Материалы пресс-конференции на тему: "Вода: купаться запрещено, а пить — можно?", которая состоялась в агентстве “ГолосUA” 13.07.2011 г.
В работе пресс-конференции приняли участие — Анатолий Яцык, директор Украинского научно-исследовательского института водохозяйственно-экологических проблем; Валерий Кравченко, директор Научно-исследовательского и конструкторско-технологического института городского хозяйства; Игорь Петраков, заместитель главного врача Центральной санитарно-эпидемиологической станции Минздрава Украины; Каткова Елена, директор по коммуникациям компании "Украинские минеральные воды".
Модератор — директор информационного агентства «ГолосUA» Оксана Ващенко.
Оксана Ващенко: Доброго дня всім! Шановні колеги, інформагентство «ГолосUA» проводить чергову прес-конференцію. Ми вирішили сьогодні поговорити про воду. Тема нашої зустрічі «Вода: купатися заборонено, а пити можна?» Риторичне запитання. Існують величезні проблеми, як ви знаєте, не лише в столиці Києві, промислових містах у цілому по Україні з питною водою. І чимдалі ситуація загострюється, проблеми не вирішуються. Я би хотіла щоб спеціалісти різних сфер, яких ми сьогодні зібрали, висловили свій погляд, що робити, як із цим жити далі й що ми можемо змінити.
Спочатку максимально лаконічно, думаю, наші гості висловлять свою точку зору на те, що у нас із питною водою, яку питну воду можна вживати, а вже далі будуть відповідати на запитання журналістів.
Отже, яку воду можна вживати зараз, принаймні в нинішніх екологічних таких важких умовах? Анатолій Яцик, вам слово.
Анатолій Яцик: Добрий день, шановні колеги, друзі! Я вже з вами зустрічаюся, — не з вами особисто, а з вашою командою — років тридцять, мабуть. А водою займаюся значно більше. Що я хотів би сказати? Ми всі якось виступаємо,- тут і санітарний лікар є, — в ролі статистів і хочемо, як той поганий лікар, лікувати хворобу, а не її причини.
Я почав би з причин — що до цього призвело? Ми прийшли до екологічної кризи, важкої екологічної кризи, особливо з водою. Оскільки сімдесят п’ять відсотків питного водопостачання України забезпечуються за рахунок поверхневих вод, то вода в річках має бути першого, максимум другого, класу якості. Такого класу якості у нас немає. В основному наша вода третього-п’ятого класу якості в річках. Річок в Україні 63119.
Як ви розумієте, особливо, якщо навіть узяти Київ, де ми живемо, то столиця має три джерела водопостачання — це дніпровська вода на Вишгород, Дніпровський водозабір, це деснянська вода — плавуча насосна станція «Роса-300», яка була побудована двадцять п’ять років тому як тимчасова споруда. Але в нашій державі продовжується та сама схема, що нічого не буває більш постійного, ніж тимчасове. І — підземні води.
Ми сьогодні все зробили в частині наукового забезпечення для того, щоб забезпечити Україну чистою питною водою. Бо кажуть, що є фахівці навіть такі, які пропонують, що ми можемо забруднювати, і в цьому нічого страшного немає, що забруднюється, то, я думаю, що зі склянки води легше видалити забруднення, ніж із куба чи кубокілометра. У нашій країні, до речі, 87,4 млрд. кубічних метрів води. На каскаді Дніпровських водосховищ зарегульовано 43,4 кубокілометрів, так що на каскаді знаходиться практично половина запасів води в Україні, стоку води.
Кажуть, що можна пити. То я вам одразу скажу, бо тут будуть різні думки висловлені, я їх знаю ці думки, то я вам скажу, нехай хто рекомендує з крана воду пити, той нехай сам її і п’є. Воду треба пити чисту питну, тому що кожен із нас, із вас на вісімдесят відсотків складається з води, а яка вода — таке й здоров’я кожного з нас. Ви вже дорослі, а особливо тих, хто прийде за нами — діти, внуки. Тоді зразу постає питання: що ми залишимо їм. Я колись вивів таку тезу: що в краплині води відображається екологія всієї держави, тому ставитися до води потрібно, як до самого себе. Бо вода — це ми самі, й треба завжди про це пам’ятати.
