Ушли в прошлое пятилетки и соцсоревнование. Предано анафеме государственное планирование как некий атавизм «административно-командной экономики». За основу взят лозунг «Рынок все расставит на свои места». Но вот пришел кризис и показал: правы были те экономисты с мировым именем, которые говорят о большом будущем плановой экономики, а лучше других чувствуют себя азиатские страны, которых их послушались. Украина же свою систему планирования фактически уничтожила. Опрометчивость, мягко говоря…
Когда в период перестройки пал железный занавес, и перед советскими гражданами открылась сногсшибательная картина заполненных товарами и продуктами западных прилавков, модным стало критиковать плановую экономику. Дескать, от нее все беды, дефицит, низкий уровень инноваций в промышленности и т.д. и т.п.
Госплан СССР, созданный в феврале 1921 года на базе комиссии ГОЭЛРО и разрабатывал проекты сначала на год, а с 1925 года на пять лет, был ликвидирован. На базе его республиканских отделений появились министерства экономики стран СНГ и бывшего Советского Союза, которые среди множества разнообразных функций не уделяли внимание системному планированию. Его подменили принятием госпрограмм.
Еще в первые годы независимости парламент напринимал такое количество программ, на финансирование которых не хватило бы и 10 государственных бюджетов. И это не считая программ правительственных, ведомственных и региональных. Отсутствие согласованности «программотворчества» привела к очевидным результатам: фактически ни одна программа, принятая даже как закон, полностью выполнена не была. А десятки «прожектов» так и «умерли», не получив ни копейки государственного финансирования.
В итоге экономика развивалась коммерческим самотеком. Одни предприятия работали, другие – «загибались». Страна насытилась шмотками, бытовым ширпотребом, импортными автомобилями и продуктами питания. Но утратила стратегические важные, перспективные отрасли. А когда лопнул «кредитный пузырь» и упал спрос на сырьевой экспорт, которым мы собственно и ограничивали свое участие в мировом разделении труда, оказалось, что и машины и джинсы покупать не за что. Валютный ручеек плавно иссяк. Либерализованная по рекомендациям МВФ экономика Украины предстала во всей красе, напоминая лоскутное одеяло, сшитое из разных кусков. И вот тогда, присмотревшись к западным системам управления, тоже, кстати, пострадавшим от кризиса, мы заметили: нам они советовали одно, сами же поступали совершенно иначе.
Оказалось, что государственное планирование существует в самой либеральной экономике мира – американской. Причем, довольно жесткое. Более того, в США не только регулярно разрабатываются планы и прогнозы, но и на эти цели выделяются значительные средства частными компаниями. Только корпорация IBM в последние годы ассигновала на реализацию среднесрочной программы исследования наиболее перспективных направлений электроники 13 млрд долл. А самыми ярыми сторонниками необходимости сохранение перспективного планирования по наиболее важным направлениям (макропропорции, бюджетно-финансовая, инвестиционная, социальная политика) в мировой экономической дискуссии являются ученые Принстонского университета США.
Впрочем, не только они. Среди наиболее популярных идей, которые захватывают сейчас умы экономистов развитых стран, лидирует разработка системы плановой экономики для будущего социализма по так называемой «шотландской школе». Ее представители – профессора Алин Коттрелл (Университет Вейк Форест, Северная Каролина) и Пол Кокшотт (Институт Тьюринга, Шотландия), признанный специалист в области информационных технологий. />
«Шотландская школа» доказывает, что все разглагольствования о саморегулировании рынка и неких таинственных данных, заключенных в умах биржевых спекулянтов, которые ну никак не поддаются централизации, это путь к хаосу глобальной экономики. Что собственно и подтвердил нынешний кризис. Суть которого в том, что долговых бумаг (деривативов) на Западе выпустили больше, чем оказалось финансовых «запасов» у банков.
