“Америка уже никогда не будет такой, как когда-то”, — считает колумнист британского издания “The Financial Times” Мартин Вульф.
"Будущее уже не то, чем оно казалось раньше. Как и настоящее. Таким является лейтмотив книги "Великая Стагнация" Тайлера Оуэна из университета “George Mason”. Сама книга, хотя порой и депрессивна, констатирует, как Америка поглотила все легкодоступные фрукты современной истории, заболела и через некоторое время почувствует себя лучше. Книга написана в духе сегодняшнего времени: ясно, коротко и провокационно. Но является ли сам тезис верным? И, если да, то, что он может значить?" — вопрошает автор публикации в “The Financial Times”.
"Америка в беспорядке", констатирует проф. Оуэн, "и наша экономика тянет нас на дно". Он указывает на медленный рост зарплат, начиная с 1970-го, иллюзии 2000-го и отсутствие "предполагаемых рабочих мест во всемирной паутине в течении последних 10 лет". Более того, "нам предстоит долгосрочный финансовый кризис, спровоцированный растущей стоимостью различных прав, нашей зависимостью от долга и нашим желанием не бороться с проблемами, а просто отложить их в сторону".
Пока ничего нового не сказано, пишет Вульф. Более необычным является описание Коуэном затруднительного положения США: "Американская экономика наслаждалась…фруктами на самой доступной ветке еще с 17-го столетия, будь-то свободной землей, трудом иммигрантов или новыми технологиями. Однако последние 40 лет легкодоступные фрукты исчезли, а мы, не желая этого признавать, делаем вид, что они все еще там. Мы не сумели признать, что находимся на технологической плоскости, а деревья голые и поникшие. Вот и все. Вот в чем заключаются современные проблемы США".
Вульф подчеркивает, что роль дешевой рабочей силы и импорт труда сыграли огромную роль в росте экономики США в прошлом. Однако проф. Коуэн отмечает еще более важный пункт. В 1900 только 6.4 процента американцев заканчивали школу. В 1960-м этот показатель составлял 80 процентов. В 2009-м 40 процентов молодых людей в возрасте 18-24 стали студентами колледжей. Становится очевидным, что улучшать качество рабочей силы все сложнее и сложнее.
Одним и з факторов постоянного роста экономики является создание новых идей, цитирует Вульф американского профессора. К сожалению, уровень изобретений и инноваций в Америке, как и вообще в мире, заметно замедлился. Пик этого уровня припал на конец 19-го и начало 20-го века, когда были изобретены современные химикаты, искусственные удобрения; электричество и электрический мотор, свет, холодильник, пылесос, кондиционер, радио, фонограф и телевизор; двигатель внутреннего сгорания и как следствие автомобиль; самолет; фармацевтика; и, конечно, массовая продукция. Все это кардинально изменило жизнь.
"Сегодня же", — говорит проф. Коуен, — "кроме доступа к магической штуке под названием “интернет” никаких особых изменений в жизни людей не виднеется. Наши будни практически не отличаются от будней 1953-го". Сюда бы добавить еще компьютер и мобильный телефон, пишет Вульф. Однако действительно тяжело не согласиться, что поток фундаментальных инноваций сильно замедлился. Сегодня произвести инновацию намного тяжелее и намного дороже.
Оправдывая свой пессимизм, продолжает автор, проф. Оуэн указывает на стагнацию доходов среднестатистической американской семьи с середины 1970-х. И хоть изменение в распределении дохода более объемно формирует картину, данные по доходу на одно лицо и по "мультифакторному производству" — части экономического роста не объясняющиеся растущим количеством труда и капитала — поддерживают эту точку зрения. В первом квартале 2007-го реальный ВВП США на душу составлял на 13 процентов меньше, чем он мог бы быть, если бы тенденция 1947-73-го годов продолжалась. К третьему кварталу 2011-го он была уже на 22 процента меньше.
В своем детальном исследовании Роберт Гордон из “Northwestern University” так же приходит к выводу, что рост мультифакторного производства в не фермерском секторе был на пике в первой половине 20-го века после чего рухнул в период 1972-96-го. Потом он внезапно пережил подъем "новой экономической волны". Но вскоре этот импульс улетучился. И хотя вполне возможно представить себе еще один скачок экономики за счет перехода от биотехнологии к нанотехнологии, на сегодняшний день этого не предвидится.
На самом деле из тезиса проф. Оуэна можно создать небольшой каламбур, считает Вульф. Он преувеличивает негативную роль большого правительства и преуменьшает его позитивную: роль Агентства по защите расширенных проектов исследования в создании интернета весьма внушающий пример. Однако в целом картина, рисуема им, достаточно правдоподобна.
Итак, проф. Оуэн приходит к двум выводам. Первый это то, что "политика в Америке становится очень тяжкой, когда вокруг нет легкодоступных фруктов". Второй — главной причиной финансового кризиса стала уверенность в том, что "мы богаче, чем мы есть". Запросы американцев, как индивидуальные так и коллективные, не отвечали их возможностям. Вполне вероятно, что желание одалживать и сопротивляться растущим налогам и сокращению трат — вот, что отображает разочаровующий рост в реальных доходах. Тоже самое и с изъятием ренты. Последнее имело огромное влияние при взрыве роста финансового сектора и является примером следствия и причины "великой стагнации". "Проф Коуэн даже уверен, что американская экономика близка к своей полной занятости. Я не согласен с этим. И тем не менее в долгосрочном периоде перспективы не сильно радужны", — отмечает Вульф.
А теперь рассмотрим мир в целом, предлагает автор, тут мы видим как плохие, так и хорошие новости. По части хороших новостей можно констатировать, что большая часть людей живет в государствах, которые далеки от своего экономического рубежа. Так реальный объем производства Китая на душу составляет около одной пятой от уровня США. Заметно огромное улучшение в образовании и использовании уже существующего знания. За счет этого открывается куда большие возможности. Так же среди других хороших новостей выделяется тот факт, что потенциал людей, способных сделать желаемое научное открытие, рекордный по сравнению с предыдущими периодами. Сегодня произвести открытие куда тяжелее чем раньше. Но и количество людей способных произвести это открытие в разы больше.
Однако, продолжает Вульф, все это не без ложки дегтя. Эра дешевых ресурсов улетучивается не только для США. То, что раньше считалось бесплатным, теперь — роскошь. Это еще одна — скорее всего намного более опасная — форма нулевой суммы внутри США. Представ перед тяжелым выбором, люди выбрали отречение. Возможно это не столь существенно, когда ресурсы продаются. Но, когда оказывается, что ими невозможно торговать, как например, океаном или воздухом, то их существенность становится куда более очевидной. Здесь тоже нужна недюжинная порция инновации. Но для того, чтоб это случилось мир должен предложить правильные поощрения, которые, в свою очередь требуют признания ограничений.
Мне нравится эта книга, резюмирует Вульф. Она начинается с провокационного тезиса и заканчивается призывом для инвестиций в науку. И хотя в книге очень много сомнительных моментов, никогда не стоит забывать, что существуют куда большие экономические саги, чем провалы финансового сектора или призыв к финансовой суровости. В долгосрочной перспективе наше будущее зависит от хороших идей. Возможно они не будут полностью определяться нами. Но наше влияние на них неоспоримо.