По официальным данным, число украинцев, вынужденно бежавших из Украины и зарегистрировавшихся в российских государственных органах, уже перевалило за 167 тысяч человек. Сколько реально граждан Украины прячутся в России от войны, точно сказать не может никто: многие из них останавливаются у родственников, друзей, знакомых и не спешат обращаться в органы «за статусом». Кто-то надеется вскоре вернуться в Украину, кто-то растерян и вообще не знает, что делать, а кого-то просто пугают огромные очереди из украинцев, которые в эти дни выстраиваются возле органов Федеральной миграционной службы по всей России.
Москва, улица Краснопролетарская, 10. Здесь, при одном из отделений ФМС открыт специальный пункт для работы с вынужденными переселенцами из Украины. Иначе говоря, тут принимают заявления от украинцев, желающих получить в России временное убежище или статус беженца. Ежедневно здесь собираются по несколько сотен человек, некоторые остаются и на ночное «дежурство».
Внутрь, за заветную дверь, пускают по записи: очередность отслеживают сами люди. Переклички чуть ли не каждый час. Чтобы отлучиться на большее время, договариваются друг с другом: мол, сейчас ты подтвердишь, что «номер 458» на месте, а в следующий раз я выкрикну, что «номер 459» здесь. Исключение для прохождения вне очереди делают только для беременных и женщин с грудными детьми. Для остальных никаких «льгот» нет: рассказами о том, какие «мы бедные и несчастные и столько пережили», разжалобить никого невозможно – тут все такие.
"Я сама из Краматорска, — рассказывает женщина, представившаяся Викторией. – У нас частный дом, поэтому когда начали бомбить, переселились в подвал. Выходить на улицу было просто страшно – неизвестно, когда жахнет в следующий раз. У меня несколько знакомых убило совершенно случайно, так их даже похоронить нормально не могли – боялись. А сколько непохороненными остались в завалах домов – кто ж знает? Над городом стоит невыносимая вонь – смесь гари и смрада от трупного яда. Я этот запах никогда не забуду… Когда появилась возможность оттуда уехать, мы сразу же кинулись спасаться. Вывозили нас – женщин с детьми – два автобуса с донецкими номерами. С каждого взяли по 500 гривен, с собой разрешили брать только документы и вещи, чтоб переодеться. Проселочными дорогами вывезли в Харьковскую область, а оттуда на границу с Россией. Мы с сыном выехали, а мама осталась: уперлась и ни в какую ехать не захотела, стала кричать, что не оставит ковры и холодильник – все, что за свою жизнь накопила. Как она там теперь – не знаю…"
Большинство беженцев – это женщины и дети. Они прибывают в Россию из восточных областей Украины: Донецкой, Луганской, Запорожской, Харьковской, Днепропетровской. Одни спасаются от войны, обстрелов и бомбежек, другие боятся преследований, третьи уверены, что на ближайшие десятилетия Украине уготованы только разруха и безвластие.
"Мы из Лисичанска Луганской области, — рассказывает Ольга Александровна. — Нас с дочкой и детьми зять привез к границе, перевел на российскую сторону, в Ростовскую область, а сам вернулся. Слава Богу, хоть связь с ним есть, созваниваемся по несколько раз в день, говорит, пока все в порядке. Только сюда к нам ехать не хочет, хотя у нас тут родственники, очень тепло приняли, помогают во всем".
Украинцы, которые приходят на Краснопролетарскую, 10, оказались в Москве и Подмосковье потому, что здесь им было к кому ехать: как правило, останавливаются они у родственников и друзей. Те, у кого близких в России нет и ехать не к кому, несколько дней живут в спецпунктах для приема беженцев Ростовской и других приграничных областях, откуда их потом по желанию отправляют в другие области и края: всего украинских беженцев принимают 54 российских региона. Во многих из них предприятия готовы предоставлять работу – как правило, по рабочим и строительным специальностям – и жилье – комнату в общежитии, а для обладателей некоторых редких специальностей и съемную квартиру. Кстати, многочисленные объявления о предоставлении работы украинцам, готовности предоставить им жилье, оказать различную помощь размещены здесь же, в ФМС, на информационных досках. Почему-то много таких объявлений от фермерских хозяйств из разных уголков страны – от Дальнего Востока и Алтайского края до Калужской и Брянской областей.
Впрочем, большинство украинцев, оказавшихся беженцами, пока не знают, куда им ехать, что делать, как жить дальше. Кто-то надеется вернуться в Украину, «когда там все успокоится». Многие из них просят не снимать их лица: «А вдруг нам придется возвращаться? Тем более, в Украине остались родственники – вдруг их будут преследовать за то, что мы уехали в Россию?. А кто-то просто пребывает в отчаянии, не верит уже никому, в том числе и российским властям.
"Путин обещал защитить русских людей, поддержать Донбасс – и где эта поддержка? – возмущается пожилая женщина. – Где оружие, которое якобы везли из России эшелонами? Я сама носила нашим ополченцам на блок-пост еду, воду, сигареты, так у них один автомат на пять человек был! Где хваленые чеченцы, о которых все украинские СМИ кричали?! У нас один кавказец был, одноклассник моего сына, так он из наших. Кто нас защитил, когда нас бомбили?! Донбассу показали красивую конфетку, сказали, что у нас будет как в Крыму, а потом всех кинули на убой. И здесь мы властям не нужны! Простым людям – нужны, они нам помогают, кто чем может, а властям – нет!"
Несмотря на заверения российских властей о всемерной поддержке беженцев, многие украинцы в России столкнулись с мощнейшей бюрократической машиной. Чтобы легализоваться в РФ и получить временное убежище или статус беженца, которые дают право на трудоустройство, гарантированное получение медицинской помощи, возможность устроить детей в садик и школу и т.п., мало отстоять несколько суток в очереди. Ответ – положительный или отрицательный – они смогут получить только через полгода. Например, в пункте по работе с беженцами на ул. Краснопролетарской в Москве, украинцам, сдавшим документы в первой декаде июля, поясняют, что за решением их вопроса они могут прийти не раньше января 2015 года. В ФМС России это поясняют особенностями российского законодательства и загруженностью служб из-за большого наплыва беженцев.