І ще одне. Зразу скажу, як епіграф до нашого зібрання: ставлення до води — є мірилом цивілізованості, культури та рівня розвитку нації. Якщо взяти підземні води, — ми говорили про поверхневі, — то в усіх країнах, цивілізованих країнах світу, підземні води віднесені до стратегічного запасу. Не нафта, не газ, а вода. Тому що в сивій давнині, особливо в середньоазіатських колишніх республіках Радянського Союзу, завжди виникали проблеми й навіть війни. І це ми бачимо вже сьогодні: в Індії, Пакистані й інших країнах ці проблеми періодично виникають. І чим дальше, тим більше. Тому ми практично все робимо: ми розробили концепцію, ми розробили стратегію екологічно безпечного збалансованого водокористування для України.
Але сьогодні на превеликий жаль… Я вже до гарних лікарів звертаюся: треба відновити екологічні паспорти підприємств, які я колись розробив, і вони сьогодні згинули, екологічних паспортів річок немає, немає водогосподарського екологічного районування. Є контроль якості води, є спеціалізоване міністерство, санепідемстанція, представник якої молодий і симпатичний присутній тут, розкаже про це діло — про контроль, але потрібно робити. Санстанція контролює ситуацію, але вона не може впливати на сам процес — потрібен інженерний метод захисту наших поверхневих вод. І для цього все є. Хто цікавиться пресою, то в «Голосі України» та «Урядовому кур’єрі» я періодично надаю інформацію про те, що нам треба зробити, щоб виступити гарними попередниками людей, які прийдуть за нами.
Для цього все є, написано багато, багато матеріалу підготовлено, наукове обґрунтування є. Зовсім нещодавно, зустрічаючись із послом Росії в Україні, бо на наші водні ресурси впливають ще кілька держав, які мають із нами спільні кордони, транскордонні річки, а це Прип’ять, це Дніпро, Десна, Сіверський Донець, я не говорю вже про Дунай, Михайлом Юрійовичем Зурабовим, я запропонував, що пора вже від загальних балачок перейти до конкретного вирішення проблеми Дніпра та Десни.
Оксана Ващенко: Перший крок який має бути?
Анатолій Яцик: Дуже просто: ми маємо розробити міждержавну програму по Дніпру, по Десні, по Сіверському Донцю. Сіверський Донець як і Дніпро та Десна, починається в Росії, проходить територією України, й знову йде в Росію. Зробити потрібно найневідкладніше — комплексні станції моніторингу по цих річках, коли вода входить в Україну, щоб не казати, що хтось із сусідів наших не зовсім гарний, щоб зняти ці питання, потрібен моніторинг. Мені не вдалося, будучи ще заступником міністра та головним державним інспектором, ця робота лише почалася тоді. Але в нашій країні, як ви знаєте, уряди змінюються частіше, ніж ми міняємо рукавички. Так що зразу вирішення цієї проблеми почалося, я з Росією працював, і з білорусами, тому що там є друзі, колеги, й зараз я з ними співпрацюю, вже пройшло двадцять років. Я першу докторську захищав, до речі, в Білорусі, й так ми підтримуємо зв’язки. У нас є вирішення цієї проблеми.
Що потрібно? У нас, якщо взяти по-крупному, то в нашій країні наукове забезпечення краще, ніж у інших пострадянських республіках. Колеги мої знають: Валерій Анатолійович, який поряд сидить, бо ми давно з ним співпрацюємо.
Оксана Ващенко: А з точки зору якості води, яку ми використовуємо в побуті, в якій ми ситуації порівняно з іншими державами.
