Ностальгия по «старым» избирательным моделям напоминает сожаление о пресловутой колбасе по 2.20. Все помнят, что она была вкусной и дешевой, но никто не хочет вспоминать, что этот продукт приходилось доставать, выстаивать огромные очереди и даже… ездить за ним на электричках из близлежащих городов. Точно также ведут себя новоявленные приверженцы «мажоритарки» — чем ближе местные выборы, тем больше симпатиков вдруг появилось у этой электоральной модели. Очевидно, что выборы в местные органы власти, намеченные на осень нынешнего года, станут испытательным полигоном для реформирования избирательной системы.
Хотя еще 10-12 лет назад, когда начался плавный переход от мажоритарной модели к смешанной, а потом к пропорциональной, критиков мажоритарной архитектуры было предостаточно. Одна из причин такого недовольства заключалась в том, что мажоритарная система прочно ассоциировалась с правлением экс-президента Леонида Кучмы, ее синонимами были — ручное управление депутатами и мощное влияние админресурса. Однако, и смешанная система, и «пропорционалка» не стали панацеей для украинской демократии. Почему?
С момента обретения Украиной независимости можно выделить три основных этапа эволюции электоральной модели. Первые парламентские выборы проходили в рамках привычной для Советской Украины мажоритарной системы, на основе "косметически" обновленного электорального закона, одобренного 18 ноября 1993 года Верховной Радой. Смешанный же вариант избирательной модели был отклонен народными депутатами. Таким образом, Украина оказалась в числе немногих посткоммунистических государств, в которых не состоялась избирательная реформа. Сохранение старой модели выборов "заморозило" процесс политической структуризации и демократизации парламента и общества. Это одна из причин нашей «политической отсталости» от европейских государств, которые прошли этот путь сразу после «денонсации» Варшавского договора и распада СССР.
Вопрос о реформировании избирательной системы снова был поднят в /> 1997—после принятия новой Конституции. Произошло это за год до очередных выборов в Верховную Раду (1998). Фактически, это был первый этап борьбы между подрастающими политическими партиями и мажоритарными феодалами. Битва титанов закончилась внешним компромиссом: принятием смешанной, пропорционально-мажоритарной модели. Тем не менее, такой подход оказал сильное влияние на сферу партийного строительства. Именно в это время начинают плодиться партии и набирать определенный политический вес. И именно в этот период в обиход вводится такое понятие, как «партия власти», роль которой исполняют НДП, потом — СДПУ(о).
Произошла смена сознания политической элиты – как следствие реализации в 1998 году смешанной избирательной системы. Многие поняли, что политическая партия является мощным электоральным капиталом. Во-первых, она ограничивает влияние административного ресурса. Во-вторых, сразу повышается уровень самостоятельности политиков, которых раньше просто расписывали по округам в администрации президента. Еще более важным по своему значению являлся тот факт, что придя в парламент, политические партии получили возможность не только увеличить свое влияние на систему власти, но и структурировать Верховную Раду изнутри. Парламент стал восприниматься, как сильная и эффективная политическая площадка, смог «конкурировать» с Кабмином. Не случайно же, в этот период спикеры начинают рассматривать Верховную Раду как плацдарм для президентства, хотя до этого стартовать в Президенты могли только премьер-министры.
Впрочем, ни одна из «привитых» обществу после Независимости избирательных систем, не стала идеальной. Ни избиратели, ни политическая элита не удовлетворены существующим положением вещей. Избиратель потому, что так и не появились механизмы влияния людей, проголосовавших за депутата или за конкретную политическую силу, на своих избранников. Наобещал, выбрался — и пламенный привет! Докричаться до депутата можно только в редких случаях, отозвать его за отказ от предвыборных обещаний, да и просто за нарушение законов, норм морали (как в случае с Лозинским), просто за гранью фантастики. Но и партийная элита не в восторге. Конфликт по линии президент- парламент- правительство, усиление роли политических партий, отличных от Партии регионов, шаткость коалиции, сформированной на базе фракций, потребовали от новой власти пересмотра принципов формирования представительских органов (паралмент, местные советы). После кадровых ротаций по принципу партийной принадлежности, для команды Януковича смена избирательного формата — второй по значимости шаг. Объясню, почему.
