В середине октября прошлого года стены Львовской облрады пикетировали местные жители, шокированные смертью младенца в одном из роддомов. По утверждению матери погибшего ребенка, принимавшая роды врач проигнорировала все ее жалобы и не предоставила помощи даже тогда, когда медики обнаружили отсутствие сердцебиения ребенка в утробе. Родственники пострадавшей роженицы описали случившееся в соцсетях, чем вызвали ажиотаж среди горожан. Приехавшая комиссия из Минздрава заверила, что это первый случай – сочувствующие же в комментариях сообщили о 26 младенцах, которых потеряли в этом роддоме. ГолосUA выяснил, что это, действительно, не редкие случаи в практике украинских роддомов – подобное запросто случается даже под носом у Минздрава.
Пресловутая таблетка
В апреле 2015 года киевлянка Татьяна обратилась в столичный роддом №4 по месту жительства. Пошла 41-я неделя ее беременности, но предвестников родов она не ощущала. Врач приняла решение стимулировать роды, но никаких обследований не назначила – ни результаты УЗИ, ни сердцебиение ребенка, ни даже пресловутый анализ мочи медиков не интересовал. У Тани начались схватки, она стала чувствовать себя хуже, появились боли внизу живота, но врачей не было. Пришедшая ночью медсестра после многочисленных жалоб измерила давление – оно оказалось под 200, испугалась и вызвала доктора. Но та дала роженице «какую-то таблетку» и скрылась. Позже девушка пыталась узнать, что это был за препарат, но врач твердила, что никакой таблетки не давала, да и давление у ее пациентки было в норме.
Так прошла ночь. У девушки открылось кровотечение, отошли воды, но ее состояние по-прежнему не интересовало медиков. Палатный врач, который должен совершить осмотр пациентов во время утреннего обхода, только после многочисленных просьб и уговоров мужа Татьяны, «закатив глаза» соизволила удостоить ее вниманием. И лишь в обед, когда роженицу перевели в родовую палату, ей наконец-то сделали первое исследование на доплере. Он показал отсутствие сердцебиения ребенка. «Прибежавшие доктора начали кричать, что все нормально, но когда родился ребенок, он не дышал и не кричал», — вспоминает Татьяна. Вызванный реаниматолог отказался что-либо делать: слишком поздно – ребенок умер несколько часов назад.
Дальнейшее женщина вспоминает, как страшный сон: видя безжизненное тельце ребеночка, принимавшая роды врач достала из кармана мобильный, чтобы ответить на звонок и поговорить о том о сем. Таню выписали на третий день, выдав выписку о смерти ребенка, где в качестве причины смерти ребенка было указано излитие вод. «Было еще пояснение: высокого давления не было, Глазова никакой таблетки мне не давала, излитие вод в 15:00 – хотя никакого излития не было: я была в сознании, и мой муж тому свидетель», — заверяет пострадавшая.
На любых курсах будущим родителям рассказывают, что по медицинским протоколам мониторинг состояния роженицы и ребенка должен проводиться каждый час. Почему этого не произошло в ситуации с Таней, остается загадкой. В ответ на наш запрос директор «Киевского городского центра репродуктивной и перинатальной медицины» Вячеслав Каминский сообщил, что этот случай был детально изучен специальной комиссией. Согласно ее выводам, тактика ведения родов была выбрана правильно, а «случай интранатальной гибели следует считать непредотвратимым». К аналогичным выводам пришла комиссия Минздрава: «предоставление медпомощи соответствовало стандартам и протоколам».
Страсти по комиссиям
Таня прекрасно понимала, что ребенка она не вернет, но и мириться с ситуацией она не желала. Главное для нее теперь было сообщить всем о своей беде, чтобы подобного не повторилось. Однако принявший ее заявление следователь МВД Оболонского района заверил, что медики – умные люди, и ничего у нее не выйдет. Дело он это по-тихому закрыл, чтобы не морочить себе голову. Женщина обращалась в общественные организации, к народным депутатам, даже стала героиней передачи Ольги Фреймут. Там о ее истории услышал не только главврач роддома, но и тогдашний министр здравоохранения Александр Квиташвили. Со свойственным чиновникам такого ранга спокойствием и безразличием они заверили, что в ситуации непременно разберутся. Специальные комиссии, внутреннее расследование и все такое прочее. Но результата не последовало. Правда, для того чтобы эти комиссии были созданы, пострадавшей пришлось долго оббивать пороги разных инстанций и много раз стучаться в закрытые двери.
Лишь только с подачи народного депутата Ольги Богомолец была назначена клинико-экспертная комиссия Минздрава, которая среди причин гибели ребенка назвала возраста роженицы (ей к тому моменту было уже полных 37 лет), переношенность беременности, несуществующие диагнозы (как например, пиелонефрит). О каких-то врачебных ошибках, непредоставлении помощи речи не шло. Правда, эксперты отметили, что в медицинской документации отсутствует информация об артериальном давлении роженицы, его медицинской корректировке и, собственно, нет даже дневников врачебного наблюдения. Но на результат эти «недочеты», по мнению экспертов, повлиять не могли.