Анатолій Яцик: Ми знаходимося в середній і нижній течіях Дніпра, то ви самі розумієте, що хто вище по течії, в того чистіша. То я хочу зробити так, щоб нам не кивати на росіян і білорусів, наших братів-слов’ян, нам треба зробити на кордоні пункт спостереження за якістю води, й буде зрозуміло. Якщо поряд гарні сусіди живуть, то треба розібратися завжди у своїй хаті, а потім уже можна буде, якщо буде щось не так, і до сусідів апелювати. Я працював і з міністрами Білорусії та Росії, там толкові люди, як правило, це вихідці з України. Там Оніщенко головний санітарний лікар. Нам не потрібно нічого видумувати, я вам скажу. У нас є підписані міжнародні угоди, є Рамкова водна директива, підписана в 2000 року, в Лондоні, за дорученням президента Кучми я підписав протокол про воду здоров’я. Нам не треба видумувати велосипед із квадратними колесами. Потрібно лише міжнародні європейські стандарти адаптувати до наших вимог, і у нас буде все в порядку.
Оксана Ващенко: Ясно. Дякую. Валерій Кравченко, прошу.
Валерій Кравченко: Я, наверное, один из апологетов, которые всегда говорят: воду пить можно. Почему? Потому что есть санитарные органы, которые отвечают за качество воды в кране. И, естественно, если вода не соответствует существующим нормам, то, многие, наверное, помнят, как в Черкассах три года назад переводили в техническую воду. То есть, поскольку они не могли обеспечить качество воды, вода была переведена по параметрам в техническую и тогда ее пить нельзя будет. То есть из крана воду пить можно. Почему? Потому что система называется «хозяйственно-питьевая». А вот когда мы, греша, в том числе и я такой же, например, начинаем рассказывать, что вода недостаточного качества. Вода есть питьевая и не питьевая. Если питьевая, то пить ее можно, и это пусть будет первый постулат, мы его примем как аксиому. То есть, если вода определена как питьевая, то пить ее можно.
Можно пить постоянно, можно пить не постоянно — это уже определяют у нас в стране санитарные органы. Есть специальная система служб, которые контролируют, точнее, должны контролировать от колодца до такого города как Киев, то есть столицы. И наша система контроля, я вам скажу, что Европе нужно еще позавидовать, даже сейчас, когда разваливается вся эта система. Но она с советских времен осталась и выполняет свою функцию.
У нас, особенно ученые, я и себя в какой-то мере отношу к ним, стараются раздуть проблему. Почему? Не буду называть фамилий, но вы слышали, что у нас из крана течет сточная вода. Что значит — из крана течет сточная вода? Сточная вода у нас вытекает в одном месте, кто не знает — на Бортнической станции аэрации. И есть еще несколько точек, в которые несанкционированно сбрасывают и которых отлавливают, как говорится, кто сбрасывает отходы в тот же Днепр. Вот там течет сточная вода. А из крана не может течь сточная вода.
И вот когда мне называли тему нашей пресс-конференции, я, например, понял для себя как вопрос достаточно не риторический, а просто провокационный, можно так сказать. Почему? Потому что купаться и пить воду — это две большие разницы, как говорят в Одессе. Почему? Легко объясняю. Вода, любая вода, которая приходит в централизованную систему, подвергается определенной очистке.
Оксана Ващенко: Пане Валерію, а як можна пояснити таку ситуацію — нічого ж нового за роки незалежності не було зроблено, всі користуються технічним оснащенням і базою щодо водопостачання, яка була створена ще за радянських часів.
Валерий Кравченко: Вот опять. Мы все время пытаемся мыслить глобально. В этом году я был уже больше чем на десятке водопроводных систем. Вчера вернулся из Кременчуга. На каждой водоочистной станции, к сожалению, не в нужном объеме, но сделано что-то новое. Вот я подтверждаю это. Я проехал за два года, ну, наверное, штук шестьдесят станций, не просто проехал, а по работе — мы занимаемся этими проблемами.
Вот смотрите в Киеве. Да, мы говорим, ничего не делается. Но станции перешли на новый коагулянт, на новые методы хлорирования, изменили полностью технологию хлорирования, чтобы уменьшить хлорорганику. Так делается или не делается? Да, недостаточно сделано. Вот сейчас планируется вообще отказаться от газообразного хлора. Хотя это, скажем так, в химическом отношении это может быть меньше, а больше экологический вопрос, когда у нас сотни тонн газообразного или жидкого хлора находится в черте города, это опасно и для города, и для любого жителя. Поэтому вот сейчас решается проблема перехода на гипохлорид. Полностью была изменена систем хлорирования на Днепровской и на Деснянской станциях. Если раньше образовывалась хлорорганика, то сейчас (можно посмотреть эти анализы, они же не скрываются) нет хлорорганики.