Во-первых, пропорциональная система закладывает базу для конфликтов в деятельности Верховной Рады. Есть ряд партий, у каждой свои интересы: у БЮТ одни, у «НУ-НС” другие, у Блока Литвина — третьи. Но регионалы не умеют находить компромиссы с разными идеологическими силами. Для них работает девиз: или все, или ничего. Гораздо проще «стукнуть кулаком по столу» или «растереть в порошок», чем договориться о принципах раздела власти. Но однопартийное большинство при пропорциональной системе — это скорее исключение, и появление такого исключения в Украине маловероятно. Последние выборы подтвердили: нет в Украине партии, способной перешагнуть планку в 50%. И как бы не «пыжилась» Партия регионов обещая получить на будущих парламентских выборах в 2012-м году 226 мандатов, инициатива ПР по смене электоральной модели говорит об обратном: регионалы не уверены в своих успехах на этом поприще.
Во-вторых, и это уже очевидно всем — коалиции, которые возникают в результате пропорциональных выборов, не могут быть стабильными и управляемыми. При парламентско-президентской форме правления формируемый такой коалицией Кабинет министров весьма и весьма неустойчив. Вспомните Кабмин Тимошенко, который со временем «потерял» ряд министров и «летел с одним крылом». Да и нынешняя коалиция « Стабильность и реформы» не может похвастаться устойчивостью. Позиция старшего брата, которую заняла Партия регионов в отношении других коалициантов, ставит под угрозу прочность конструкции. Один неверный шаг (заявление, кадровое назначение) и КПУ или Блок Литвина могут выйти из большинства. Формирование новой коалиции (например, ПР и «НУ-НС”) повлечет за собой и переформатирование правительства. А ведь там так славно расположились регионалы…
Именно желание монополизировать власть на всех уровнях диктует смену электорального формата. Вполне очевидно, что Партия регионов хочет вернуться к чистой мажоритарке. Это стиль ее лидера. Кроме того, эта модель способствует устойчивости институтов власти. Но есть и недостатки…
А) Так, откат к мажоритарной системе говорит о том, что Партия регионов слабеет. Это не мощная политическая сила, а «лоскутное одеяло». Центробежные силы внутри так сильны, что вместо развития партийного строительства приходится искать пути к отступлению. Организация не воспринимается, значит, как идеологическая партия. Она выглядит объединением групп — группы Ахметова, группы Колесникова, группы Левочкина. «Удовлетворив» свои аппетиты во власти, эти объединения больше не нуждаются в партийной крыше. Вот она и начала «протекать». И сигналы об интересе к новой модели выборов со стороны Партии регионов, это подтверждают.
Б) Стремление «убить» пропорциональную систему свидетельствует о намерениях Президента и его силы вернуться к «эпохе Кучмы», к его авторитарному стилю правления. Скорей всего, скоро настанет очередь пересмотра Конституции и уж совершенно точно — отказ от завершения политической реформы.
В) Депутаты снова превращаются в «рабов». Сегодня ведутся острые дискуссии о «партийном диктате», о сильной руке лидера партии, формирующей список. Однако, все это покажется мелкими шалостями после ренессанса мажоритарной модели, когда кандидатов в депутаты определяет не избиратель, и даже не партия, а единолично «хозяин» Банковой. В клеточки округов будут вписываться конкретные фамилии угодных и угодивших. Как говорится, Бог дал — Бог взял. Естественно, при таком подходе гарантировано сворачивание демократических институтов и, как следствие — снижение политического веса парламента. Со временем, он будет представлять декоративную структуру и не будет доставлять хлопот в виде коалиций, спикериад и оппозиционных правительств. Оппозиция будет «назначена», построена и будет ходить по двое в ряд. Такие меры, наверняка, гарантируют нынешней партии власти «десятилетку» правления. Но, как показывает практика, такие «десятилетки» могут закончится либо Майданом либо «казахстанским вариантом»…