Так вот, Коттрелл и Кокшотт доказали – сейчас самое время построения плановой экономики, учитывая вычислительные возможности современных компьютеров. Более того, такая экономика в плане затрат труда и энергии выгоднее рыночной, поскольку оптимальные параметры функционирования хозяйства можно рассчитать заранее, а не приходить к ним собственным горбом, как это делают отдельные корпорации, не располагающие огромной частью жизненно важной для них информации.
Далее Кокшотт и Коттрелл подробно рассматривают и проектируют каждый аспект предлагаемой ими системы плановой экономики, включая даже порядок торговли между социалистическими странами. В качестве всеобщего эквивалента вместо денег они предлагают стоимость труда, таким образом, возвращаясь к Марксу; при этом вместо философских бесед, столь традиционных для экономистов, дают четкий алгоритм расчета.
Интересно, что идеи «шотландской школы» уже давно применяют на практике страны, добившиеся фантастических результатов своего развития при отсутствии природных ресурсов и стартового финансового капитала — такие как Китай или Япония.
Сегодня Япония — это одна из наиболее высокоразвитых стран мира, занимающая второе место в мире по экономической мощи. На неё приходится около 9% мирового ВВП. Экономический потенциал равен 61% американского, но по показателям производства на душу населения значительно превышает американский уровень. Она достигла высокого уровня технического совершенства, особенно в отдельных направлениях передовых технологий. Хотя еще 50 с лишним лет назад это была страна, проигравшая войну, с разрушенной и дезорганизованной экономикой и, повторимся, практически без природных ресурсов, прежде всего – энергетических.
Все это время, начиная с 50-х годах, огромное внимание уделялось грамотной разработке общегосударственного плана, известного как Пятилетний план экономического самообеспечения (1956-1960 финансовые годы). Его разработчики подчеркивали, что хотя планирование присуще, прежде всего, социалистической системе хозяйства, оно может достаточно эффективно осуществляться и в условиях рыночной экономики.
С начала планирования в Японии разработано 14 общегосударственных программ
социально-экономического развития страны. Лишь три из них потерпели провал. Речь идет о Новом плане экономического и социального развития (1970-1975 финансовые годы), Базовом экономическом и социальном плане (1973-1978 гг.), Пятилетнем плане создания державы благосостояния (1992-1996 гг.). Первые два совпали с серьезными трудностями в мировой экономике, в частности с годами наиболее острого в послевоенный период экономического кризиса, охватившего ведущие капиталистические страны. Что касается последнего плана, что он пришелся на период глубокой экономической депрессии в самой Японии.
Однако даже эти планы, по мнению японских специалистов, в конечном итоге сыграли положительную роль в развитии экономики, так как на их основе с учетом изменившейся внутри- и внешнеэкономической ситуации были оперативно разработаны сменившие их новые программы.
И сейчас Япония выходит из кризиса с меньшими, чем другие страны потерями, и, главное, с хорошим заделом на перспективу посткризисного роста мировой экономики. В отличие от нее Украина не может похвастаться ничем подобным: система государственного планирования у нас развалена, а отдельные исследовательские структуры занимаются этим почти на любительских основаниях. Хотя, нередко, и за государственный счет.
Выход из кризиса и возрождение украинской экономики без планового подхода тоже невозможен. Но для этого необходимо поменять не людей у власти, а идеологию государственного управления. На сегодняшний день только Коммунистическая партия Украины располагает необходимым идеологическим и кадровым потенциалом, способным вернуть Украину на рельсы предсказуемой и контролируемой экономики, и таким образом идти в ногу с новейшими достижениями научной мысли и компьютерной техники. Это заложено в ее программных документах. Кроме того, о том, что государственное планирование – это дорога вперед, а не назад, регулярно повторяет лидер коммунистов Петр Симоненко. Однако при нынешней конфигурации парламентского большинства и кадровом составе Кабинета министров продолжается «броуновское движение» экономики, от которого в условиях кризиса уже отказались в большинстве развитых стран.