То есть один из показателей решили. Перешли на новые коагулянты, выпуск которых организованы в Украине, и коагулянты гидроксихлориды алюминия, которые сейчас применяются для очистки поверхностных вод, произведенные в нашей стране, признаются во всем мире. Покупаются Россией, хотя и у них есть четыре, по-моему, своих производства, но покупается наш. Покупается Прибалтикой, покупаются Европой, покупаются в Эмираты. Значит, что-то у нас делается! Нельзя говорить, что ничего не делается. А мы всегда стараемся подходить глобально: да, у нас все трубы все плохие. Что значит, плохая труба?
Меня тоже, как говорят, к сожалению, жизнь заставила полазить по трубам и посмотреть. В Одессе мы нашли трубу, которая пролежала сто пятьдесят лет, она аж блестит, чугунная, сделанная в Бельгии. Так эту трубу с трудом нашли, где она лежала в центре города, потому что ни разу не было аварий. И тут же говорят, что у нас трубы лежат тридцать-пятьдесят лет. Вот те, которые лежат пятьдесят лет, они уже, как говорят, улеглись, и практически с ними решено. А вот те, которые двадцать лет, не пойми из какого металла сделаны, и почему их делали из металла, это следующий вопрос. Мы все время говорим, что у нас трубы плохие, но вот я знаю где-то сорок водоканалов, которые полностью отказались от стальных труб, и сейчас используют только пластмассовые: стеклопластик, пластмассу. А если где-то нужна стальная, так это защищенная труба.
Меньше нужно нагнетать, а больше помочь и объяснить людям. Вот сейчас у нас фактически целый ряд городов остановились по очистке воды. Почему? Потому что тарифы у них такие высокие, что благодаря нашей агитации — пейте воду такую, а не такую, уменьшились платежи. Вот здесь присутствует человек, который лучше всех знает, сколько стоит фасованная вода. Вы вдумайтесь, зайдите в магазин и посмотрите, вода шесть-семь гривен литр. Правильно? На Западе вода из крана стоит четыре-пять евро куб, а у нас две гривни в Киеве. Можно ли за две гривни купить полностью все реагенты, закупить какое-то новое оборудование, или нет? А еще люди должны получать зарплату. Вот вы зимой, видите, когда прорвало трубу, а кто-то же ведь должен в двадцатиградусный мороз лезть туда и ликвидировать эту аварию, чтобы была постоянно вода в этой районе. Людям нужно платить зарплату или не надо? А мы говорим.
У них зарплата 2300, по-моему, средняя сейчас по Киевскому водоканалу. Это нормально? В столице можно сейчас прожить на такие деньги или нет? А им же надо контролировать качество воды раз в два часа и так далее. То есть, проблема комплексная, да, действительно, она пока не разрешенная, ее решать и решать. Но, и кричать о том, что давайте… Ну, давайте, закроем водопроводы и переведем сейчас их в техническое водоснабжение. Каждый сможет у нас купить воду фасованную по пять гривен литр? Скажите, какой процент населения купит у вас такую воду? То, что мы придумали с бюветами, я, например, это мое личное мнение, может быть, это один из выходов, но я считаю, что это преступление против народа.
Оксана Ващенко: Пане Валерію, ще будуть запитання. Олена Каткова, будь ласка. Ви будете більше говорити про воду, яку відпускають у скляній тарі та в пляшках, бутильовану воду.
Олена Каткова: Я не хочу пересказывать те проблемы, которые существуют у нас с питьевой водой, с нехваткой ее количества как такового в глобальном масштабе, о которой говорил академик Яцик, и о тех сигналах качества, которые все-таки, несмотря на оптимистический взгляд нашего коллеги, имеет место и мы о них знаем. Безусловно, я как представитель корпорации «Украинские минеральные воды», которая занимается розливом минеральной воды, считаем, что альтернативой некачественной воды из крана, если для себя этот выбор делает потребитель, является бутилированная вода.