Телефонное право
«Заключение комиссии вызывает много вопросов, потому что сам диагноз и прописанные выводы в диагнозе не подтверждены никакими данными исследований, обследований. Например, на каком основании поставлен диагноз преэклампсия (устар. термин «гипоксия» в выводе комиссии – Авт.) в легкой степени? Нигде не указано ни артериальное давление, ни анализ мочи, ни наличие отеков, ничего такого», — поясняет нам врач-акушер-гинеколог Александр Кобаса. Он сам много лет принимает роды и даже одно время руководил крупным роддомом.
По его словам, верхнее давление 190-200 должно было стать серьезным сигналом для врачей и побудить их к действиям. «Это показание для экстренного родоразрешения, то есть кесарева сечения. А в выводах комиссии ничего не сказано об этом», — отмечает он. Кроме того, по его мнению, к экстренным мерам должны были побудить медиков и жалобы на резкую боль и кровотечение. «Я так подозреваю, что это не было сильное кровотечение, поскольку, в таком случае, все развивалось бы намного быстрее. Однако что-то подобное все же было. Но в выводах комиссии об этом ничего не сказано – ни одного слова. А это тоже один из признаков проявления отслойки плаценты и тактика должна была быть совершенно другая: это экстренное кесарево сечение», — уточняет Александр.
Также медика удивило, что буквально за час-полтора до рождения ребенка пострадавшей был дан препарат «Фентанил» (он также зафиксирован в выводе комиссии Минздрава). По его словам, это наркотический анальгетик, действие которого достаточно быстрое и сильное – он в сто раз сильнее морфина. Но побочное действие этого препарата – угнетение дыхательного центра. То есть, даже при кесаревом сечении его нельзя применять до момента извлечения ребенка. «Если она пожаловалась на сильную боль, и ей дали «Фентанил», то это, мягко говоря, грубейшее нарушение тактики не только ведения, но и наблюдения. Не было предпринято никаких обследований, чтобы исключить или подтвердить такой диагноз, а просто дали обезболивающее. Она перестала чувствовать боль, но причина-то не устранена. А это уже могло послужить причиной того, что, в конце концов, случилось», — отмечает врач.
По его словам, это типичная халатность, непрофессионализм, которые привели к потере жизни. «Не так давно общался с коллегами из одного из роддомов, которые рассказали, что до сих пор работает так называемое телефонное право. То есть, позвонили и сказали: взять такого человека на работу. А то, что этот человек вообще не знает акушерства, никого не волнует», — поясняет медик.
Экспертиза «похоронила» не одно дело
Как-то прояснить ситуацию могут выводы судмедэксперта. Однако вот уже год Татьяна ожидает его вердикта. Там ей дали понять, что из-за наплыва работы, связанной с АТО, ожидать необходимых ей результатов можно годами. Да и никто не даст гарантию, что выводы будут объективными и никакие заинтересованные инстанции не повлияют на них. По словам людей, знакомых с подобными ситуациями, экспертиза похоронила не одно дело, так что особенно рассчитывать на нее не стоит.
Руководитель юридического департамента Всеукраинского Совета по защите прав и безопасности пациентов Ольга Скорина сообщила нам, что подобные случаи все чаще и чаще происходят в Украине, что сигнализирует об ухудшении ситуации в целом. По ее словам, шанс выиграть суд против врачей есть, но для этого необходимо приложить титанические усилия и самостоятельно собрать всю доказательную базу, добиться выводов экспертов. В то же время, юрист, специалист по медицинскомуправу Максим Барышников сообщил нам в комментарии, что подобные дела в принципе тяжело доказуемы, поэтому в развитых странах, где работает страховая медицина, пострадавшие и медучреждение решают конфликты с помощью денежных компенсаций.
Остается надеяться на «авось»
Пока же у нас от подобных случаев не застрахован никто. Популярные с начала 2000-х предварительные «договорняки» с врачами эффективны далеко не всегда: по словам Ольги Скориной, то, что подходит одному, может абсолютно не подойти другому пациенту. В конце концов, врач в нужный момент может не взять трубку, уехать. На форумах мам полно «страшилок» о том, как после длительных переговоров и договоров, часто даже материально заверенных, врач не приезжал на роды и отключал телефон. И, к сожалению, даже большие деньги, власть и связи в Украине не могут гарантировать нормального подхода. Так, 7 сентября 2016 года внефракционный народный депутат Виталий Куприй с трибуны Верховной Рады обвинил медиков в смерти своего сына. Пока парламентарий был за границей, у его жены начались преждевременные роды. Медики «скорой» привезли женщину во второй роддом на Оболони, где только после длительной дискуссии с заведующим акушерским отделением смогли уговорить коллег принять у женщины роды. Ребенок родился с тяжелой травмой и, опять-таки, только после вмешательства помощников депутата, спустя 10 часов, младенца удалось перевести в «ОХМАТДЕТ» на операцию. В конце концов, ребенок умер там. И ни лучшая больница страны, ни депутатский мандат, ни деньги не смогли пробить стену слаженной и закостенелой системы в украинском здравоохранении.