Пандемия коронавируса «проредила» человечество не только фактически (за счет умерших), но и гипотетически – за счет наших будущих детей.
Сексологи полагают: с опытом, который мы пережили в период самоизоляции, в наш интим навсегда вошли роковые понятия, которые не могут не отразиться на рождаемости, пишет «МК».
«Резкий рост числа разводов – вот самый очевидный эффект от пандемии, который будет наблюдаться во всех странах, — уверена футуролог Фейт Попкорн. – Китайцы уже начали освобождение от брачных уз».
Про тенденцию к освобождению от семьи говорят и отечественные психологи. В некоторых семьях самоизоляция вскрыла даже не столько глубинные конфликты, сколько неспособность просто быть вместе. А когда люди не могут находиться друг с другом, лечится это только расставанием.
Мужчины не очень стремились в законный брак и до пандемии, а теперь, по оценке специалистов, у них появились и дополнительные доводы.
«Меня все спрашивают, почему я не женюсь, — делится 38-летний Андрей. – До пандемии мне трудно было объяснить окружающим, что я просто не хочу семью. И не от того, что я безответственный. Наоборот, в отличие от многих мужчин, я думаю, что семья – гигантская ответственность! И именно поэтому не считаю себя к ней пригодным. Зато после пандемии мне стало легче донести свою позицию – не хочу семью и детей, так как боюсь за их будущее. Боюсь повторения пандемии, а еще климатического и экономического кризисов. Один я их как-нибудь переживу, но брать ответственность за других не хочу.
«Рост разводов растет, а число людей, заключающих официальный брак, уже начало снижаться, и эта тенденция продолжится, — прогнозирует футуролог. — Падать будет и уровень рождаемости. Ощущение неопределенности сохранится еще долго, и с каждым днем все больше людей станут сознательно отказываться от детей. Второе последствие пандемии – привычка к подмене реального партнера виртуальным.
«Пандемия просто ускорила то, что началось еще до нее, — считает исследователь Росс Доусон. — Уже несколько десятилетий люди влюбляются друг в друга через монитор, но раньше это было прелюдией к личной встрече. За время карантина многие поняли, что встречаться не обязательно. Поужинать вместе можно и в зуме, а для интима придумано столько виртуальных приспособлений, что старомодное соитие в сравнении с ними меркнет». По мнению отечественных психологов, за 2 месяца карантина каждый, кто хотел, смог приобщиться к тематическим сайтам для виртуального секса «с полным погружением».
И, наконец, третье последствие – страх секса. Этот страх сродни мизофобии (боязнь инфицирования) и любому другому иррациональному страху. Исследователь Росс Доусон, к примеру, сравнивает «посткоронавирусный» секс с международными перелетами: «Один прыгнет в первый же самолет, то есть сразу найдет себе сексуального партнера. Другой предпочтет еще немного подождать, пока все не уляжется. А третий отныне вообще больше никогда не захочет летать (контактировать с кем-то ради секса)».
По мнению американских сексологов, такое развитие событий может и вовсе свести на нет реальный секс. Ведь, согласно последним исследованиям, миллениалы и так гораздо менее сексуально активны, чем предыдущие поколения. А следующее за миллениалами поколение Z, родившееся в нулевых, вообще считается «самым асексуальным» за всю новейшую историю. Если будущее за ними, то секса в нем практически не будет.
Напомним, врач из Черновицкий области рассказал о нюансах своего повторного заражения коронавирусом.