Конечно же, бутилированная вода должна быть водой, которая отвечает всем нормам качества. Могу сказать, что все воды корпорации «Украинские минеральные воды» отвечают на сто процентов качеству, поэтому вы можете смело делать этот выбор. Что касается количества бутилированной воды на рынке, ее достаточно большое количество. И здесь потребителю нужно быть во всеоружии. Для того чтобы сделать правильный выбор, вы должны иметь тот объем информации, который позволит вам сделать такой выбор.
Сегодня мы, как один из лидеров производства минеральной воды, выступаем с инициативой ужесточения норм контроля над производителями, которые разливают минеральную воду. Мы за свою продукцию можем ответить, и остальные участники рынка должны понимать, что здоровье народа, это все-таки та вода, которую они производят. Потому что тривиальные фразы о том, что мы на восемьдесят процентов состоим из воды или другое, ученые могут дискутировать, но мы сами понимаем, насколько это важно. Любые физиологические процессы, любые биохимические процессы, мы даже глазом не можем моргнуть, не получив определенное количество воды, потому что веко должно скользить по яблоку глазному, — это тривиальные вещи.
Поэтому со своей стороны хотела бы призвать вас к потреблению хорошей воды, это ваше право выбора. Для этого вы должны иметь достаточный объем информации. Смотрите, пожалуйста, и делайте свой выбор таким образом: доверяйте известным торговым маркам с историей, даже не с десятилетней историей, а со столетней историей — этот выбор был сделан еще нашими предшественниками. Получайте полный объем информации, который размещен на бутылке, получайте информацию дополнительно и пейте воду строго по тем правилам, которые рекомендуется. Если это минеральная вода, ее нужно принимать систематически, а в течение тридцати дней, потом вы должны сделать перерыв, и потом снова принимать. Если это питьевая вода не минеральная, а столовая, вы можете ее потреблять каждый день. Уровень минерализации такой воды должен быть ниже единицы, то есть от 0,5 до 1,0 — это вода столовая, ее можно применять каждый день.
Еще несколько советов по потреблению воды. Сейчас в жаркое время года особенно важна минеральная вода. Почему? Потому что с потому человека выделяется очень много и минеральных солей, поэтому восполнять их лучше минеральной водой. И пить воду надо медленно и с удовольствием, только тогда она приносит пользу нашему здоровью и улучшает наше самочувствие. Поэтому пейте качественную воду. Пейте воду корпорации «Украинские минеральные воды». Это известные торговые марки: это минеральная вода «Куяльник», которая разливается с 1833 года — уникальная вода, в ее основе тонус-кислород, единственная вода, обогащенная кислородом, и известные торговые марки «Поляна Квасова», «Лужанская» и «Свалява».
Оксана Ващенко: У нас присутній Ігор Петраков. Що ви можете сказати, що, можливо, ви знаходите чи не знаходите в водопровідній воді? Які результати останніх досліджень упродовж року чи двох, якщо можете, розкажіть.
Ігор Петраков: Спасибо. Добрый день, уважаемые коллеги и все присутствующие! Я, во-первых, хотел бы привести цифры, и за последние лет десять эти цифры фактически не меняются. Это лабораторные исследования питьевой воды, которая идет именно уже из сети, в конечном итоге той, которую уже пьет потребитель. Около 14 процентов проб по санитарно-химическим показателям не соответствуют нормативам и около трех процентов по бактериологическим показателям не соответствуют нормативам. Я это говорю к тому, что мы не можем сейчас говорить, что у нас и трубы хорошие и нормальная подготовка воды и все остальное, иначе бы вода у нас на сто процентов соответствовала нормам. Это понятно.
Действительно, многие водоочистные сооружения у нас были рассчитаны изначально, и с этим никто не будет спорить, на воду, которая сегодня должна быть первого-второго класса. Сейчас такого класса воды, как уже сказал уважаемый Анатолий Васильевич, практически не встречается.
