Дальнейшая судьба 23-х граждан Украины, с августа нынешнего года находящихся в плену у ливийских мятежников, по-прежнему остается неизвестной. Несмотря на появившуюся информацию о том, что с захваченными украинскими врачами и инженерами-нефтяниками похитители обращаются «хорошо», вопрос о скорейшем возвращении «арабских пленников» на Родину остается открытым.
Так называемый председатель переходного национального совета (ПНС) Ливии Мустафа Абд-аль-Джалиль, занимавший при Муаммаре Каддафи должность министра юстиции Джамахирии, похоже, никак не может привыкнуть к своей роли «лидера повстанцев, свергнувших режим ненавистного полковника». Самоуверенность и даже в некоторой степени наглость аль-Джалиля, с которыми он провозглашал «конец тирании», «свободу, равенство и братство» и – что самое главное – «создание ЕДИНОЙ демократической Ливии», внезапно улетучились. В своем недавнем интервью одной из катарских радиостанций он фактически констатировал неспособность своей «политической группы» установить контроль над действиями полевых, или, вернее «пустынных» командиров, еще каких-то полтора месяца назад клявшихся ему в верности. «Да, в послевоенной Ливии существует целый ряд разногласий между самими победителями, — признал лидер ПНС. – И именно поэтому сейчас мы вынуждены временно приостановить переговоры с иностранными государствами о выдаче их граждан и подданных, заподозренных в пособничестве системе Каддафи».
Таким образом, Аль-Джалиль весьма недвусмысленно дал понять, что в настоящее время пресловутой ЕДИНОЙ программы формирования судебных, внутренних и даже внешнеполитических органов в Триполи нет. Дескать, все те «чужаки», которые были захвачены повстанцами в ходе военных действий во «второй части ливийского конфликта», наверняка останутся под стражей до, если вообще так можно выразиться, полного торжества Государства Ливия.
Когда это самое «торжество» наступит, не знает и сам председатель ПНС. Равно как не знает и общего числа иностранцев, пребывающих в плену у теперь уже разрозненных формирований. Наиболее драматическая ситуация уже сложилась с арестованными, а, вернее, попросту захваченными в заложники выходцами из Нигера и Чада. «Победители» с какой-то ненавистью издевались над темнокожими соседями, издавна исполнявшими в Ливии роли дворников, уборщиков и занятых на самых тяжелых строительных работах. Убийства представителей негроидной расы, которых мятежники считали «личными наемниками гвардии Каддафи» достигли таких масштабов, что официальные Ниамей и Нджамена потребовали от мирового сообщества немедленно создать специальный трибунал ООН по расследованию фактов расизма со стороны ПНС. Следует особенно отметить, что со времени начала конфликта в Ливии в феврале нынешнего года эту страну были вынуждены покинуть более 200 тысяч представителей африканских стран – в основном, граждане Ганы, Мали, Сенегала и Камеруна.
Но вот ведь в чем дело: итальянские и французские граждане, а также отдельные подданные Великобритании и Норвегии, работавшие в Триполи, Бенгази, Сирте, и Рас-Лануфе, при первой же опасности ввода разрозненных подразделений мятежников в эти населенные пункты, были эвакуированы. Тогда у многих аналитиков, включая западных, сложилось вполне объяснимое впечатление о том, что противники полковника Каддафи, активно поддерживаемые в своей борьбе авиацией НАТО, попросту побоялись вступать в открытую конфронтацию с Римом, Парижем, Лондоном и, наконец, Осло.
По всей видимости, украинские граждане, которые еще со времен СССР считались в Джамахирии практически незаменимыми специалистами в нефтяной сфере и медицине, для сегодняшних ливийских «пустынных командиров» оказались всего-навсего разменной монетой в странной и очень непрофессиональной политической игре с ПНС Ливии. Прямое доказательство тому – августовское нападение ливийских повстанцев на группу граждан Украины с последующим пленением украинских высококвалифицированных специалистов, по договорам работавших исключительно в «мирных сферах народного хозяйства» — на нефтеперерабатывающих заводах и элитных строительствах. Среди захваченных украинцев – одна женщина.
Задержанным сразу дали понять, что они обвиняются «в вооруженном сопротивлении революционерам» и даже якобы являются советниками Каддафи. Никакие доводы в пользу того же «мирного пребывания» украинцев на территории стратегических объектов Триполи своего действия не возымели. «Странным образом людям, которые практически не умеют держать в руках оружия, в вину поставлена террористическая деятельность, — сказала в интервью корреспонденту агентства «Голос.UA» специальный европейский наблюдатель в странах Северной Африки (HEF) Кристина Сторског. – Мировое сообщество должно как можно скорее принять самое активное участие для освобождения находящихся в ужасных условиях украинцев. Для цивилизованного мира этот пример вполне достоин дефиниции «предел риска». Главным образом, потому что на месте граждан Украины под прицелами оружия в контексте данной истории могли оказаться наши с вами дети и родители. И наверняка таковые есть».
Но дело даже не в этом. Оказывается, сами повстанцы в «террористической деятельности» своих заложников не уверены. Нашим согражданам, находящимся под домашним арестом в районе Триполи, периодически разрешается связываться по телефону с родными и близкими, а, по данным Министерства иностранных дел Украины, официальному Киеву по мере возможности удается держать на контроле состояние их здоровья и обеспечение их питанием и питьевой водой.
В то же время на брифинге в украинском внешнеполитическом ведомстве 15 ноября руководитель Департамента информационной политики МИД Украины Олег Волошин, констатировав, что в данный момент «никакой угрозы их жизни нет», сообщил: «Есть определенные сомнения, что [действующая] ливийская власть полностью контролирует ситуацию над всеми полевыми командирами, имеющими решающее влияние по вопросу возвращения украинских граждан домой».
Сейчас никто не может точно сказать, сколько именно иностранцев пребывает в плену у сотен бандформирований, действующих в Ливии под эгидой «повстанцев» А растерянность главы ливийского ПНС, не умеющему «полюбовно» решать проблемы, возникающие на пока еще не едином ливийском пространстве – это не что иное, как предел риска.
Прежде всего – для нынешнего Триполи.