ксенофобическому популизму и антикапиталистическим протестам по обе стороны Атлантики, найдут ее, проанализировав соотношение спроса и предложения на индивидуальную безопасность. «Еще не так давно небезосновательно предполагалось, что послевоенным соглашением можно всячески манипулировать для примирения различных интересов в рамках глобального управления. Все понимали, насколько выгодной является поддержка международного порядка, основанного на правовом управлении», — подчеркивает Стивенс.
Безусловно, продолжает он, полностью устранить все возникающие конфликты глобальной системы представлялось сложным. В рядах ООН и финансовых институтов Бреттон-Вудс постоянно происходили стычки по поводу расстановки сил и весомости отдельного голоса. Государства, которые только-только обрели суверенитет, с неохотой жертвовали им ради какой-то абстрактной идеи «глобального управления», за которой, как они подозревали, стоят исключительно интересы Запада. Но со временем Пекин, Дели и Рио стали частью этой системы.
Однако, напоминает автор, через некоторое время выяснилось, что не все так радужно: развивающиеся экономики стали требовать большего, а западные гиганты отказались от международных амбиций и погрузились в глубокий экономический кризис. «Раньше все разговоры в Европе были о том, как она станет первым игроком на международной арене. Теперь же все хотят знать, как бы ей вообще выжить, — пишет Стивенс. — А тем временем по ту сторону Атлантики представители Республиканской партии возвышенно намекают на то, что пришел новый американский век. Находясь в глубоких долгах и с огромным бюджетным дефицитом, сверхдержава США явно предпочитает глобализации изоляцию. По крайней мере, сегодня».
Журналист считает, что проблемы с евро стали толчком к усилению кризиса интеграции Евросоюза. Франко-германское примирение и падение коммунизма, по сути, лишило, ЕС своих первоначальных целей и то, что страны Евросоюза нашли путь, как стабилизировать евро, не значит, что они убрали корень всех недомоганий объединения. «За напыщенными разговорами об европейской солидарности когда-то действительно стояло осознание того, что национальные интересы могут быть воплощены за счет сотрудничества. «Больше Европы» означало больше Франции, больше Германии, больше Италии и т.д. Еврокризис показал, что все не так радужно. То, что пытаются получить Греция, Португалия, Испания или Италия — Германия, Нидерланды и другие вынуждены потерять. Это путь назад к Вестфальской Европе»,- предполагает колумнист.
Восходящие государства, считает Стивенс, хорошо усвоили урок. Если государства, пребывающие в такой экономической, политической и культурной близости, как страны еврозоны, не хотят спасать единую валюту, то почему кто-то другой должен верить в концепцию «глобального управления»? Если канцлер Ангела Меркель не может и не хочет слушать Президента Саркози, то с чего бы Ху Цзиньтао дружить с президентом Обамой?
Возможно, говорит Стивенс, Европа преувеличила свое влияние. Именно Вашингтон выступал как главный архитектори гарант послевоенного порядка. Какой бы подбитой сегодня Америка не была после ее неудачных иностранных авантюр и экономической слабости, она остается необходимым источником влияния. США в одиночку могут переубедить восходящие экономики, что общие интересы и опасности глобализации должны придерживаться определенніх правил. Но этот мотив плохо совпадает с движением «Tea Party» и потерей работы американцами из-за внешней конкуренции. К тому же он совершенно не импонирует блоггерам в Пекине. Политика, таким образом, носит исключительно местный характер.
В этом то и проблема, считает Стивенс. На данный момент беспорядок на Западе устраивает восходящие экономики. Интроспективные США оставляет пространство для Китая, который пытается достигнуть свои цели на просторах Азии. Увядающая Европа не в состоянии читать лекции по защите прав человека и изменениям климата. Падение Запада, безусловно, ускоряет трансфер влияния. «Но не стоит чрезмерно воодушевляться. В какой-то момент, восходящие страны обнаружат, что они попали в аналогичные конфликты сегодняшней глобализации. Африка будет соревноваться с Азией. Китай будет уступать рабочие места Бангладеш. Новодостигнутое процветание будет омрачено появлением новых уязвимостей, а национализм дома вступит в противоречие с глобальной взаимозависимостью», — напоминает автор.
И хотя некоторые из этих государств совершенно не смущает недовольство электората, не стоит забывать, что арабская весна продемонстрировала, что никакой автократический лидер не застрахован от народного недовольства. «Сегодня Гоббс явно берет верх над Кантом, когда дело касается изменения порядка глобальной системы. Но вот вам и второй парадокс: эра национализма обещает превратиться в новый кризис государств», — резюмирует Стивенс.