Что может вызывать вода? Я могу вам сказать, что за последние десять лет около шести тысяч пострадавших, из них более 3500 — дети. Что тут еще можно сказать? Насчет нормативов. То что вода соответствует гигиеническим нормативам — не соответствует. У нас нормативы, как известно, были еще с 1982 года, советские, которые далеко не все учитывали. Потом у нас уже были украинские, которые тоже не выполнялись. Сейчас уже в прошлом году буквально утверждены новые нормативы. Это уникальный документ, который совмещает в себе требования как к воде централизованного, децентрализованного водоснабжения, так и к фасованной питьевой воде. Но его введение по просьбе производителей минеральных вод и по просьбе тех же водопроводов отсрочено до 2020 года, потому что невозможно в нынешних условиях довести воду в водоканалах до качества, которое требуется по этим нормативам.
Какие заболевания переносит вода? Это практически все заболевания, которые есть. Во-первых, если брать по санитарно-химическим показателям, то это могут быть острые отравления, сейчас они редко встречаются, но это, в первую очередь, водонитратная метгемоглобинемия у детей особенно, которая приводит, к сожалению, к смертельному исходу. Ну, и хронические отравления. Они влияют практически на все органы и системы человека: на костно-мышечный аппарат, на сердечно-сосудистую систему, на все системы влияют. А если говорить об инфекционных болезнях, то это, конечно, вирусный гепатит, брюшной тиф, дизентерия, энтеровирусная инфекция и так далее. Перечислять можно долго.
Оксана Ващенко: Скажіть, будь ласка, в яких областях, можливо, регіонах існують небезпечні показники води?
Ігор Петраков: Смотря по каким показателям. В принципе, это юг и восток Украины. Почему? Потому что там воды даже не хватает в количественном отношении. Но опять же, это «средняя температура по палате», вы понимаете. Есть регионы в этих же областях, где воды с избытком. То есть нельзя говорить полностью об этих регионах.
Оксана Ващенко: Ясно. Будь ласка, шановні колеги, ваші запитання.
Юрий Гаврилечко, Интернет-портал «Хвиля»: У меня вопрос к Игорю Петракову. Скажите, пожалуйста, если жесткость воды я, допустим, вооружившись учебником по аналитической химии и реагентами из набора «Юный химик» могу измерить, то, допустим, хилаты и микрофлору, органику не реально. Куда можно отнести воду, если есть определенные подозрения, что с ней что-то не то? Есть ли в Киеве такие лаборатории, в которых гражданин частным образом может проверить, что у него течет из крана?
Ігор Петраков: Для этого у нас есть две наиболее мощные, я бы сказал, организации, это два института, которые наиболее мощные лаборатории имеют. Это — Институт гигиены и медицинской экологии имени А.Н. Марзеева и второй Институт экогигиены и токсикологии имени Л.И. Медведя. Это два института, которые имеют наиболее мощные и наиболее оснащенные лаборатории, можете туда обратиться, пожалуйста.
Журналист: А скільки це буде коштувати?
Ігор Петраков: Этого я вам сейчас не скажу, потому что у них там свои расценки.
Анатолій Яцик: Я вам скажу — десь більше тисячі гривень. Я направляв людей туди свого часу, і пенсіонери телефонували, я мав з ними проблему. На прес-конференції я озвучив, дав номер телефону своєї приймальні, то секретар сказала, що звільниться, бо п’ятсот дзвінків надійшло.
Оксана Ващенко: Будь ласка, хто далі? Все зрозуміло?
Ірина Поліщук, «Урядовий кур’єр»: Запитання до пана Анатолія. Скажіть, будь ласка, які у нас головні проблеми з водою? Ви сказали, що якщо вода з крану добра, то нехай її п’є той, хто говорить, що вона добра.
Анатолій Яцик: Я вам скажу так, що на початку я говорив, що в «краплині води відбивається екологія всієї держави». Україна, і це визнано Верховною Радою, знаходиться в екологічній кризі, причому вся територія. Якщо ми щось зробили, отут зараз вийдемо, то через годину-другу дощик піде, і воно буде де? У верхів’ї Канівського водосховища. Тому що в нашій країні практично немає Дніпра, є каскад Дніпровських водосховищ. І вода має властивість — річки, водна екосистема має властивість самоочищення та самовідновлення. Так що вона практично не рухається, вона рухається десь півметра за секунду. А рух у хорошому розумінні — це життя. І це відноситься до всього, й до природи також. Бо вода, повітря та земля — це головні складові природи.
