Одно лечим, другое калечим — так приговаривала моя бабушка, жесткий противник любых таблеток. Эта фраза может стать лозунгом борьбы с COVID-19, особенно в части антибиотиков — эти лекарства включены в каждый протокол лечения. И опасность не только в этом: украинцы давно «прописывают» себе антимикробные препараты даже при легкой простуде. А уж во время COVID-паники люди стремятся в аптеки, чтобы прикупить азитромицин или цефтриаксон «для профилактики».
Антибиотик — это не просто безобидная таблетка, если такие вообще существуют. Препараты нужны для борьбы с бактериальной инфекцией, а против вируса они не сработают. Зачем же их включили в протокол лечения от COVID-19? Иногда к вирусной пневмонии добавляется бактериальная, и тогда антибиотик может помочь.
«Антибиотики являются обязательной частью лечения во время лечения осложнений коронавируса в виде поражения легких», – считает заслуженный врач Украины Даниэль Карабаев.
Но далеко не всем пациентам с коронавирусом нужен антибиотик. В недавнем исследовании Всемирной организации здравоохранения сказано: из 2010 наблюдаемых больных с COVID-19, антибиотик получали 72%, хотя на самом деле он был нужен лишь 7%. Еще одно исследование, проведенное с участием пациентов из отделений интенсивной терапии, показало, что 54% имели подозрение или подтвержденную бактериальную инфекцию, но более 70% из них получали по крайней мере один антибиотик для профилактики или лечения.
«В руководстве (ВОЗ- ред.) не рекомендуется лечение или профилактика антибиотиками для пациентов с COVID-19 легкой или умеренной степени тяжести, если только не появляются признаки и симптомы бактериальной инфекции», — говорится в исследовании.
Бактериальная и вирусная пневмонии отличаются, но «на глаз» их распознать очень сложно. Национальный институт здравоохранения и качества ухода Великобритании (NICE) дал рекомендации врачам, чтобы диагноз было поставить легче. По их наблюдениям, бактериальная природа болезни сопровождается острым началом болезни, более высокой температурой и односторонним поражением легких. Вирусная пневмония — это коварное начало болезни, более низкая температура, тахикардия или тахипноэ, несоразмерные температуре, менее выраженные признаки пневмонии при обследовании и двустороннее воспаление легких.
Такие тонкости вряд ли можно заметить «невооруженным глазом». Подчеркнем: только врач может распознать одну или другую пневмонию и назначить правильное лечение. И антибиотики — это не панацея от COVID-19.
Но всеобщая паника сделала свое дело. Украинцы массово скупают антибиотики и назначают себе лечение — благо, информации в интернете много, да и протокол лечения можно скачать из интернета. По данным сайта apteka.ua, продажи азитромицина и цефтриаксона стремительно выросли осенью. А главный санврач Украины Виктор Ляшко заявил: на фоне пандемии COVID-19 украинцы в течение года стали употреблять в 40 раз больше антибиотиков, чем раньше.
И тут на сцену выходят супербактерии, дети антибиотикорезистентности. Чем же опасна невосприимчивость к антибиотикам?
«Представьте, что бактерия — это крепость с большими крепкими воротами, которые запираются на ключ, — пишет на своей странице экс-и.о. министра здравоохранения Уляна Супрун. — Правильно подобранный антибиотик имеет ключ к замку от ворот этой крепости, и буквально может в него проникнуть и уничтожить бактерию или остановить ее размножение. Но из-за того, что бактерии учатся менять замок, и это происходит очень и очень быстро, антибиотик становится бессильным и не может открыть эти ворота. Теперь его ключ не открывает замок. Бактерия спокойно остается жить в крепости и продолжает размножаться. И даже больше: эта бактерия может «рассказывать» другим о том, как сделать замок таким, чтобы его не открывал ключ антибиотиков. Так их становится все больше и больше, а вместе с этим и антибиотиков, которые теряют свою эффективность».
При этом, вы можете пить антибиотики в крайнем случае и по назначению врача, но вот ваш сосед имеет в аптечке азитромицин и пьет его при каждом чихе. В результате, он выводит колонию супербактерий, которые могут инфицировать и вас.
Нельзя не отметить широкое распространение антибиотиков в ветеринарной медицине.
«Ветеринария: обращаю внимание, что там нет отдельных антимикробных препаратов. Надо понимать, что теми препаратами, которыми лечат людей, их же используют в ветеринарной медицине… Мы также забываем, что есть свободный доступ антибиотиков в систему «аква», попадание в грунт», — считает д.м.н, профессор Оксана Выговская.
Новые же антибиотики, которые можно будет применить для сильных бактерий — далекое будущее. По данным У. Супрун, с конца 1960 до 1980-х годов фармацевтическая промышленность разработала много новых антибиотиков для решения проблемы резистентности. Но после этого значительного прогресса не происходило. В период между 1985-1989 годами появилось 11 новых антибиотиков. Так происходило до 1999 года — каждые четыре года появлялись примерно 11 новых антибиотиков. Уже в 2000-2004 их количество уменьшилось почти втрое — до четырех антибиотиков, 2005-2009 — до трех. В последующие годы их количество очень незначительно выросло, но все равно этого недостаточно, чтобы восполнить этот пробел, и вряд ли это произойдет.
Резистентные к антибиотикам супербактерии уже косят человечество. По данным ВОЗ, ежегодно они убивают по 700 тысяч человек. И это в докоронавирусные времена. Сегодня прогноз экспертов ужасает: по их мнению, к 2050 году от резистентных болезней погибнет 10 миллионов человек. При этом, от рака умрут 8,2 миллиона человек, 1,5 миллиона — от диабета, 1,2 миллиона — погибнут в ДТП. Получается, что к 2050 году антибиотикорезистентность станет главной причиной смерти.
«Если мы не будем действовать, мы столкнемся с почти немыслимым сценарием, когда антибиотики перестанут работать, и мы вернемся в темные века медицины», — считает Дэвид Кэмерон, бывший премьер-министр Великобритании, один из заказчиков исследования по антибиотикорезистентности.