А в нас таблиця Мендєлєєва вся, ще й багатократно помножена, де все практично є, все, що туди збігається. Я розумію, що комунальник каже, що давайте їм гроші, вони будуть очищати, доводьте до смоли, а ми вам виділимо воду. Можна воду очистити до безконечності, до дистильованої, але чи потрібна вона така буде нам і що буде з нами тоді? Ми сьогодні говорили про екологічні паспорти підприємств, їх немає на сьогодні. Хто і що скидає у водойми, ніхто не знає, а санемідемслужба фіксує, вона правильно робить свою роботу на високопрофесійному рівні, бо я їх багатьох знаю, хоча вони й часто міняються. Так що у нас проблеми є з водою і потрібна реорганізація управління водним господарством, якою Франція, наприклад, займається з 1964 року, і вона називається «Басейнові ради», «Басейнові водні агентства». Й усі мають займатися цим.
Наталья Ковалевская, журнал «Власть денег»: Скажите, есть ли возможности или опыт других стран, чтобы решить проблему очистки воды одного дома, например, ОСМД? Либо поставить фильтр на весь дом? Насколько это применимо у нас в Украине? Есть ли это уже где-то? Может, вы знаете примеры других стран?
Валерий Кравченко: В Киеве при новом строительстве уже сейчас, был период, когда практически в каждом новом доме закладывали такую систему. Это один из вариантов. Если посмотреть государственную программу «Питьевая вода», то там расписаны все варианты, начиная, грубо говоря, от ведра питьевой воды, когда ставится установка очистки, глубокой очистки при необходимости воды и ты приходишь со своей посудой и берешь воду, и заканчивая централизованной системой. Почему? Потому что весь мир, в принципе, созрел пока до двух основных вариантов, — это фасованная вода для питья и очень хорошая вода. Например, в Западной Европе, где меньше покупают фасованной, например, чем в Соединенных Штатах, там пьют только фасованную воду. И не слушайте сказки, когда говорят, что там пьют из крана. Из крана воду там пьют только наши и негры. Надо прямо говорить: бывшие наши и негры.
А в Европе больше пьют воду из крана. Например, в Дании, Франции, Германии, они уже в основном пьют воду из крана.
Анатолій Яцик: Але тут є маленьке «але», тому що коли поставили ту водоочисну установку, то вони думають, що це на все життя, як і в квартирі, і в будинку. Для цього потрібна сервісна служба, щоб його грамотно обслуговувала, і ту нашу воду, яку подають, то я вам скажу так — аби десять днів той фільтр витримав, ті картриджі треба міняти. Їх ніхто не міняє, вони на все життя ставлять. І вдома так само. Я вам раджу, треба брати фільтри очистки не на базарі, коли вже виходу немає, а купляти в спеціалізованих магазинах, які беруть на себе сервісне обслуговування. Раз поміняли, два поміняли, подивилися якість води по тому, що там накопилося, бо якщо ми раніше по гідрохімічним показникам дивилися, й стверджують вам, що це такі гідрохімічні показники, то ми зараз багато вимірів робимо: гідрохімія, токсикологія, бактеріологія та радіологія. Ми можемо з цього фільтра для жінки зробити подарунок: зробити маленький реактор на кухні на рівні голови, з усіма тими наслідками, які чекають людину. У нас уже все є, лише цього залишилося добавити. Як про гриби, які купляють з Чорнобиля. Кажуть, що це для тещі, а це для того… Це той самий варіант.
Валерий Кравченко: Опять мы начинаем глобально мыслить. С чем я не согласен? У нас есть программа государственная. Да, она не финансировалась до прошлого года. Точнее так, периодически финансировалась в гораздо меньших масштабах, чем должно было быть. Тем не менее, например, вот в этом году идет разработка таких установок, из которых можно брать воду, и уже сейчас где-то больше тридцати сел в Крыму обеспечены водой таким образом. Идут установки на дом, на кварталы, есть такое направление, на поселки. Почему? Потому что у нас есть очень хитрые системы, например, на том же востоке, когда вода, грубо говоря, из одной точки раскачивается по всей области, это в Луганской области. Там вода качается на 350 километров и 380 метров напора, представьте себе, какую гору нужно перекачать воды. То есть там мы предложили другой вариант.
Например, какой-то шахтерские поселок получает воду после очистки на весь поселок, потому что вы сами представляете, что такое шахтеры, и как они работают. Если кто не видел, поезжайте, очень интересно посмотреть, особенно в этих копальнях, которые нелегальные. Это ужас! А нормальную воду, в первую очередь, там люди должны пить. Люди должны всюду хорошую воду потреблять, но и решать эту проблему по-разному можно. И когда говорят, что из крана не пейте, то я вам скажу, что мы когда французов привезли в Полтаву, то они сами взяли отвезли воду туда и сказали: да, такой воды быть не может в кране, как в Полтаве. Но просто это уникальный город, который стоит… Но у нас он не один. А когда говорят, что пейте подземную воду, то в нашей подземной воде, к сожалению, есть тоже столько гадости, например, в Киеве, что прямо я вам скажу, что у нас только половина скважин вряд ли будут соответствовать новому стандарту.
Почему? Потому что новый СанПиН — это нормы, выше европейских. Я хочу подчеркнуть, что по целому ряду показателей, наши санитары заложили требования в нормах выше европейских. Я не говорю плохо это или хорошо, но это нормальная система. И теперь даже минеральная вода не вся будет соответствовать. Даже очень мощные марки, я могу подчеркнуть, которые во всех магазинах продаются, не могут выдержать эти нормы. Почем? Потому что там требования заложены очень жесткие для фасованной воды.
Елена Каткова: Вы позволите? Уважаемые коллеги, я хочу обратить ваше внимание на то, что минеральная вода, которая соответствует всем стандартам, не может сравниться с той водой, которая льется из крана, вы же это прекрасно понимаете. И какая бы степень очистки не была воды из крана, даже если вы очистите ее до состояния дистиллированной, это не будет полезная вода. Дистиллированная вода — это мертвая вода, она ничего не несет организму.
Я хочу немножечко скорректировать выступающего, моего оппонента. Дело в том, что я знаю совершенно другие цифры — 67 процентов европейцев в среднем в Европе пьют воду бутилированную. В некоторых странах, таких как Америка, эта цифра доходит до восьмидесяти двух процентов. Опять же, это выбор самого потребителя, насколько вы тщательно относитесь к своему здоровью, насколько вы можете доверять той воде, которую вы пьете из крана, или же любой другой расфасовке.
Что касается систем очистки. Да, действительно, мы можем говорить о том, что у нас что-то написано на бумаге, но то, что у нас происходит на самом деле, это совершенно разные вещи. Система очистки применяет современные методы, это и ультрафиолетом, и озоном и двойной осмос, но они очень дорогостоящие. Действительно, гипохлорит может позволить себе только Киев в качестве эксперимента и Львов, насколько я знаю, в рамках «Евро-2012». Но это только эксперимент. А в масштабах всей страны мы говорить об этом не можем. Поэтому я еще раз вас призываю: думайте, что вы пьете, и делайте свой выбор самостоятельно. Доверяйте тому объему информации, который вы получили, делайте выводы и потребляйте ту воду, которая принесет вам только здоровье. Спасибо.
Валерий Кравченко: Я не согласен, что касается Киева и Львова, потому что еще до Киева и Львова я только знаю шестьдесят четыре города, которые перешли на гипохлорит. Вот видите, насколько по-разному можно преподнести информацию. И то хорошо, и другое хорошо. Говорить, не обладая полной информацией, развести руки и сказать, что все плохо… Да плохо, я первый не зря летаю по всей Украине. Почему? Да потому что наш институт ведущий в этом направлении, и у меня отсюда и отсюда выходит. Ну, а что делать?
Оксана Ващенко: Спасибо всем. />